— Тогда начнем. Вы готовы? Нили кивнул.
— Итак, — проговорил Мейсон, подняв указательный палец, — вы
утверждаете, что видели, как подсудимая вынула чемоданчик из багажника,
поставила его на землю и наклонилась?
— Именно, — сказал Нили и мстительно добавил: — Это она была
наверняка.
— Только что вы показали нам, как подсудимая наклонилась, —
продолжал Мейсон, — вы согнулись в талии, оставляя прямые ноги.
— Вот-вот, так оно и было.
— У вас не было причин заметить ее именно в тот момент, не
так ли?
— В каком смысле?
— Девушка достает чемодан из машины. Ничего необычного,
правда? Такое случается каждый день.
— Ну и что?
— Вы не можете утверждать, что заметили ее именно тогда?
Нили торжествующе ухмыльнулся:
— Да нет, почему же. Я вам говорю, я даже остановился — и
все из-за ее ножек.
— Вы их видели?
— Видел.
— И остановились?
— Конечно.
— Хорошенькие ножки?
— Очень.
— Вы их увидели, когда она наклонилась?
— Именно. Юбка задралась и… В общем, мне было видно.
— Юбка задралась достаточно высоко, чтобы вас привлечь?
— Почти до колен.
— Так вы говорите, она вытаскивала что-то из чемоданчика?
— Совершенно верно.
— А что она делала с вещами, которые вынимала?
— Рассовывала по карманам.
— Карманы были у нее на юбке? Или, может быть, на пальто?
— На пальто. Да вот же оно, висит у доски.
— Значит, на ней было это длинное пальто, и она доставала
вещи из чемоданчика и убирала их в боковые карманы?
— Так оно и было. В боковые карманы пальто. Потом она
закрыла чемоданчик и положила его обратно в машину.
— Я попросил бы подсудимую, — продолжал Мейсон, — встать и
надеть пальто. Я попросил бы ее затем повернуться спиной к присяжным и
наклониться так, как показал нам свидетель Боулс. Как вам кажется, увидим ли мы
ее ноги?
Глаза Нили расширились от изумления.
— Боже мой, — проговорил он, — об этом я не подумал.
— И Боулс тоже, — сказал Мейсон. — Но продолжим. Я хотел бы
узнать у вас еще кое-что. Итак, вы уверены, что тогда видели именно подсудимую.
А когда произошла следующая ваша встреча?
— Я опознал ее в участке в Короне.
— Мы знаем, но вы не ответили на мой вопрос. Опишите вашу
следующую встречу. Вы думаете, что это подсудимая вынимала чемоданчик из
машины; скажите теперь: когда вы видели ее в следующий раз?
— В следующий раз? Во время опознания в полиции…
— Вы уверены?
Нили нерешительно кивнул. Мейсон рассмеялся.
— Похоже, вы сомневаетесь, Нили?
— Видите ли, честно говоря, я ни разу не задавал вопрос
Боулсу именно в этой форме.
— Почему же?
— Я не думал, что это важно. Свидетель сказал, что видел ее
у автомобиля, а потом опознал в полиции…
— Разве он утверждал, что это была их вторая встреча?
— Нет. Это подразумевалось, но впрямую он такого не говорил.
— Так выясните, каким образом он смог опознать ее. Возможно,
полицейские, арестовав девушку, позвали Боулса, дали рассмотреть ее, и только
когда он подтвердил, что это та самая, привели на опознание.
— Но это было бы равносильно нарушению свидетельской клятвы
— он ведь все время делает вид, что после того раза видел ее только однажды в
полиции.
— Это ничего не значит. Вытягивайте из него признание за
признанием, не давайте ни секунды на размышление.
— Но я не в состоянии так быстро находить нужный вопрос. Я
целое утро старался что-нибудь придумать, и все без толку.
— Попробуйте еще раз. Вопросы могут быть любыми. Узнайте у
него, какая была погода. Поговорите про шины на автомобиле. Спросите, где
стояла машина: в скольких футах от угла, в скольких дюймах от тротуара. Пусть
объяснит, как он туда попал. Если он остановился, заметив девушку, узнайте,
когда он это сделал и почему. Сколько пробыл там, где был сначала, куда пошел
потом. Налетайте на него как коршун, не давайте расслабиться ни на минуту.
Запоминайте всякое выражение лица, взгляд, слово, ищите его слабые места…
— Господи, мистер Мейсон, да разве можно держать в голове
столько вещей одновременно?
— Если вы хотите быть настоящим адвокатом, вам не только
придется держать все эти вещи в голове, но еще и следить краем глаза за
присяжными. Надо знать, что производит на них впечатление и что им неинтересно.
Надо знать, когда они начинают скучать. Надо время от времени развлекать их
каким-нибудь ловким трюком. Надо заботиться о своей речи. Надо избегать
стилистических ошибок. Надо помнить о судье. Надо составлять фразы так, чтобы к
ним невозможно было придраться и чтобы противная сторона не опротестовала ваш
вопрос.
— Но, Боже праведный, разве можно помнить обо всем этом?
— Вот увидите, — улыбнулся Мейсон, — у вас не иссякнут
вопросы, и вы успеете решить не только эти проблемы, но и дюжину других, не
менее важных. А теперь я возвращаюсь в свою контору. Идите в зал и покажите, на
что вы способны.
— Как вы думаете, мистер Мейсон, свидетель лжет?
Мейсон пожал плечами.
— Может быть, лжет. Может быть, говорит правду. Может быть,
думает, что говорит правду. Одно очевидно — он не видел ног этой девушки, когда
она наклонилась, по крайней мере, если на ней было это пальто.
— Это мне не приходило в голову, — сказал Нили. — Зато
теперь, когда вы объяснили, все кажется ясным как день.
Мейсон взглянул на часы и пожал Нили руку.
— Идите, — произнес он, — и делайте свое дело. Помните — это
ваше дело. Не рассказывайте никому о нашем коротком свидании.
Глава 3
Сидя у себя в конторе, Мейсон пролистывал утренние газеты.
— Что-нибудь ищете, мистер Мейсон?
— Да, Делла, меня заинтересовало одно дело в Риверсайде, и
я… ага, вот оно. Прочитай-ка.
Мейсон протянул газету секретарше.
— «Нам сообщают, что молодой адвокат по фамилии Нили, —
начала Делла Стрит, — блестяще провел перекрестный допрос во время
разбирательства дела об украденных драгоценностях Элен Чейни и ее подруги.
Опознание, произведенное ранее свидетелем, признано недействительным, показания
свидетеля опровергнуты. Подсудимая Эвелин Багби заявила, что драгоценности были
ей подкинуты. Суд напомнил присяжным, что обладание краденым само по себе не
является достаточным доказательством виновности, что необходимо учитывать все
остальные обстоятельства и что, если объяснения обвиняемой не могут быть
опровергнуты, она должна быть освобождена из-под стражи».
