Несколько пассажиров отвлекаются на мое внезапное появление, но сразу же возвращаются к своим телефонам. Я занимаю место рядом с двумя мальчишками, которые играют в видеоигры на карманных приставках. Я не вижу рядом с ними взрослых, но, наверно, в Сеуле просто достаточно безопасно, чтобы дети могли гулять без сопровождения.
Честно говоря, я немного им завидую. Мне мама разрешила пользоваться общественным транспортом в одиночку только полгода назад. Да и по сравнению с метро в Лос-Анджелесе этот вагон кажется чем-то из будущего: приятный голос, льющийся из динамиков сверху, объявляет названия станций, а система циркуляции воздуха работает так же хорошо, как в каком-нибудь в магазине. На потолке даже есть монитор с двумя экранами: один показывает, как вагон отъезжает от платформы, направляясь к следующей станции, а другой — окончание какого-то музыкального клипа, в котором четверо парней уходят вдаль, оставляя за собой огонь и разрушения. В правом нижнем углу появляется логотип «Джоа Энтертейнмент», исполнитель — ХОХО, и название песни Don’t Look Back
[26].
После этого клип сменяется рекламой растворимого кофе.
Я схожу с поезда на нужной мне остановке и следую по карте до магазина, адрес которого дала академия, но все равно чуть не прохожу мимо, потому что перед зданием собралась огромная толпа. Девушки, в основном школьницы в плотных пальто, грудятся возле черного фургона напротив двери.
Я протискиваюсь сквозь толпу. У самого входа мне преграждает путь очень усталый на вид человек лет тридцати.
— Вам сюда нельзя, — предупреждает он.
— Мне нужно забрать форму, — объясняю я, показывая экран телефона с электронным письмом от Сеульской академии искусств.
Оно написано на английском, но, похоже, это не проблема, потому что охранник вздыхает, толкая входную дверь.
— Только не фотографируйте.
Я киваю, хотя это и странное правило. Что, если я захочу показать школьную форму маме? Шагая через порог, я запинаюсь, когда несколько девушек позади начинают кричать. Какого черта?
Дверь закрывается за спиной, отрезая все уличные звуки.
Учитывая суматоху снаружи, я ожидала, что и внутри будет царить хаос, но здесь тихо. Других покупателей, кроме меня, нет, а униформа висит на вешалках по всему магазину. Одна из двух консультантов встает из-за кассы и подходит ко мне. Я снова показываю письмо из академии, и она быстро берется за работу, набирая по несколько размеров каждой вещи, чтобы я могла определиться без примерки. Форма состоит из рубашки, юбки, брюк, свитера и пиджака. Консультант добавляет к ним спортивную одежду и пару аксессуаров — галстук и ободок.
— Вам понадобится помощь? — уточняет она, показывая мне примерочные.
— Нет, я справлюсь.
Консультант вручает мне одежду.
— Если что-нибудь будет нужно, нажмите на кнопку вызова в примерочной.
— Спасибо, — отвечаю я, и она кланяется, прежде чем удалиться обратно к кассовой стойке. Я едва сдерживаюсь, чтобы не спросить, откуда перед магазином взялась такая толпа девушек. Может, сейчас идет распродажа униформы? Было бы здорово.
Я захожу за занавеску, отделяющую примерочные от главного зала, и оказываюсь в маленькой комнатке с огромным трехстворчатым зеркалом.
К своему удивлению, у стены я вижу парня, который стоит, прислонившись к ней и уткнувшись в телефон. Я и не думала, что здесь есть кто-то еще.
Он выглядит моим ровесником, высокого роста, худой, но атлетичный, и одет во все черное. Наверно, я слишком долго на него смотрю, потому что он вдруг поднимает взгляд на меня. Я тут же отворачиваюсь и захожу в одну из примерочных.
Мне ни разу в жизни не приходилось носить униформу, но я быстро разбираюсь, что к чему: белую рубашку заправляю за пояс юбки (галстук я завязывать не умею, поэтому решаю его не трогать), а потом натягиваю через голову свитер. Поверх накидываю пиджак, запихнув телефон в карман. Я поворачиваюсь к зеркалу, но оно маловато — теперь понятно, почему в комнате перед примерочными стояло большое.
Я задумываюсь, вспомнив парня в черном. Я серьезно собираюсь вертеться перед зеркалом, когда он стоит прямо там?
Ай, да ну его. В конце концов, за этим я сюда и пришла. Я отдергиваю занавеску, стараясь не смотреть на парня. Вместо этого я подхожу к зеркалу и поднимаюсь на небольшую платформу, которая позволяет рассмотреть с разных сторон, хорошо ли сидит форма.
Стоит признать, выгляжу я прекрасно. Юбка заканчивается на дюйм выше колена — не знаю, должно ли так быть, но благодаря этому ноги отлично смотрятся. У меня широковаты плечи, из-за чего я немного комплексую, но пиджак подходит в самый раз. Сунув руки в карманы, я сменяю несколько поз, чтобы рассмотреть себя с разных ракурсов.
Вдруг раздается громкий звонок — мне приходится достать телефон и ответить.
— Ты нормально добралась до магазина? — спрашивает мама, когда я беру трубку.
После целого дня разговоров на корейском я чувствую облегчение, переключаясь на английский.
— Да, как раз меряю униформу.
— Ты успеешь домой к ужину? Хальмони хочет побаловать тебя, пока ты не переехала в общежитие.
— Угу, я буду где-то через час.
— Ладно, тогда до встречи.
Я вешаю трубку.
— Ты учишься в Сеульской академии искусств?
Тот парень отошел от стены и теперь стоит возле зеркала. До меня не сразу доходит, что он обращается ко мне. На английском. И без акцента.
— Ага, — выдыхаю я. — Перевожусь туда из Лос-Анджелеса.
— Лос-Анджелес… — На его лице появляется странное выражение, будто у него никак не получается что-то понять. Возможно, дело в том, что я выгляжу как кореянка, но говорю по-английски? Но то же самое можно сказать и о нем. — Ты там живешь?
— Ну да, а что?
Глядя ему в лицо, сложно не заметить, насколько он привлекателен. Ему даже не обязательно улыбаться, чтобы на щеках оставались глубокие ямочки. Челка лихо падает ему на глаза.
— Ничего, — пожимает плечами парень. — Просто выглядишь знакомо. Я тоже из США.
Это объясняет, почему он так хорошо говорит на английском и с чего вдруг решил обратиться ко мне.
— Как ты оказался в Сеуле? — спрашиваю я.
Он удивленно смотрит на меня. Я задала какой-то бестактный вопрос?
— Так ты не знаешь, кто я такой.
Вроде бы это утверждение, но звучит оно как вопрос.
— А должна?..
— Нет, не то чтобы.
Ну и ладно. У меня складывается впечатление, будто я что-то упускаю в этом разговоре.
А вот парень, напротив, словно расслабляется, прислонившись к зеркалу.
