— Знаешь, я не хотела есть, — говорит Сори, когда я наконец возвращаюсь к реальности из своего блаженства и чувствую ее пристальный взгляд. — Но теперь, кажется, хочу.
По пути из Сеула мы играем в игры на телефонах, а потом я делаю сэлфи с мило улыбающейся Сори и Анджелой с Ги Тэком, которые строят забавные рожицы на заднем плане, и отправляю его хальмони.
Царящий в салоне гомон стихает по мере того, как ученики достают наушники и начинают слушать музыку или устраиваются поудобнее, чтобы вздремнуть. Я тоже включаю приложение в телефоне и вскоре засыпаю, убаюканная Рахманиновым в наушниках и мерным гулом автобуса.
Глава двадцать шестая
Полтора часа спустя Сори будит меня, так как автобус ненадолго остановился, чтобы все могли передохнуть. Половина учеников уже вышла, включая Анджелу и Ги Тэка: их я в салоне не увидела.
— У нас полчаса, — предупреждает Сори. — Давай быстрее, мне нужно в туалет.
Я вскакиваю, позволяя подруге вытащить себя на улицу.
Поток учеников стекается в большое одноэтажное здание, вдоль которого выстроились машины и туристические автобусы. Рядом с остановкой расположилась пара киосков с едой: один с хот-догами, которые так и купаются в масле, пока жарятся, а второй с мандзю — ореховыми булочками с заварным кремом в форме початков кукурузы. Тут же стоит кофейный киоск и несколько торговых автоматов.
Внутри здания различные фудкорты предлагают самую разную еду, от удона
[51] или рамена до традиционных корейских блюд вроде пибимпапа
[52] или горячих супов, которые можно заказать и забрать на соответствующих стойках. Также здесь нашелся довольно большой универмаг, в котором я замечаю Анджелу и Ги Тэка — они как раз набирают всевозможные закуски и напитки.
— Эй, — зовет Сори, — ты пойдешь в туалет?
— Нет, я сходила перед отъездом. У меня не такой маленький мочевой пузырь, как у тебя.
Подруга закатывает глаза и удаляется на поиски уборной.
Большинство учеников собрались в универсаме, и только несколько человек сделали заказ в фуд-корте. Я еще не успела проголодаться после кимбапа, поэтому выхожу наружу, чтобы найти кофейный киоск.
По всей видимости, эта идея пришла в голову не мне одной, потому что я вижу длинную очередь. К счастью, она движется довольно быстро, и я подхожу к окну выдачи уже минут через пять. Я заказываю латте и протягиваю руку за кошельком.
Которого у меня при себе нет, потому что он остался в рюкзаке в автобусе. Даже не оглядываясь, я знаю: очередь позади уже в два раза длиннее, чем была, когда я только пришла. Тогда как раз приехал японский туристический автобус, привезя с собой множество кофеинозависимых взрослых.
Продавец смотрит на меня с жалостью.
— Я заплачу за нее.
Я оборачиваюсь так резко, что чуть не сворачиваю шею.
Джеву стоит, облокотившись на стойку как ни в чем не бывало, и протягивает мне кредитную карту.
— Отдаю долг за всю еду, которую ты покупала мне в Лос-Анджелесе, — поясняет он.
— А, так вот как это называется? — отзываюсь я, радуясь, что голос звучит нормально, даже немного поддразнивая. — Тогда я бы с радостью зашла еще в пару киосков.
Он приехал. Он здесь.
И выглядит сногсшибательно: сегодня на нем голубая рубашка, волосы зачесаны назад, а глаза прикрывают глянцевые очки-авиаторы.
— Ваш кофе, — напоминает продавец.
Я оборачиваюсь, чтобы забрать стаканчик, и заливаюсь густым румянцем.
Мы оставляем очередь позади, направляясь к автобусам. Меня вдруг накрывает неловкостью: как мне теперь вести себя рядом с ним? Когда мы остались наедине в прошлый раз, то полчаса целовались на качелях.
Естественно, сейчас мы не совсем наедине. С того места, где мы стоим, видно, как наши одноклассники болтают друг с другом возле остановки, а некоторые бегают вокруг, чтобы размять мышцы перед еще двумя часами в автобусе.
— Так значит, — начинаю я, стараясь, чтобы голос звучал как можно непринужденней, — ты едешь с нами?
Я не вижу, чтобы он взял с собой какие-либо вещи — ни спортивной сумки, ни рюкзака.
— Ага, я уж думал, мы не успеем. Только утром прилетели из Японии.
— И часто вы… летаете туда… для продвижения группы?
Позади слышится крик.
Обернувшись, я замечаю, толпу японских туристов, которая окружила Натаниэля возле входа в уборную. Правда, не похоже, чтобы его это беспокоило, судя по тому, как он позирует для сэлфи, показывая пальцами знак «V».
— Угу. Дженни, — начинает Джеву с легкой улыбкой, — я хотел тебя спросить…
— А, вот ты где. — Сори практически налетает на меня. — А я-то тебя везде ищу. Думала, ты будешь снаружи, возле какого-нибудь киоска с едой.
— Ха, очень смешно.
— О, Джеву, — говорит подруга, словно только что заметила его рядом со мной. — Я уж думала, ты так и не появишься.
— Менеджер меня подкинул.
— Очень мило. Ну, нам с Дженни пора на автобус. Пока! — Сори хватает меня за руку и оттаскивает прочь.
— Подожди… — начинаю я.
— Веди себя естественно, — щиплет она меня за руку. — Посмотри мне за левое плечо. Что видишь?
Я прослеживаю ее взгляд, несмотря на раздражение. Мы с Джеву не виделись уже пару недель, и я надеялась, что Сори позволит мне побыть с ним наедине хотя бы немного. Он же собирался со мной поговорить.
— Вижу Джеву.
— Да господи, Дженни! Посмотри дальше!
Сделав усилие, я смотрю за Джеву, туда, где Джина с друзьями собрались возле остановки. Джина держит телефон в руках, наведя камеру в нашем направлении.
— Она что…
— Может, она просто фотографирует, я не знаю. Но вам нужно быть осторожнее.
По спине пробегают мурашки. Меня пугает мысль о том, что кто-то мог наблюдать за нами с Джеву, пока мы разговаривали, или даже фотографировать. Особенно если это Джина, от которой точно не приходится ждать ничего хорошего.
— Как думаешь, она сняла что-нибудь компрометирующее?
— Вряд ли. Вы стояли не настолько близко. К тому же, я влезла в кадр, а фото со мной она выкладывать не осмелится. Пусть она и цепляется ко мне в школе, если запостить снимок — в дело вступит моя мама, и… даже Джине не хочется злить главу «Джоа».
