— Она сейчас рядом? — радостно спрашивает Кэти. — Я бы хотела с ней поздороваться…
— Кто — Иззи? Нет, она в школе…
— Ну да, разумеется. Глупый вопрос. Каникулы пролетают так быстро, верно?
— Это точно!
Отсюда понятно, в каком ключе мы общаемся после разрыва: с грехом пополам преодолеваем необходимые формальности, после чего я передаю телефон Иззи, и все вздыхают с облегчением. Какой черт меня дернул позвонить ей с работы?
— Спасибо за чудесный браслет, — добавляет Кэти, и это звучит как еще одна оплеуха.
— Браслет?
— Ох, — я чувствую, как она хмурится. — Просто ты так любишь бирюзовый цвет, что я подумала, это ты выбирала.
Пять месяцев назад, когда мы с Энди еще были вместе? Или она считает, что я выбираю для него подарки за отдельную плату?
— Извините, должно быть, это Энди выбирал.
— Но он в любом случае прелестный, — восхищается Кэти и с явным облегчением заканчивает разговор, когда я объясняю, что на работе и мне пора бежать.
Вероятно, Энди наведался в ювелирный салон, заключаю я, возвращаясь на свой этаж. Или теперь Эстелл занимается подарками для Кэти и трескает булочки с корицей у его родителей?
Глава шестнадцатая
Вторник, 13 августа
— Что ты решила насчет тренингов? — спрашивает Джулз, когда мы забираем девчонок с продленки после школы.
Я смотрю на подругу — всегда такую бодрую и свежую, кипящую энергией. А у меня после вчерашнего разговора со свекровью на душе погано, и я никак не могу избавиться от этого ощущения.
— А ты действительно хочешь со мной заниматься? — спрашиваю я.
— Ну, разумеется! — Она бросает на меня взгляд, когда мы вместе выходим из школы. — Перед первым сеансом всегда легкий мандраж, но все будет отлично, я тебе обещаю, — она ободрительно улыбается. — У тебя такой потенциал, Вив. Может, начнем в субботу? Просто раскрепостись и настройся на разговор. В одиннадцать тебя устроит?
Я задумываюсь. Иззи, вероятно, уйдет на прогулку с Энди. А если у него другие планы, то пусть поменяет их и в кои-то веки подстроится под меня.
— Ладно, — неуверенно говорю я. — Я должна как-то подготовиться, что-нибудь сделать…
— Просто будь, — говорит она, снова ослепляя меня улыбкой, и к тому времени, когда мы с Иззи добираемся до дома, я уже начинаю чувствовать признательность к Джулз за такую настойчивость. Хотя в целом я определенно держусь лучше, периодически у меня еще случаются приступы жалости к себе и эмоциональные всплески по самым нелепым поводам.
По логике, я уже должна была выплакать все слезы, однако вечером, когда я смотрю видеоклип, в котором спасают чайку, запутавшуюся в электропроводах на здании, мои глаза снова на мокром месте. А потом опять, когда вижу, как жених и невеста, которых я даже не знаю, фотографируются на фоне церкви (Вопрос: «Как понять, что у вас климакс?» Ответ: «Вы принимаетесь рыдать при виде молодоженов»).
Я точно не знаю, чем обусловлена сегодняшняя плаксивость: вчерашним днем рождения Кэти и тем, что меня избавили от необходимости носиться за подарками, или общим гормональным катаклизмом, которому нет ни конца ни края. Если первое, тогда надо радоваться тому, что о родительских презентах кто-то заботится. Мне неприятна мысль, что про день рождения свекрови могли забыть или что от нее отделались печеньем, пусть даже в красивой банке. Но вот что любопытно: если Энди такой мастер-виртуоз шопинга, то почему я двадцать с лишним лет рыскала, вся в мыле, по городу в поисках подарков для всех его сородичей, их чад и домочадцев и вдобавок вязала красивые бантики?!
— Мама, — вклинивается в мои мысли Иззи. Она только что приняла ванну и теперь надевает пижаму, а я собираю ее грязное белье.
— Да, солнышко?
Она смотрит на меня, нахмурив брови.
— Почему у тебя слезы на глазах?
— Это пот, солнышко. Мне жарко…
— У тебя глаза потеют?
— Странно, да? — натужно смеюсь я.
Я вытираю глаза, быстро подтыкаю ей одеяло и целую, чувствуя облегчение от того, что допрос окончен. Спускаясь по лестнице, я вдруг понимаю, сколько всего потеряла за годы жизни с Энди: душевный настрой, а в последнее время еще и чувство собственного достоинства, не говоря уже о времени, потраченном на беготню в роли правильной жены. Если бы мне пришла фантазия тоже закрутить роман, у меня просто не было бы возможности. Я была слишком занята, выбирая тапочки из овечьей шерсти для его папы и мобильный телефон с Винни-Пухом для его племянницы.
Среда, 14 августа
Иззи пригласили на чай к подруге, поэтому после работы у меня есть немного времени, и по пути домой я, движимая смутным желанием промотать кучу денег на всякую белиберду, делаю крюк в сторону огромного торгового центра.
Я не большая охотница до шопинга и редко сюда заглядываю. Но иногда у меня возникает стихийная потребность оказаться в таком ослепительно-искусственном месте, где играет ненавязчивая музыка, и стоит лишь переступить порог бутика, как молодая продавщица устремляется к тебе, предлагая попробовать духи.
В здешнем магазине косметики совсем иная атмосфера, чем в отделе универмага с деревянными панелями, где меня шпаклевали на шестнадцатилетие. Это «лаборатория по уходу за кожей», а не бытовка маляров-штукатуров. Шопинг-терапия не входит в мои планы, но здесь все так сияет, настолько красиво и божественно пахнет, что у меня сразу начинает подниматься настроение.
У стенда с элитной косметикой я вручаю свою судьбу консультанту — к счастью, женщине в возрасте, а не юной пигалице, — и она принимается колдовать надо мной. У нее одно из тех славных лиц, к которым сразу проникаешься симпатией, а свежий цвет лица может служить рекламой достойного увлажняющего средства.
— У вас прекрасная кожа, — уверяет она. Я жду продолжения типа «для ваших лет» или даже «для женщины, которую не очень заботит ее внешность», однако оно не следует. Она просто принимается за работу и демонстрирует омолаживающие свойства сывороток, кремов для глаз, увлажняющих средств, масок и штучки под названием «Светотеневой корректор», от которой я начинаю сиять, как галогеновая лампочка.
— Что скажете? — спрашивает она, протягивая мне зеркало и радостно улыбаясь. Я гляжу на свое отражение, любуюсь посвежевшей кожей и вдруг — о, черт! — замечаю треклятый черный волосок, торчащий из левой щеки, и сразу хочу его выдернуть.
— Погодите-ка, — женщина достает и вручает мне крохотные ножницы.
— Спасибо, — я отрезаю волосок. — Неловко-то как.
— Пустяки, — она небрежно машет рукой.
— Честное слово, я его не видела.
— Здесь такое освещение, — говорит она, точно оно — причина ускоренного роста волос, как фитолампы, которые покупал папа в надежде на быстрый урожай помидор в теплице.
