— Ну, началось, — поддразнивает ее Хэмиш, — шарманка в духе «Роллинг Стоунз».
— А при чем тут «Роллинг Стоунз»? — вопросительно смотрит на него Айла.
— А при том, — он скалится во весь рот. — Вы приходите на концерт, а они настаивают, что будут играть новые вещи — весь последний альбом, а все хотят только одного — старые хиты, которые знают все.
Пенни смотрит на него в ужасе, а мы все на мгновение умолкаем. Разумеется, он куда-то клонит. Очевидно, после краха «Мисс Пятницы» она пыталась запустить другие проекты. Но ее разнообразные попытки реализовать себя на ниве моды в качестве художника-иллюстратора, гравера и дизайнера интерьеров закончились неудачей. «Мисс Пятница» была ее золотым веком, и это потрясает меня тем больше, что в то время Пенни была матерью-одиночкой с маленьким сыном. «Мы не знаем, как ей это удается» — гласил заголовок журнального интервью той поры, где была помещена ее фотография в изумительной широкополой шляпе.
Ну, я тоже не знаю. Но ее не переубедить, и, когда все собираются уходить, я понимаю, что настаивать бесполезно. Если Пенни решила, то все.
Позже, надевая пижаму, я вдруг понимаю, что ее категорическое нежелание, возможно, связано с возрастом. Морщины и мимические линии, эти неизменные спутники старения, на борьбу с которыми я вчера извела чертову тучу косметики, вроде бы не волнуют Пенни. Но в глубине души она, похоже, волнуется, и это болезненная тема. В конце концов, она была моделью в подростковом возрасте, затем стала модным дизайнером, а обе эти профессии связаны с внешним видом. И, возможно, согласившись на роль эксперта по моде семидесятых, она почувствует себя… старой?
Звучит очень правдоподобно, но я предпочитаю не размышлять над такой возможностью. Потому что если Пенни переживает насчет возраста, то что остается всем нам?
Я наношу еще один слой нового ночного крема и ложусь спать.
Глава семнадцатая
Суббота, 17 августа
— Итак, — говорит Джулз, — начнем с того, где ты сейчас.
Мы сидим у нас на диване с кофе и только что начали мой первый в жизни тренинг личностного роста. Разумеется, вопрос не о том, где я нахожусь физически. Она имеет в виду умственно, эмоционально — всю эту внутреннюю хрень.
Иззи ушла с отцом на весь день, и я надеялась, что Джулз придет и с ходу даст мне обширный перечень инструкций на тему о том, как наладить жизнь. Теперь я понимаю, что так это не работает. Она объяснила, что роль коуча в том, чтобы определить, где ты сейчас находишься, что происходит вокруг и где ты хотел бы быть. Мне кажется, это отчасти напоминает попытку сориентироваться в незнакомом городе, когда прохожего останавливают вопросом: «Извините, где вокзал?» Он задумывается и говорит: «Может, там. А может, тут. А по-вашему, где?» А на фига мне думать, где — я же на поезд опоздаю.
— Вообще-то я не знаю, с чего начать, — признаюсь я.
— Ну, мы можем поговорить о том, как ты себя ощущаешь в целом. — Она держится расслабленно и в своем джинсовом комбинезончике и белоснежной футболке выглядит лет на двадцать пять. — И будем отталкиваться от этого.
Я откашливаюсь и стараюсь принять более свободную позу.
— Как ты знаешь, за последние несколько месяцев в моей жизни много чего произошло, — начинаю я. — Ушел Энди. Иззи, похоже, успешно с этим справилась, за что я признательна, но, честно говоря, меня это очень удивило, — я умолкаю, и Джулз одобрительно кивает. — О работе тоже рассказывать?
— Да, если хочешь. Говори обо всем, что приходит тебе в голову.
— Ну, там грядут большие перемены. После скандала с кроличьим кормом в компании идет большая реструктуризация. Думаю, это способ спасти репутацию. И Роуз пообещала, что у нее есть что-то для меня, что-то новое и интересное, но что именно, она пока не говорит, — я делаю паузу и отпиваю кофе. Хотя мы подруги, но, возможно, именно по этой причине разговор дается мне нелегко.
— И как ты к этому относишься? — спрашивает она.
— Очень обрадовалась, — говорю я. — Я готова двигаться дальше. Я чувствую, что толку воду в ступе, но как быть, честное слово, не знаю.
— Учитывая то, что недавно произошло в твоей личной жизни, это неудивительно. Можно сказать, что в последнее время этот вопрос стал для тебя приоритетным?
— Да, определенно, — отвечаю я.
— Ладно, — говорит она. — Если сильно не задумываться, то могла бы ты несколькими словами описать, какой хотела бы быть в данный момент в идеальном мире?
— Не такой толстой, — без долгих размышлений отвечаю я.
Губы Джулз трогает легкая улыбка.
— Это правильный ответ? — спрашиваю я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Это так глупо, что мне перед ней стыдно. Уверена, она слышала желания и похлеще.
— Здесь нет правильных или неправильных ответов, — мягко говорит Джулз. — Значимо все, что тебе хочется высказать. А мы можем остановиться на этом немного подробнее?
— Ну… — начинаю я и замечаю на кресле пустой пакет из-под чипсов (объемом «для всей семьи»), которые я, должно быть, схомячила вчера вечером, когда Иззи отправилась спать. Но ведь надо же — уговорила целую упаковку, и убей не помню, как я это делала. — Пожалуй, — говорю я, переходя на дурацкий шутливый тон, — просто я чувствую себя не в своей тарелке.
— Хм. Ну, это понятно.
— Вообще-то я в основном чувствую себя дерьмово, — добавляю я, и Джулз кивает. К счастью, она не записывает бред, который я несу. — В четверг, — продолжаю я, — мне пришла фантазия прогуляться по магазинам, и я просадила двести фунтов на разные мазилки для лица.
Она хлопает ресницами. Я точно знаю, что Джулз пользуется одним средством, которое покупает в супермаркете по цене около четырех фунтов.
— В заботе о себе нет ничего плохого, — говорит она.
— Я знаю, только это работает, когда ты можешь это позволить себе, а я не могу. Да и думать, что вот я этим намажусь, буду выглядеть лучше, и тогда, возможно, моя жизнь наладится, тоже не очень-то правильно. Разве это не похоже на… жест отчаяния?
— Надо сказать, Вив, что ты, пожалуй, слишком строга к себе, — перебивает Джулз и мгновение смотрит на меня. — Предлагаю сосредоточиться на тех сторонах твоей жизни, которые, на твой взгляд, тебе удаются.
Я откашливаюсь и пытаюсь собрать мысли в кучу.
— Ну, я считаю, что у меня получается держаться на плаву. Я имею в виду основные вещи. С Иззи все в порядке, по крайней мере, органы опеки не отобрали ее у меня. Кажется, я не наделала никаких катастрофических ошибок, пока…
— Иными словами, во время разрыва ты замечательно справлялась с материнскими и рабочими обязанностями, — замечает она.
— Насчет «замечательно» — не уверена, — я пожимаю плечами, — но если смотреть со стороны, полагаю, мы успешно функционируем, — я начинаю понемногу расслабляться. У Джулз удивительный талант располагать к себе и такой успокаивающий голос, что ей записывать бы аудиокниги для прослушивания перед сном.
