Позднее, когда я забираю Иззи и Лудо с продленки, снова приходит сообщение от Тима о том, что Крисси по-прежнему не отпускает его из больницы, поэтому он останется с ней еще на одну ночь и будет сидеть на стуле у ее кровати, а Лудо пусть ночует у нас.
Абсолютно никаких проблем, уверяю я его, когда он заскакивает домой, чтобы повидать сына и показать ему фотографии малышки (я громко сюсюкаю над размытыми снимками, стараясь этим компенсировать отсутствие интереса у Лудо). Проблем в самом деле нет. В конце концов, бабушка и дедушка Лудо завтра вечером возвращаются с отдыха, а Тим к тому времени уже должен попасть домой.
Мы ужинаем спагетти — это одно из немногих блюд, к которым Лудо относится благосклонно. Пока я готовлю, он залезает на кухонный стол, подгибает под себя ноги и, почесывая в голове, поглядывает на нас с Иззи, точно маленький император.
— Ботинки сними, пожалуйста, — говорю я.
— Зачем? — хмурится Лудо.
Потому что это мой дом и мои правила.
— Ты ходишь ботинками по земле, а на столе мы едим, — я мило улыбаюсь. Разумная просьба, разве нет?
Он пристально смотрит на меня, всем своим видом демонстрируя вызов. Может, дома ему позволяют сидеть в обуви на столе. А если ему захочется испражниться на стол, это тоже позволят?
— Сними ботинки, — тоном строгой учительницы произносит Иззи. Я стараюсь вести себя как ни в чем не бывало и помешиваю томатный соус, когда он ме-е-е-едленно стягивает один ботинок — за это время у меня, пожалуй, несколько морщин на лбу прибавилось. Ботинок шмякается на пол, а я обжигаюсь, когда откидываю спагетти на дуршлаг.
— Ой!
— Мамочка, ты в порядке? — встревоженно спрашивает Иззи.
— Да, солнышко, — говорю я сквозь стиснутые зубы, держа запястье под холодной водой, и тут на пол шмякается второй ботинок.
До приезда родителей Тима остались всего сутки, напоминаю я себе чуть позже, когда выключаю свет у детей в спальне.
Среда, 21 августа
Третий день с Лудо. На работе я время от времени закрываю глаза, желая Крисси отменного самочувствия, и пусть они с малышкой отправятся домой или хотя бы отпустят Тима, чтобы он забрал своего первенца и вернул его обратно в стойло. Коллеги несколько раз интересуются, все ли у меня в порядке, потому что я выгляжу слегка замученной. А Белинда даже принесла подарок: портативный настольный вентилятор.
Дома Тим снова объявляется мимолетно, и мне жуть как хочется собрать вещички Лудо, покидать в рюкзачок и выставить обоих за дверь. Но увы, он по-прежнему должен быть в больнице, и, рассыпаясь в извинениях, Тим снова исчезает.
Но ведь его родители возвращаются сегодня вечером? Так что завтра они смогут взять опеку над внуком.
Между тем Иззи не на шутку заинтересовалась зубной пастой Лудо. Судя по всему, Тим и Крисси «не верят во фтор», точно это Господь Бог или Дед Мороз, а не вещество, укрепляющее эмаль зубов, рекомендованное Национальной службой здравоохранения. Поэтому Лудо, который трескает сахар за обе щеки, не употребляет воду из-под крана (на тот случай, если «они», кем бы «они» ни были, добавили в нее фтор), а зубы чистит жуткого вида дрянью с экстрактом полыни.
Неудивительно, что ребенок отказывается чистить зубы. Что плохого, скажите на милость, в освежающей пасте со вкусом мяты? Теперь полынью воняет на весь второй этаж.
Четверг, 22 августа
Четвертый день с Лудо. Родители Тима вернулись с отдыха прошлым вечером. Планировалось, что я, как обычно, заеду за Иззи и Лудо после продленки и привезу домой, а потом объявятся мои спасители и заберут внука к себе. Однако дедушке нездоровится по причине то ли пищевого отравления, то ли дизентерии, поэтому пока они «не в состоянии» присматривать за Лудо.
Я вообще-то тоже. По дороге из школы он требует, чтобы мы затарились конфетами, и шумно возмущается, что в нашем любимом магазине — не том, куда обычно ходят они, — нет дорогих его сердцу бутылочек и яишенок, а я останавливаюсь, чтобы бросить письмо в почтовый ящик, и случайно роняю туда ключи.
— Звоните почтальону, — командует Лудо, — и пусть открывает.
— Он не станет, Лудо. Боюсь, так не делается.
— Это почему? — Его темные глаза горят возмущением.
— Потому что он приезжает в определенное время, — бормочу я, чувствуя, как в внутри нарастает паника. Лудо косится на табличку на ящике, которая гласит: «Следующая выемка писем в 10.00».
— Подождем здесь? — предлагает он.
— Нет, не получится.
— Это же недолго, — он хмурится. — Здесь сказано, что почтальон придет в десять.
— Да, но речь идет о десяти часах утра, — объясняю я, стараясь делать вид, что все под контролем и мы не в полной заднице.
— Мы не можем ждать тут всю ночь! — восклицает Иззи, обеспокоенно глядя на меня.
— Это почему? — интересуется Лудо.
Разумеется, мы могли бы сбегать домой, взять три спальных мешка, вернуться назад и улечься рядком на мостовой, как это делалось в метро во время воздушных налетов, с той лишь разницей, что мы не в метро и живем в мирное время.
— Потому что, — твердо говорю я, хватаю их за руки и, игнорируя его болтовню, решительно иду вперед и останавливаюсь лишь затем, чтобы погуглить координаты ближайшего слесаря. Дома мы с унылым видом ждем, пока он придет и пустит нас внутрь. Будь это только мы с Иззи, я позвонила бы Пенни или Джулз и попросила приюта у кого-нибудь из них, но обрекать подруг на нашего постояльца я как-то не готова.
Полтора часа спустя, когда мы вваливаемся в дом, Лудо пересекает кухню и, оказавшись возле ящика для переработки стеклянной тары, объявляет:
— Ужас сколько вина вы пьете!
Пятница, 23 августа
Девяносто седьмой день с Лудо. По ощущениям, по крайней мере. Я начинаю думать, может, Крисси, Тим и малышка вовсе не в больнице, а умотали куда-нибудь на курорт, бросив Лудо, чтобы не портил праздник. И кто их осудит? Может, они вообще не намерены возвращаться? На их месте я именно так и сделала бы. Не думаю, что Лудо обрадуется, когда Крисси начнет кормить малышку грудью (хотя сам он, насколько мне известно, требовал титьку лет до четырех и отстал лишь после того, как Крисси твердо сказала, что «молочка больше нет», что оно «тю-тю». Хотя она противница запретов, но, когда припрет, может соврать и не поперхнуться).
И болезнь дедушки тоже выглядит подозрительно. Неужели можно подцепить дизентерию на Коста-дель-Соль? Мои силы иссякают, а Лудо снова зондирует почву насчет блинов. Я решаю увлечь его другой перспективой, достаю все, что есть в холодильнике, и устраиваю детям пикник. Они за эти дни как-то притерлись друг к другу, играют на ноутбуке без звука, вместе смотрят мультики и без инцидентов спят в одной комнате. Несколько раз Иззи принималась ворчать по поводу его присутствия, но я объяснила, что Лудо тяжело, потому что родителей нет рядом и в его жизни вот-вот произойдет большая перемена.
