— Чтобы «бункер» казался менее бункерным? А что, остроумно!
Она кивает:
— Дизайнер, который был там, говорит, что молодые люди придают большое значение естественному освещению.
— Какие у них запросы, — хихикаю я, — и тосты им с авокадо, и вид на небо из окна.
Я доедаю салат с тунцом. В рамках модернизации «Флаксико» в столовой теперь подают зелень, и появление в меню рукколы сопровождалось почти такими же массовыми волнениями, как скандал с кроличьим кормом.
Разумеется, все это из разряда позитивного. Я тружусь в поте лица и планирую собеседования, потому что Роуз горит желанием поскорее набрать команду. Между тем голова моя занята «Мисс Пятницей» — я начала составлять список комиссионных магазинов и хочу сделать массовую почтовую рассылку, чтобы понять, какое количество оригинальных изделий есть на рынке. Я приступила к изысканиям прошлой ночью — история бренда, ключевые изделия, причастность к нему известных моделей и персон того времени. Я так увлеклась, что провозилась почти до трех часов ночи, вдохновленная бодрым откликом Айлы на мою эсэмэску и обещанием показать мое предложение руководящей особе, ответственной за проведение временных выставок. Если все пойдет хорошо, а я почти в этом уверена, тогда следующим шагом станет личная встреча.
Так что я не выспалась, но в то же время «очень веселая». Возможно, все эти волнения благотворным образом влияют на мои гормоны. Сегодня утром мне даже не пришлось выжимать пижаму.
Воскресенье, 8 сентября
У меня никогда не было собаки. Родители были кошатниками и воспитывали меня в убеждении, что собаки — потенциально опасные создания и, как утверждала мама, «всегда могут кинуться». Но я хорошо знаю Бобби. Кидаться не в его характере. Он — душка, шныряет себе по дому и скулит под дверью, когда я закрываюсь в туалете, так что проще его пустить и пусть уж смотрит. Ощущения немного странные, и вместе с тем приятно сознавать, что кто-то нуждается в тебе с такой силой, что желает любоваться тобой, сидящей на толчке.
Пенни с Хэмишем отправились на морскую прогулку, Ник где-то на съемках, поэтому Бобби поручили нам с Иззи, и мы, само собой, страшно обрадовались. В отличие от Лудо, Бобби пришел без вонючей зубной пасты и не требует, чтобы я пекла ему блины пятнадцать часов кряду. Ник возвращается сегодня поздно вечером и, по плану, утром должен забрать нашего хвостатого постояльца. В пятницу перед уходом с работы мне удалось взять на завтра отгул под предлогом, что буду ждать мастера, а на самом деле — чтобы оформить предложение.
Мне все еще немного стыдно за то, что Ник видел, как я кричала, что я умница, стоя на кухонном столе, но плевать. Он снимает документальное кино, представляющее «интерес для широкой публики», а «широкая публика» в тот момент была и, вполне возможно, наблюдала за мной с интересом. И потом, уверена, что он видал зрелища и похуже.
Я также несколько раз ловила себя на мысли, что он исключительно привлекательный, то есть физически привлекательный, что для меня явилось некоторой неожиданностью. Не потому, что представляла его другим — это было бы странно, имея такую симпатичную маму, как Пенни. Просто та единственная размытая фотография, которую она показывала, оставила у меня впечатление тощей, высокой, бородатой фигуры, снятой вдали на пляже. Я была не готова увидеть такое красивое, чисто выбритое лицо.
После ухода Энди я предположила, что отныне привлекательность будет исключена из перечня актуальных мужских качеств. И мысль о том, чтобы ввязаться в новые отношения, потерять бдительность и впустить кого-то в свою жизнь — по крайней мере, не в роли платонического друга, — это такая дичь, что даже не подлежит рассмотрению. Как вообще я могу всерьез думать о том, чтобы привести «кого-то нового» (тьфу!) в жизнь Иззи? Привет, дорогая, это мой друг Стивен! Сама идея, чтобы разбавить нашу компанию взрослым самцом, представляется дикой и неуместной — это как установить джакузи во внутреннем дворике. Уверена, это забавно и поначалу очень прикольно, но потом ощущение новизны пройдет, и проблемы с его обслуживанием очень скоро перевесят плюсы.
Однако ясно, что привлекательность еще значится в перечне актуальных мужских качеств. Может, это эффект новизны? Последний раз красавец-мужчина переступал порог нашего дома шесть лет назад, и это был плиточник, менявший кафель в ванной. Тогда Джулз долго упражнялась на тему: «Что плиточник, ложит кафель или кладет?» Таким образом, в свете того, что завтрашний утренний визит Ника чреват треволнениями, я решила передать Бобби с рук на руки быстро и по-деловому.
— Это Бобби? — кричит из-за ограды Лудо, когда мы с Иззи играем с ним в саду.
— Да, — отвечаю я.
— А почему он у вас?
— У него каникулы, — говорю я. — Пенни уехала с ночевкой.
Лудо подходит ближе и смотрит через ограду — растрепанные светлые волосы падают на мордашку, рот испачкан чем-то вроде варенья из черной смородины.
— Привет, Иззи, — скалится он.
— Привет, Лудо, — отвечает она, бросая теннисный мячик, за которым Бобби радостно устремляется.
— Вам нравится, что он у вас? — спрашивает Лудо.
— Конечно, — говорю я.
— А что он ест?
— Э-э, он любит свежее мясо.
— А какое?
— Типа стейков для собак.
На самом деле, будучи псом Пенни и залюбленным до полуобморочного состояния, Бобби питается только отборным говяжьим фаршем, который фасуют в пластиковые контейнеры. Сухой и даже консервированный собачий корм этот маленький собачий принц не употребляет. По сути, он ест человеческую еду. Я объясняю это Лудо во всех подробностях, а затем начинаю расспрашивать его о малышке («Как у нее дела?» — «Какает и писает!»). Хотя больше из него ничего не вытянуть, это позволяет уйти от вопросов относительно местонахождения моего заблудшего, а в скором времени бывшего супруга.
— А к вам можно прийти поиграть? — с надеждой спрашивает Лудо.
Я колеблюсь, но потом соглашаюсь по той единственной причине, что не могу придумать повод для отказа и не хочу показаться недоброжелательной. И день неожиданно проходит хорошо, я, правда, держу ухо востро и слежу за Лудо во все глаза на манер охранника, отслеживающего потенциального воришку в супермаркете. Крисси преисполнена благодарности, когда несколько часов спустя я возвращаю ей счастливого и уставшего сына.
— Скажи спасибо Вив и Иззи за то, что принимали тебя, — говорит она.
— Спасибо, — бурчит он себе под нос. И, когда я уже ухожу, спрашивает: — А Бобби будет спать с вами?
— Нет, Лудо. У него своя шикарная корзинка, — улыбаюсь я. — Я не пустила бы собаку к себе в кровать.
— А пуховое одеяло у него тоже есть?
— Нет. У него флисовый плед.
На физиономии у Лудо внимательное и заинтересованное выражение. Что-то произошло с тех пор, как у него появилась маленькая сестра. Он уже не так кричит и стал менее агрессивным — возможно, его меньше тянет швыряться камнями в местную кошачью популяцию и громить сараи. Мне хочется думать, что присутствие крохотной розовощекой малышки сделало его мягче, но я подозреваю, что он просто не высыпается из-за ночного плача.
