Например: спальня определенно преобразилась после того, как Энди забрал дурацкий торшер с темно-оливковым абажуром, украшенным кисточками, который ему так нравился, а я ненавидела. Внушающий опасения тепловентилятор, опять же, тю-тю. Это, конечно, мелочи, типа соломинки — утехи утопающего, но я стараюсь не пренебрегать и малыми поводами для радости.
Суббота, 21 сентября
Пенни заглядывает к нам с Ником и Бобби, который оказывает бодрящее действие на все еще хворую Иззи. Я заметила, что у Пенни — новая «затея»: теперь она побуждает меня рассказать Нику одну из моих якобы «уморительных» историй. «Расскажи Нику про тот случай, когда…» — то и дело повторяет она. Я толком не понимаю, зачем ей это, точно я не способна общаться с другими людьми без ее помощи. Хочется думать, что Пенни не пытается представить меня в «лучшем свете», то есть не занимается сводничеством, в надежде на то, что между мной и Ником пробежит романтическая искорка (признаю, он — замечательный, красивый, умный и все такое — для той, которая ищет Таких Отношений).
Когда я наливаю им кофе на кухне, подруга принимается спрашивать про Энди и о том, удалось ли мне выяснить, почему он снял квартиру над магазином сыров — тем самым, судя по всему, пытаясь сигнализировать: «Ник, моя подруга Вив свободна. Прими к сведению».
— Я стараюсь общаться с ним по минимуму, — с улыбкой говорю я.
Она заходит с другого бока.
— А сколько от него нытья было по всяким поводам! Типа булочек в больничной столовой. Расскажи Нику про булочки, — подсказывает она.
— Про какие булочки? — искренне недоумеваю я.
— Ну, там еще была упаковка масла в фольге.
О господи. На память тут же приходит история того времени, когда Спенсер учился играть на гитаре. Всякий раз, когда приезжали родители Энди, он говорил: «Спенс, тащи гитару и сбацай „Виски во фляге“ для бабушки и дедушки». Тот послушно приносил инструмент и играл, кипя от внутренней обиды, пока наконец в тринадцать лет не отказался раз и навсегда.
— Ты говоришь про больницу? — спрашиваю я, и Пенни кивает.
Я начинаю с фоновой информации — про вечные жалобы Энди на больничную парковку, низкое качество туалетной бумаги и крохотные упаковки масла в фольге, настолько твердые, что однажды в столовой ему пришлось сесть на него, чтобы размягчить, а оно потекло и оставило на брюках жирное пятно.
Ник смеется, но не так естественно и спонтанно, как в других случаях. Возможно, моему исполнению не хватало артистичности. Не люблю, когда меня заставляют пересказывать подобные анекдоты.
Среда, 25 сентября
Иззи наконец-то поправилась и сегодня пошла в школу. Это значит, что вечером — ура-ура! — она сможет пойти на собрание «брауни», а в выходные — поехать в скаутский лагерь в Пертшире. Когда я останусь одна — но только не в одиночестве, — временем надо распорядиться с умом. Пусть предстоящий уик-энд будет посвящен активному отдыху и культурному досугу: посещению музеев — нет, только не музеев! Пока с меня их хватит.
Тогда схожу в кино. И, возможно, позанимаюсь спортом: немного побегаю трусцой или схожу в бассейн — попробую бороться со складками жира, которые, похоже, изо дня в день растут на животе. Возможно, даже сделаю кружок на велосипеде. Итак, решено: это будет уик-энд, проведенный активно и осмысленно, с пользой для здоровья, благотворный для тела и духа. Уже предвкушаю.
Суббота, 28 сентября
Надо попасть на чердак, поэтому пришлось попросить Энди, чтобы зашел, и это бесит. Ненавижу обращаться к нему за помощью. Терпеть не могу его услужливое «Конечно, всегда рад!», поигрывание мускулами с пенисом наперевес, потому что это напоминает его период «услужливого эльфа», когда он менял лампочки и копошился по дому, а сам тем временем тайком трахался с Эстелл Ланг.
Но сейчас это уже не важно. На чердаке хранится наше невостребованное походное снаряжение (из-за обострений то люмбаго, то ишиаса Энди так и не вкусил палаточной жизни), а поскольку я забыла купить Иззи новый спальный мешок для скаутской вылазки — что позволило бы избежать текущего сценария, — теперь нужно проникнуть через неудобный люк в темное чердачное пространство, а на это способен только он.
На что-то же у него хватало сноровки, соображаю я. На чердак он определенно проникал с большей охотой, чем ко мне в трусы.
Сейчас он там, шурует почем зря и весело напевает. Несколько минут спустя герой появляется из люка, спускается по шаткой приставной лестнице и, точно рыбацкий улов, вручает мне спальный мешок.
— Получите и распишитесь!
— Спасибо. Сам знаешь, что откинуть этот люк мне не под силу. Но даже если бы получилось, мне всегда кажется, что он свалится мне на голову.
Физиономия Энди становится озабоченной.
— Даже не думай! Просто позвони мне. — Мы идем вниз, и я готовлю ему кофе. — Ты всегда можешь на меня рассчитывать, — добавляет он.
— Вряд ли мне еще что-то понадобится, — быстро говорю я.
— О’кей.
— А если и понадобится, то я кого-нибудь вызову.
— Ну да, просто я подумал, что надо сказать, — говорит Энди со смиренным видом.
Появляется Иззи, сжимая в руке «походный список», который ей дали на последнем собрании «брауни». Она настояла на том, чтобы собрать все самой, но я, разумеется, все проверю перед тем, как она уедет сегодня днем (я понимаю, что времени у нас в обрез и что остальные девочки-скауты, вероятно, упаковали вещи еще неделю назад).
— Здесь сказано «не забудь захватить игрушку», — объявляет она. — Мне взять Пушистика?
Иззи имеет в виду вязаный сэндвич.
— Думаю, да, — говорю я.
— А надо мной не будут смеяться?
— Конечно, нет, — восклицаю я. — С чего вдруг?
— Думаю, Пушистику больше понравится спать в палатке, чем папе, — смеется она.
— Мне очень понравилось! — возражает Энди.
— Ты, папочка, говорил, что глаз не сомкнул, — напоминает дочь. — У тебя болела спина и разыгрался этот… как его, из-за которого ты кричал на маму.
— Ишиас, — подсказываю я.
— Да, но это был ценный опыт, — говорит он, уже надевая куртку, — и я вовсе не кричал. Я люблю бывать на природе, на свежем воздухе, готовить еду на походной печке…
Ему меньше нравилось мыть посуду в общественном умывальнике и спать на надувном матраце, от которого все время болела спина, но я предпочитаю не вспоминать об этом.
— Вот бы мы все вместе пошли в поход, — произносит Иззи, глядя на нас тоскливым взглядом.
— А ты идешь, — быстро говорю я, якобы не догадываясь, куда она клонит. — Прямо сегодня.
— Я имею в виду тебя и папу.
Энди перехватывает мой взгляд.
— Ты классно проведешь время с «брауни», зайка, — быстро говорит он. — А родители только портят праздник.
