Я делаю паузу. Я почти физически ощущаю себя не в комнате сына, а в той, где жила подростком и которую мама разрешила мне отделать на свой вкус, хотя, правда, сильно удивилась сиреневым ракушкам на обоях. «Жаль, что она не выбрала что-то более классическое», — сказала она моему отцу. Когда я уехала из дома, обои в комнате снова стали «в цветочек».
— Взрослея, мы обрастаем обязательствами, — продолжаю я. — Разумеется, мы по-прежнему можем радоваться, но это радость иного рода. Того чистого, неподдельного веселья и свободы, которые были в молодости, уже нет. Именно об этом я думаю, глядя на эти вещи.
Я замолкаю и обвожу взглядом комнату, где все осталось так, как было при Спенсере. Но постеры музыкальных групп и приклеенные на Blu Tack случайные фотографии, на которых изображен он и его друзья, совершенно потерялись среди обилия разбросанных повсюду вещей. Даже окно почти не видно из-за висящей на нем замшевой куртки с бахромой. На внутренней стороне двери красуется разноцветный комбинезон в стиле пэчворк, и каждый сантиметр пола занят сапогами и туфлями.
— Это как вернуться в молодость, — с усмешкой добавляю я, не думая о том, насколько безумно это звучит. Я почти забыла о том, что говорю на камеру. — Вот что этот проект значил для меня с самого начала. Он о радости.
Я смотрю на Ника, он встречается со мной глазами и улыбается. И тут это происходит опять — сердце неожиданно ёкает, а я была уверена, что навсегда потеряла способность чувствовать что-то подобное к кому бы то ни было.
Ник останавливает съемку и ерошит себе волосы.
— Отлично, — говорит он, — я и не сомневался. Это именно то, что нужно.
— По-моему, я несла полную чушь, — я снова хватаю соломенную шляпу и принимаюсь обмахиваться.
— Вовсе нет, — твердо произносит он, а я размышляю, откуда вдруг взялась эта уверенность и непосредственность? Можно было бы предположить, что причина в Нике — в конце концов, он профессионал. Ему привычно интервьюировать людей и помогать им расслабиться перед камерой. Раскрывать в них лучшее — это его работа. Но я склонна думать, что дело не в нем. У меня это получилось само по себе.
— Ник, — говорю я, когда он собирается уходить, — мне кажется… нужно сказать Пенни сегодня вечером. Показ на носу, и Ханна хочет запустить рекламу, что совершенно правильно. По-моему, дальше тянуть некуда.
Он кивает. Хотя в целях привлечения как можно большего числа посетителей вход будет свободный — задача состоит именно в том, чтобы привлечь людей, а не в том, чтобы сделать деньги, — билеты тем не менее будут и информация должна получить широкую огласку.
— Я ужасно боюсь, что она узнает прежде, чем я расскажу, — добавляю я.
— Пожалуй, вы правы, — говорит он. — Тогда я скажу ей, чтобы заскочила к вам, когда пойдет на вечернюю прогулку с Бобби?
Хотя Ник живет у нее, она настаивает на том, чтобы вечером гулять самой. «Мне нужен глоток воздуха», — утверждает она.
— Хорошая мысль, — говорю я. — Я просто хочу, чтобы она узнала сейчас.
Я улыбаюсь, стараясь снова ощутить прилив уверенности, которую почувствовала сегодня во время съемок.
— Все будет в порядке, — говорит он, сжимая мне руку. — Я абсолютно уверен, что она будет потрясена тем, что вы сделали.
Позднее, 17:00
Мобильный звонит, когда я нахожусь в хлебном отделе супермаркета.
— Добрый вечер! Это Вив? Вас беспокоит Триша Сполдинг из магазина «Обожаемый винтаж» в Грейндж-овер-Сандс. Вы писали мне в связи с проектом, над которым работаете, — модным показом коллекции «Мисс Пятница».
— А, да, — говорю я.
После того как Ник ушел, а Энди доставил домой Иззи, она упросила меня разрешить ей приготовить ужин, и мы выскочили в супермаркет за необходимыми ингредиентами. Я без особого энтузиазма согласилась на то, чтобы Энди — в качестве добровольного помощника, каковым себя позиционирует, — остался и покосил траву. Из-за моей занятости она действительно разрослась, так что даже Тим предлагал помощь с покосом. Что творится с этими мужчинами — всем вдруг разом взбрело в голову мне помогать.
— Спасибо, что позвонили, — продолжаю я. — Я заглянула к вам на сайт и подумала, какой у вас красивый магазин… — Это блеф. Я обращалась без преувеличения в десятки магазинов и не помню, о каком идет речь — запоминаются лишь те, кто уже выставил цену или обещал это сделать.
— В данный момент у нас только одна вещь от «Мисс Пятницы», — говорит моя собеседница, а Иззи тем временем берет на себя управление тележкой, — и я буду рада предоставить ее напрокат. Это вещь особая, поэтому о пересылке почтой речи не идет. Вы могли бы забрать ее лично?
— А где, вы сказали, находится ваш магазин? — спрашиваю я, быстро кивая Иззи, которая указывает на пышки — в списке их не было. Иззи хватает пачку и кидает ее в тележку.
— В Грейндж-овер-Сандс. Проблема в том, что со следующего понедельника магазин будет закрыт на пару недель. Я улетаю в Штаты за новым товаром. Поэтому вы могли бы подскочить завтра?
Подскочить? Я даже толком не знаю, где это находится, но уверена, что это вряд ли «подскочибельно».
— Это непременно надо сделать завтра? — спрашиваю я. — Может быть, вы оставите ее у кого-нибудь, а я организую доставку?
— Извините, в данный момент у меня слишком много дел, — уже более отрывисто говорит Триша.
— А если отправить заказной почтой? Или курьерской? Расходы, разумеется, за мой счет.
— Нет, на почте вечно все теряют, — говорит она, — а я должна быть уверенной, что вещь до вас дойдет. Видите ли, это пончо…
— Пончо? — выдыхаю я. — У вас есть подлинное пончо «Мисс Пятницы»? Пончо «Пиппа»?
— Да, — говорит она так, точно «а что же еще это может быть?».
— Оранжево-коричнево-желтое с помпонами у ворота?
— Ну да.
— И в хорошем состоянии? — с бешено бьющимся сердцем спрашиваю я и понимаю, что переживаю небывалый восторг по поводу трикотажного изделия. Что со мной происходит?
— У нас все вещи в отличном состоянии, — категорическим тоном заявляет она. — Так вот, если вы хотите взять его напрокат, боюсь, вам придется сделать это завтра. Я была бы рада пойти вам навстречу, но иного варианта нет. — Мне неожиданно приходит в голову, что она проверяет меня, желая выяснить, действительно ли мне нужна эта вещь. — У вас есть наш адрес?
— Да, конечно. И я уверена, что смогу каким-то образом…
И тут я вспоминаю, что машины нет. Может, поехать на поезде и взять с собой Иззи? Именно в воскресенье мне этого не хватало, и вообще я плохо понимаю, насколько это осуществимо. Кроме того, днем у меня назначена встреча в кафе с четырьмя актрисами — все они потрясающие, уверенные в себе женщины, которых я знаю еще со времен работы в театре. Идея пройтись по подиуму их позабавила и вместе с тем заинтересовала. До показа осталось всего две недели, и я решила нажать на все кнопки, иначе у нас будут горы одежды и ни одной модели для ее демонстрации. Виски начинает ломить от боли. Иззи сунула в тележку пачку глазированных пончиков и отправилась на поиски пармезана.
