Яркий круг почти полной луны отражался в волнах и очаровывал своим слабым свечением. Великолепием этой ночи можно было любоваться бесконечно.
Казалось время замерло, решив сегодня работать на двоих влюбленных, продливая им возможность наслаждаться друг другом, вероятно в последний раз…
— Это прозвучит банально, но очень хочется сказать… — Дима лежал рядом со мной на надувном матрасе и смотрел на звезды. Я же уютно устроилась на его груди и наблюдала за игрой бриза с моими спутанными прядями. — Ты самая красивая женщина на свете.
— Разве что для тебя.
— Почему ты так к себе скептически относишься? Неужели, тебе мало доказательств твоей исключительности в виде неприкрытой охоты самых завидных женихов твоего города?
— Скажешь тоже! — я поерзала. Бред бредом, но приятно…
— Я когда в лифт вошел в тот самый день, помнишь?
— И?
— Меня словно громом поразило! Впервые в жизни.
— Красотой моей, что ли? Врешь ты все! — не сдержала смешок.
— Не только… В женщине все важно. И осанка, и поведение, и взгляд… Волосы, фигура, голос в конце концов!
— Помнится, ты не особо дружелюбно был настроен в тот день и гром не помог, а наоборот, вызвал обратную реакцию, противоположную симпатии.
— Не в этом дело.
Дима развернулся ко мне и глядя в глаза сжал попку.
— Что башню так снесло тем самым громом, что боялся не сдержишься?
Его поцелуй был ответом на мой вопрос.
— Типа того… Меня испугала подобная реакция. Я же не зверь.
— Ага, мой тигр!
— Серьезно, Арина. Я захотел сорвать с тебя одежду, развернуть к себе спиной и ворваться на всю длину, чтобы знала, кто в лифте хозяин.
Я задохнулась от смеха. Обалдеть! Вот же развеселил, юморист ходячий, вернее лежачий.
— Лифт, к твоему сведению, отелю принадлежит.
— Тот был мой, — он улыбнулся. — а потом ты имеля наглость и хитростью проникла в мой номер. Я и так еле сдерживал своего коня.
— Остановила бы на скоку…
— Ага и пожар бы от моей всесжигающей страсти бы потушила, я это понял, но не решился. Был ужасно зол… на себя и… на тебя тоже, что не понимаешь, какие эмоции испытывает здоровый самец в твоем присутствии, между тем продолжаешь не осознанно его провоцировать.
— Куда уж мне, из дерЁвни, такое понять?
— Я на это и списал… Так вот… На чем мы остановились?
Хитро улыбнувшись, схватила его за возбужденную, внушительно-пугающего размера часть тела и начала ласкать руками:
— На этом!
Усиливала поступательные движения до тех пор, пока мой любимый не застонал…
— Хулиганка!
— Ты рассказывай, хочу знать все твои мысли. Очень интересно, что было потом.
— Я тебя трахнул.
Он завел мои руки за голову, крепко удерживая, четким движением колена развел мне ноги в стороны и вонзился, прикрыв глаза от наслаждения.
Прежде, чем он закрыл мне рот поцелуем, успела съязвить:
— Не спорю, на матрасе ты хозяин!
Великолепная и незабываемая ночь, прохладная и в тоже время неимоверно жаркая.
Мерцание множества звезд и на небе и в моем сознании в моменты достижения наивысших уровней удовольствия. Сегодня я увидела самые яркие из них благодаря стараниям Дмитрия.
— Ты не только самая красивая, но и безумно желанная… — шептал он в порыве страсти.
Вместе с этим мужчиной я узнавала свое тела заново, что нравится и какие ласки доставляют наслаждение.
— Еще хочу… Не останавливайся… — стонала я, стоило мужчине попытатья отстраниться.
— Скоро уже утро и нас увидят отдыхающие, это все же не дикий пляж…
— Плевать! Возьми меня снова… прошу… В последний раз…
И он брал… Мы переместились в воду, когда начало светать и сидели обнявшись и думали каждый о своем.
— Не хочу, чтобы ты уезжала.
Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза.
— Так и ты через несколько дней покинешь Грецию. Зачем мне оставаться там, где скоро не будет тебя?
Дима вытер тыльной стороной ладони мои щеки, я даже не заметила, что плачу. Словно в последний раз я наслаждалась каждой клеточкой своего тела этим ощущением безграничного счастья. Но, как говорится, перед смертью не надышишься…
Мой любимый вздохнул:
— Ты права, Арина, говоря, что все не так просто… Но мы что-нибудь придумаем. Возможно не так скоро, как хотелось бы, но решение найдется.
— Обещаешь? — еле слышно прошептала и поцеловала его в губы, нежно и долго. Хотелось запомнить этот поцелуй навсегда.
— Обещаю.
ГЛАВА 23
В самолете мы летели вместе с Иваном. Сидели не рядом, но у меня создавалось впечатление, что он весь перелет меня ругает. Щеки буквально пылали.
Я то и дело мысленно возвращалась к своему коллеге. Было ужасно перед ним не удобно.
В аэропорту, увидев охранника директора моей фирмы, я воспользовалась моментом и проблагодарила еще раз за спасение и вообще за все. Он много для меня сделал и искренне желал счастья. Я прекрасно знала, что Давыдов искренне меня любил. В отличие от поступков Алексея, ухаживания Вани были наполнены теплом, а не расчетом. Никогда, рядом с ним меня не посещала мысль, что к чему-то принуждают. Как же было с ним хорошо. Даже не смотря на то, что данный мужчина не смог поселить в моем сердце чувство сильнее симтатии, я в его объятиях познала удовольствия. Ванька обязательно встретит всою половинку, я в этом уверена.
Была бы моя воля, я бы с удовольствием влюбилась в Давыдова. Он достойный спутник жизни, женщина с ним рядом будет чувствовать себя в безопасности, как за каменной стеной. К тому же Виктор Петрович сделал парня наследником своего бизнеса. Одним словом Иван — завидный жених.
Сердцу не прикажешь, я старалась проникнуться, заставляла себя тщательно приглядеться к парню, но… Видно не судьба.
В середине пути, я почувствовала похлопывание по спине. Это вернуло меня в салон самолета, я и не заметила, что задремала.
— С тобой кресло освободилось. Не возражаешь, если я присяду рядом?
И правда, мой соед пересел на другую сторону и что-то смотрел в ноутбуке, покачивая головой в наушниках.
— Спрашиваешь? Конечно! Разве я могу быть против твоего общества?
— Ну, мало ли? — Иван Давыдом погрузился в кресло и улыбнулся.
— Понравилась ли тебе Греция? — решила я нарушить молчание.
— Даже не знаю… Там все настолько пропитано романтикой и повсюду разгуливают влюбленные пары, что одинокому мужчине с разбитым сердцем, на побережье нечего делать. Как-то так.
