Одеваться Вит не стал, только вытерся. Всё равно Линка заставит снять футболку и брюки, чтобы осмотреть и обработать раны. Пробежался по коридору, завернувшись в полотенце. Никто же не увидит, все соседи спали. Едва не околел от холода. Зато потом млел от девичьей заботы, осторожных прикосновений и ласковых уговоров: «Вит, ну потерпи. Не настолько уж и больно. Я же совсем осторожно».
Потом он отправил Лину спать, предупредив строго-настрого, чтобы даже не думала раны Ши забирать себе. На нём и так заживут, без следа. И бессмысленно, потому что основная проблема совсем в другом. Пригрозил, что не простит, ни за что, причём и её, и Ши, если она не послушается. А сам остался на кухне. Жрать захотелось просто нестерпимо.
Перекусил и тоже потащился в комнату. Сначала подошёл к Ши, наклонился, прислушался. Вроде дышит. А уже потом к дивану, улёгся с краю. Лина не спала, развернулась прижалась. Кажется, хотела о чём-то спросить, но не стала.
И правильно сделала. Вит глубоко вздохнул. По всем параметрам он придурок.
Да ну и ладно.
Ши провалялся около суток, не вставал, ничего не ел, только пил. Ну и Линка стёрла с него засохшую кровь влажной губкой.
На это Вит тоже не смог смотреть. Нет, не мутило, не вызывало головокружения и мелькания темных пятен перед глазами, но он сбежал на кухню.
Ревность, глупая ревность. Оттого, что его девушка с нежностью прикасалась к другому. Хотя и нежность совсем иная, состоящая из аккуратности и жалости, и повод полностью оправданный ‒ элементарная забота о пострадавшем, никаких сексуальных подтекстов. И со стороны Вита ‒ твёрдая убеждённость, что абсолютно-абсолютно ничего тут быть не может. Даже несмотря на то, что Линка такая: на крутого внимания не обратит, а на бедного-убогого купится. Но всё равно как-то. Бесило, в общем.
Когда она тоже пришла на кухню, вылить воду из ковшика, Вит поймал её, зажал у стены, поцеловал, полапал, чтобы полностью восстановить уверенность: «Моя. Только моя».
Глава 18. Сквозь огонь на небо
К ночи Ши поднялся. Вот так просто взял и встал, ещё и сказанул:
‒ Мне надо идти.
‒ А? ‒ только и сумел выдать Вит.
Это ведь ничего, что его качает, как тростинку на ветру? Что язык заплетается. Да и с головой похоже у парня не без проблем. Даже Лина застыла на середине движения, посмотрела изумлённо, произнесла вкрадчиво:
‒ Не надо уходить.
Вит добавил для убедительности суровым голосом:
‒ Куда тебя несёт? Отлежись.
Ши поначалу согласился:
‒ Отлежусь. ‒ А потом поехало: ‒ Где-нибудь. Но не здесь. Я не могу вас ещё больше подставлять.
‒ Зато сам подставишься? ‒ предложил Вит. ‒ И… думаешь я тебя такого отпущу?
‒ Отпустишь, ‒ заверил Ши. ‒ Не всё ли тебе равно? Ты же ‒ демон.
Вот гад. Вроде бы неразговорчивый, а за словом никогда в карман не лезет.
‒ Рот закрой, герой хренов. Ещё передразнивать меня вздумал. Сначала проживи столько, сколько я. Ладно, спишу эту твою глупость на недомогание.
Тут опять Линка присоединилась. Она, конечно, помягче. Лепетала полным сочувствия и убеждённости голоском, нежным и липким, как паутинка:
‒ Ну что ты? Не надо никуда уходить. Пожалуйста. ‒ А подобному возразить гораздо сложнее. ‒ Оставайся.
‒ Не могу.
Вот ведь вбил себе в голову. Не желает по-хорошему, получит, как следует. Очередной пинок от реальности. В лице Вита.
‒ А далеко уйти сможешь? Забыл, что на кону стоит?
Ши молчал, наверное, с полминуты, затем выдал:
‒ Это тоже нечестно. Напоминать.
‒ А мне-то что? Я же демон! ‒ отыгрался Вит. Раскаяния не почувствовал, потому что с некоторыми только так иногда и надо. Их же оружием. ‒ И сядь ты уже что ли. Смотреть невозможно.
Ши постоял ещё немного, а потом всё-таки опустился, сел на пол, на одеяло.
‒ Вот. Слушайся взрослых, ‒ добавил Вит ворчливо, хотя понимал, что Ши уже вряд ли воспринимает его слова. Опять отключился, в сознании только наполовину. Нелегко даются героические глупости.
Всё-таки неслабо ему досталось: и наваляли, и кровищи столько потерял. Даже ускоренная регенерация не справляется. Если бы не Вит, вчера бы всё и закончилось.
Загоняли всё-таки. Скоты. Зря, наверное, Ши от духа избавился. Продержался бы как-нибудь до конца. Пусть и не совсем вменяемый, зато непобедимый. А потом… Да неважно, что потом. Главное, чтоб оно было.
Хотя от воспоминаний о том моменте до сих пор зябко передёргивает, и неизвестно, от чего сильнее. От того, что самому пришлось делать, или от того, кого там застал на самом деле.
С таким приятелем точно не соскучишься. Кто ещё способен столь стабильно и разнообразно вляпываться, да ещё каждый раз по самые уши? Даже если очень постараться, никого похожего не найти.
Вит ещё ни разу не пожаловался на судьбу, что свела их. На неё вообще не стоит жаловаться. По большей части она не от балды действует, одаривает тем, что заслужил, исходит из того, что уже перенёс и ещё сможешь перенести. Самые тяжёлые испытания выпадают на долю наиболее достойных.
А Ши всё-таки не стал ждать, когда окончательно оправится. У него свои взгляды на степени дееспособности и ответственности перед другими. И Вит прекрасно осознавал, что теперь остановить его не получится. Хоть ори, хоть умоляй на коленях.
Собрался, прочувственно выдал на прощанье:
‒ Больше не вмешивайся. ‒ В вечной своей манере, когда просьбу не отличишь от приказа. ‒ Слышишь? Скажи, что больше не влезешь.
‒ Может, ещё и поклясться? ‒ не удержался Вит от сарказма. Но Ши, тоже как обычно, не проняло.
‒ Можно.
‒ Ага, вот прям сейчас. Как поклянусь. ‒ Вит хмыкнул. ‒ Ты своё решаешь, а я своё. И не учи меня жизни. Я старше. Во много раз. И делаю, что хочу. ‒ Помолчал несколько мгновений, а потом добавил: ‒ И вообще. Думаешь, я бескорыстно? Ни фига. Потом выставлю счёт. По полной. Так что не вздумай подыхать, пока не расплатишься.
***
Далеко уйти Ши не дали, да вообще ‒ от дома толком не удалось отойти. И едва не вырвался вздох разочарования, и так захотелось сказать с интонацией, наполненной упрёком: «Ну когда ж вы, наконец, от меня отстанете?»
Не отстанут ведь, ещё и рассмеются в лицо. Вот и этот ‒ лыбился навстречу, выступал один. Самоуверенный. Остальные, видимо, попрятались, ждали в засаде. Или нет. Подбирались с другой стороны здания.
