Она не бьётся с Данькой в одиночку, родители помогают. Они даже обрадовались внуку, хотя его появление оказалось настолько незапланированным, неожиданным и, наверное, даже нежелательным. И не стали допытываться, кто его отец.
А как бы Кира объяснила? «Трудно сказать, кто. Человек. Отчасти».
Да какая разница, если рядом его всё равно нет? И быть не может, не может быть. Ну, не представить. Никак не получается: не вяжется, не стыкуется. Ши и обычная человеческая жизнь.
Нет, Кира всё же не настолько глупа и простодушна, чтобы пробовать их соединить. Пусть уж лучше никогда больше не появится. Он, наверняка, то же самое и решил, предпочитая оптимальные варианты, самые разумные, самые логически выверенные. Чем сотни раз встречаться и расставаться, лучше совсем не приходить. И не приходил.
Зато объявился Вит, без предупреждения, подкарауливал на улице недалеко от дома. Как раз, когда Кира вышла гулять с Данькой. Подошёл, улыбаясь во всю ширь.
‒ Ну и как поживаете?
‒ Нормально.
Присутствие Вита вызывало двоякие чувства. Встретиться с ним было приятно, но в то же время при виде его в глубине души родилось ощущение тревоги, неосознанное ожидание дурных вестей. Даже широкая улыбка ‒ не гарантия благополучия, Вит мог ёрничать и лыбиться даже когда всё совсем плохо и безнадёжно. Но Кира отогнала плохие мысли прочь, а хамелеон запустил руку в карман и вытащил оттуда сложенный вдвое длинный конверт, протянул.
‒ Держи.
Кира не торопилась забирать предложенное.
‒ Что там?
Её собственные предположения казались невозможно глупыми, даже самой себе не хотелось признаваться, о чём она подумала.
‒ Банковская карта, ‒ невозмутимо сообщил Вит.
Банковская карта. Разумно и полезно. Деньги Кире сейчас не помешают. Раньше родители тянули только её, теперь добавился ещё и Данька, а подработать самой сейчас нет возможности. Сидеть на шее у родителей ‒ и то смущает, а просто у знакомого, пусть и хорошего, и чем-то близкого тебе ‒ это уж совсем странно.
‒ Вит, но…
Хамелеон ухмыльнулся. Он как всегда легко считал Кирины мысли. Произнёс:
‒ Это не от меня. Я только в качестве почтового голубя.
И пауза. Общая. Опять. Как только речь заходит о Ши. Словно минута молчания.
Наверное, Вит решил, что Кира сейчас начнёт о нём выспрашивать. А ведь хотелось, действительно хотелось. Но не надо. Только душу травить. Ничего же не изменится оттого, что Кира узнает, где Ши сейчас. Где-то. Далеко. Разве важно конкретное место? Хотя Вит, скорее всего, о нём знал.
Да, знал. Но не столько от Ши (от него-то как раз слова лишнего не добьёшься, если он считает, что слова ни к чему), сколько от других. Вит много раз слышал, как за глаза говорили, что Анку состоит при Сумеречном храме мальчиком на побегушках. Улыбались презрительно. Но, скорее всего, боялись ещё сильнее.
Потому как и раньше не стесняющийся в средствах воздействия охотник на тварей теперь находился под могущественным покровительством, то есть, получалось, над законом, и мог безнаказанно творить что угодно. И кого беспокоит, что Ши никогда ничего особенного не творил, ни над кем не измывался и убивал только в крайних случаях. Слухи всегда преувеличивают заслуги, особенно негативные.
Вит мог бы об этом рассказать, без подробностей и чужих домыслов, но Кира не просила. Спокойно забрала конверт, засунула его в карман на коляске. И молчала.
‒ Скучаешь?
‒ Не знаю, ‒ Кира пожала плечами. ‒ Бессмысленно же.
И Вит с ней согласился, про себя. Тут он тоже знал. Не так давно спросил у Ши напрямую, почему тот сам не желает увидеться с Кирой и мелким, и получил в ответ сдержанно-рассудительное: «Пусть живут как нормальные люди. А рядом со мной ‒ ничего хорошего не выйдет». Но Вит не стал передавать и эти слова. Да Кира и без них прекрасно понимала, чувствовала.
Они же связаны. Как две половинки существования, несовместимые, но и невозможные друг без друга ‒ жизнь и смерть. Только и решился посоветовать:
‒ Найди другого.
Кира не обиделась, не возмутилась, отнеслась спокойно.
‒ Пока времени нет, ‒ кивнула в сторону Даньки. ‒ А потом подумаю.
Не справившись с любопытством, Вит краем глаза заглянул с коляску.
Младенцы его никогда не умиляли, не вызывали интереса. Но этот оказался особенным, воспринимался на уровне чудесной вещички, уникального артефакта. Ну как тут удержаться и лишний раз не поглазеть?
‒ Спит? Больше не орёт как резаный?
‒ Редко. ‒ Кира охотно приняла смену темы для разговора, тоже глянула на Даньку, потом на Вита: ‒ А как ты его прошлый раз усыпил? Тогда, в гостинице.
Хамелеон не торопился с ответом, задумчиво посмотрел на небо, потом в перспективу улицы, туда же и выдал скромное:
‒ Это не я.
‒ В смысле? ‒ Кира его не поняла, совершенно не поняла. Что он имел в виду?
Вит пояснил:
‒ С папочкой они быстро нашли общий язык.
Нет, Кира по-прежнему не понимала. Это легко читалось по выражению её лица. Или намеренно отказывалась понимать.
‒ Ну-у, меня надолго не хватило, ‒ с раскаянным вздохом признался Вит, ‒ и я спихнул мелкого Ши. И они, как ни странно, быстро договорились.
Кира отвернулась, не захотела показывать свои эмоции. Да она сама не могла в них разобраться. А тут ещё Вит начнёт анализировать, с присущей ему проницательностью и бестактностью, выдавать глупые предположения. Она же уверена была, что Ши так ни разу и не прикоснулся к ребёнку, игнорировал его существование насколько возможно, так и не связав с собой.
‒ Я тогда пойду, ‒ сообщил Вит ей в затылок.
‒ Угу. Пока.
‒ Может, загляну ещё.
‒ Угу.
И заглянул. Опять без предупреждения, опять с улыбкой, но слова прозвучали совсем другие.
‒ Ты можешь с мелким уехать куда-нибудь? Чтобы никто не знал, куда. Совсем никто.
‒ И родители? ‒ первый вопрос, который пришёл в голову. Больше ни о чём Кира не успела подумать, растерялась, запуталась в мыслях, даже встревожилась и насторожилась не сразу.
‒ Ладно. Кроме них, ‒ разрешил Вит.
Вот тогда Киру и накрыло волной беспокойства и страха.
‒ Что-то случилось?
Лучше не придумывать причины самой, получится как всегда ужасно. Лучше дождаться ответа.
‒ Не случилось, ‒ Вит выглядел вполне беззаботным и невозмутимым, никакого особенного волнения. ‒ Просто на всякий случай.
