Махнув рукой второй служанке, Джай проследила за тем, как поднос ставят на стол, как в чашу наливают белый, с характерным кисловатым запахом, кумыс.
— Присядь, Менге Унэг, поешь. Расскажу тебе не много о том, как дальше все будет, — указав рукой на стол, наконец произнесла Джай. От этих простых слов у меня все похолодело внутри. Жизнь не так часто баловала меня хорошим отношением, так что и сейчас я предчувствовала беду. Ну, хоть поем напоследок. Оставалось надеяться, что очень уж сильно меня никто не станет обижать. Этого колдун не допустит. А обычные тяготы жизни выпадают на долю каждой взрослой женщины.
Заняв место за столом, я выжидательно посмотрела на Джай. Но женщина еще раз махнула рукой, дожидаясь пока я попробую принесенное блюдо. На тарелке лежала желтоватая крупа, с кусочками мяса. Плов. Паххеты тоже как-то готовили подобное блюдо, но аромат различался так, словно в них не было ничего общего. Попробовав немного, я была вынуждена признать, что тот, кто стоял сегодня у казана, знал толк в готовке.
Видя, что я приступила к еде, Джай стала медленно ходить по юрту. Рассказывая мне о грядущей жизни.
— Тебя приставили к нашей Ду Чимэ. У девушки не так много обязанностей, но сидеть без дела никто не позволит. В степях даже дети не пьют молоко просто так, — кинув на меня суровый взгляд, словно предупредила Ждай. — Но наша девушка выросла в степи, и со своими делами справляется быстро и умело, как полагается хозяйке. А вот тебе предстоит учиться.
— Я не боюсь ни труда, ни учебы, уважаемая, — тихо ответила, видя что женщина ждет от меня слова. — Да, я не знаю ничего о жизни в степи, но никогда не бывало такого, чтобы хлеб мой доставался просто так, даром. Если госпожа позволит, я сумею стать полезной.
— Хатагтай Галуу этого и желает. Раз теперь ты представляешь нашу семью, тебе стоит соответствовать девушка. И чтобы решить, как с тобой быть, мне стоит знать о твое прежней жизни все, что ты можешь рассказать.
Присев напротив, Джай выразительно посмотрела на меня, предлагая преступить к рассказу. Что ж, в мое жизни было не так много интересных событий, чтобы растягивать историю надолго.
Джай слушала внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы. Ей, как до этого и Эргету, было не понятно, как ребенка могут отдать в храм в качестве уплаты за здоровье другого. Удивляло и то, что мальчики настолько ценнее девочек. Меня же удивляло здешнее отношение к дочерям. Одно дело, когда вопрос касался богатой семьи, такой как это, но разве сыновья не предпочтительнее?
— Не понимаешь ты, Менге Унэн. — Вполне миролюбиво стала разъяснять Джай, — Сыновья важны. И важно, чтобы первым родился сын. Это опора и надежда матери на то, что в случае смерти мужа она будет под защитой. Хорошо, если сыновей двое, и они дружны. Это гордость для любой женщины. Но честь матери — ее дочери. Пока девушка растет, она становится самой важной помощницей в доме. Хорошая хозяйка приумножит достаток в доме, сбережет семью от голодных времен. К такой девушке через всю степь свататься едут, большой калым дают. Старшая дочь хатагтай Галуу восемь раз отказывала женихам, так как те не могли собрать нужную плату за невесту.
— Но почему тогда Ду Чимэ до сих пор не за мужем?
— Отдавать девушку в семью к злому мужчине и глупой матери никто не хочет. Хатагтай выбрала добрых людей, пусть и не очень богатых, но Небо решило иначе. В степи много хороших семей. Посмотришь, лето не успеет кончиться, как у юрт выстроятся сваты. Дай только ветру по степи разнести, что наша девушка свободна. Но разговор не о ней. О тебе.
Я медленно кивнула, потягивая кумыс. На этот раз у напитка был более сладкий вкус, и мне стало интересно, как этого добиваются.
— Твоя забота — стать заменой Ду Чимэ. Научиться за лето всему, что должна знать дочь степей. Сумеешь — будешь жить в юрте в достатке и уважении, как приемная дочь. А там, может быть, когда наш илбэчин приведет в дом невесту, хатагтай позволит и тебе замуж выйти. И приданное собой даст. Станешь прилежно учиться — будет у тебя счастливая жизнь. Но если не пожелаешь вести себя, как подобает, лучше сразу к волкам выйди. Правила соблюдать нужно.
— Я это понимаю, уважаемая. Но чтобы их соблюдать, для начала нужно сперва их изучить.
— Верно говоришь. Этим и займешься, — Джай поднялась с места, сделав знак служанке, что так и стояла у входа. С улицы немного приглушенные войлоком стен, доносились громкие голоса и музыка, свежий ночной воздух разгонял жар, что скопился за день. Даже голова соображала лучше, не одурманенная больше шаманскими благовониями и дневной суетой. — Это Суара. Он тебя научит самым важным правилам. А утром пойдете доить кобылиц.
Джай вышла вон из юрта, а я поняла, что впереди меня ожидает непростое, но интересное время.
До середины ночи Суара объясняла мне чаще простые, а иногда, просто абсурдные правила жизни в степи, пока я уже не смогла сдерживать зевоту. Заметив, что я больше не в состоянии слушать, Суара кивнула, вставая со своего места.
— Отдыхай, Менге Унэг. Утро наступает рано.
Когда я, потушив все светильники кроме одного, заключенного в стеклянный шар, улеглась в постель, Ду Чимэ все еще не было на месте. Под мужские разговоры у костра, под приглушенные звуки музыки, я быстро уснула.
И почти тут же почувствовала, как меня нетерпеливо теребят за плечо.
— Просыпаться! Вставать надо! — довольный голос моей соседки по юрту. Кое-как открыв глаза, я встретилась с сияющим взглядом сестры колдуна. — Пора, пора!
— Когда ты успела выспаться? — протерев глаза, чтобы они хоть как-то прогнать дрему, я села на постели. Ду Чимэ, помимо прочего, уже успела причесать волосы и переплести косы, подведя чем-то черным и без того яркие брови.
— Давно утро, — девушка махнула головой в сторону открытого входа в юрт, где едва светлело небо. — Пора, пора!
Нетерпеливо подскакивая на месте, степнячка протянула мне платье, очень похожее на то, что носила сама девушка. Из песочного цвета ткани, с яркой вышивкой по рукавам, платье, скорее рубаха, было до колен, с разрезами по бокам.
— Мне? — ткань выглядела очень дорогой, и гладкой как вода, так что я в первое мгновение растерялась, не решаясь дотронуться.
— Да. Быстрее, быстрее, — не утерпев моей утренней нерасторопности, Ду Чимэ сама натянула мне на голову одежду. Пока я выпутывалась из рукавов, мне на колени упали новые штаны, чуть темнее рубахи, но широкие и тонкие. Подгоняемы девушкой, сапоги я натягивала уже почти на ходу.
Выйдя из шатра, я смогла в полной мере оценить слова девушки «давно пора». Казалось, улус проснулся несколько часов назад, такая везде была суета. Дети носились у шатров, отовсюду доносилось лошадиное ржание, а вверх поднимались тонкие струйки дыма. Мимо нас, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, с гиканьем пронеслись степняки. Присмотревшись, заметила среди них знакомую фигуру, но уверенности не было, так быстро удалялись фигуры к окраине становища.
