Все вокруг потемнело, словно наступили зимние сумерки.
Запрыгнув на спину коня, глубоко вздохнув, наполняясь той тихой дрожью, что волнами расходилась над землей, я хлестнул коня. Сорвавшись с места, послушный и смелый, мой верный конь рванул вперед. Земля комьями летела из-под копыт, конь пригибал голову, словно несся среди деревьев, а не по чистой степи, когда с одной сторону, впереди в сотне шагов в землю ударила молния. Тонкая и не очень яркая, она заставила коня немного отклониться в сторону. Еще не время.
Дождь становился все сильнее, пригибая сухие травы, соединяя землю и небо общим цветом, а мы неслись все быстрее, словно за спиной были крылья.
Молнии, тонкие, слепящие, били все чаще и ближе, но конь, зная, что делать и слушаясь малейшего движения, только ниже пригибал голову, огибая вспышки. Небо грохотало, закладывая уши, дождь хлестал в лицо.
А через мгновение небо расцвело такими зигзагами, создав такое множество теней под ногами, что казалось, сами духи поднялись с земли, пытаясь поймать моего быстроногого коня за хвост. Но я уже вскинул руку с кольцом, подаренным шаманом, ожидая, когда грохот стихнет и небо вновь будет полно сил.
Дрожь охватило все тело за короткое мгновение до удара. Молния, яркая и толстая, как ствол десятилетнего дерева, сорвалась с небес, угодив в кольцо. Жар растекся от пальцев, заставляя разжать ладонь, но я только сильнее сцепил пальцы, чувствуя, как ускоряется конь подо мной.
Одно мгновение, и, потеряв себя, мы превратились во вспышку. Вокруг был только жар и слепящий свет, который мог выжечь до самого основания. Время исчезло, земля под ногами пропала. Был только огонь и треск в ушах, заглушающий все вокруг.
Вечность минула до того момента, как я сумел открыть глаза. Вокруг все так же шумела гроза, но под ногами хлюпала, потрескивая, грязь, а вокруг высились желтые скалы.
Растянув губы в удовлетворении, зная, что чуть позже мне предстоит заплатить за этот фокус, я направил коня вверх по тропе, чувствуя, как в стороны разлетаются тонкие молнии.
* * *
Мне хотелось закричать, броситься на встречу к Эргету, окруженному молниями, но холодный клинок, прижатый к шее, держал куда крепче, чем руки хана. Ухватившись ладонью за запястье Дармеша, а пыталась хоть как-то удержать оружие подальше от себя, но силы были совсем, совсем не равны.
Колдун смотрел спокойно словно его не беспокоило происходящее.
— Отпусти МенгеУнэг, — тихо, с угрозой повторил он, но Дармеш только зло рассмеялся.
— Если ты спустишься с коны и подойдешь ближе, илбэчин, — зло, с издевкой проговорил хан.
— Если думаешь, что это поможет, то ты ошибаешься, Дармеш, — поведя рукой, сбросив в землю сноп искр, словно молнии прятались в его широких, мокрых рукавах, громко перекрывая грохот грозы, произнес Эргет.
Гром грохотал где-то в стороне, пугая куда меньше чем в первые мгновения. А, может, дело было в том, что за мной пришел тот, кто мог ее держать в узде? Чувствуя, как рыдания подступают все выше, грозясь прорваться истерикой, я закусила губу.
– Ты не сможешь победить меня в честном бою, Эргет Салхи! — зло, отступив на шаг и потянув меня за собой, словно на самом деле испугался, произнес хан.
— А разве ты заслуживаешь, чтобы с тобой сражались честно, Дармеш? Отпусти мою женщину, пока я все еще готов даровать тебе легкую смерть.
Я вздрогнула всем телом, когда прямо в ухо раздался хохот. В смехе слышалось призрение и неверие. Дармеш продолжал отступать спиной, утягивая меня за собой.
В испуге, чувствуя, как перед глазами заплясали темнее пятна, я задергалась, не в состоянии больше справляться с собственным страхом.
— Уймись! — зло, дернув меня особенно сильно, от чего голова запрокинулась, рыкнул Дармеш.
— Я передумал, — тихо, но весомо, словно голос разносится со всех сторон, отскакивая от скал, произнес Эргет. — Лисица, посмотри на меня.
Вскинув заплаканные глаза, видя перед собой только темный силуэт, я судорожно глотала воздух.
— Дыши, МенгеУнэг. Глубоко и спокойно. Верь мне, — тихо, не обращая внимание ни на кого и не на что произнес Эргет. Я медленно вдохнула, отгоняя истерику, чувствуя, как каменеет позади тело Дармеша, как он нервно прогоняет воздух через легкие, не в силах сдержать бешенство. — Веришь мне?
— Да, — тихо выдохнула, прикрыв глаза.
Я все поняла за секунда до, но страшно не было. Чего мне бояться?
Ощущение было такое, словно меня в одно мгновение вывернуло наизнанку от жара, превратив все внутренности в раскаленные камни. Тело сжалось, не в состоянии шевельнуться. Жар не проходил, накатывая с новой силой с каждым мгновение. Казалось, еще совсем немного, и кожа, обуглившись, просто сползет с костей.
Но через бесконечно долгое мгновение давление пропало с кожи, и моих губ коснулось холодное дыхание. Эргет вытягивал жар из моего тело так же, как когда-то давал воздух, во время другой грозы. Чувствуя себя так, словно все тело превратилось в стекло, как это бывает с песком, куда ударяет молния, я не могла ни вздохнуть, ни двинуться.
В какое-то мгновение жар и напряжение схлынули, оставив мне теплую, мягкую темноту в убаюкивающих объятиях Колючего ветра.
Глава 40
Решение было очень рискованным. Не будь я уверен, что Лисица сможет сдержать этот жар, ни за что не поступил бы так. Но и выбор был не велик. Глаза Дармеша сверкали безумием, и договориться с ним по хорошему не вышло бы ни одним способом. Да и в любом случае, я жаждал мести и его крови. Желательно пропеченной и пахнущей грозой, а не свободно бегущей по телу, о чем стпняк знал и сам.
— Веришь мне? — по щекам моей Лисицы бежали слезы, смешанные с дождем. Кожа на шее была расцарапана в кровь, а вся одежда измазана в грязи, но это не имело особого значения в сравнении с той угрозой, что все еще представляло собой оружие в руках Дармеша.
Я напряженно вглядывался в бледное лицо МенгеУнэг, ожидая ответа, чувствуя, как за спиной оглушительно-тихо, словно за горами, потрескивает гроза, все еще не растеряв своей силы. Голубые, ясные как летнее небо, глаза Лисицы на мгновение сомкнулись.
— Да, — я скорее прочел ответ по губам, нежели услыхал. Сжав ладонь в кулак, чувствуя себя до самых кончиков ушей переполненным силой, я дернул грозу вниз, опрокидывая молнии на Дармеша и свою женщину.
МенгеУнэг выгнуло дугой, практически приподняв над землей. Тонкие, бледные губы приоткрылись в немом крике, а вот хана, лишенного ханства, отшвырнуло на десяток шагов. Дармеша трясло как в лихорадке, вверх поднимался дым, наполненный мерзким запахом паленой плоти.
Не обращая внимания на мучения Дармеша, я метнулся к своей Лисице, поймав ее в объятия, и прижавшись губами к ее распахнутому рту.
Молния, которая частично нашла выход, попав в Дармеша, с шуршанием и жаром метнулась ко мне, покидая тело МенгеУэг. Прошло несколько долгих мгновений, и моя женщина с удивительными волосами цвета звезды, обмякла в объятиях, теряя сознание.
