— Не думала, что я вам не нравлюсь до такой степени, — я невинно улыбнулась.
— Не могу сказать, что испытываю к вам какую-то особенную личную неприязнь, но как ректор этого заведения я предпочитаю быть главным. К сожалению, политика такова, что не только королевские дознаватели могут вмешиваться в дела академии, но и уважаемая семья драконов считает, что вправе мне указывать.
Я приподняла бровь, а ректор закатил глаза и полез копаться в ящик. Именно копаться, вы не ослышались. Если вы когда-нибудь видели фурролов, которые роют ямы, то это было примерно то же самое: ректор просовывал в ящик (не иначе как бездонный) руку, складывал ладошку лодочкой, а потом резко вытаскивал кипу бумаг. Бумаги разлетались во все стороны как огонь в руках магов-первогодок. Эх, а с виду мне таким приличным показался, надо бы присмотреть, чтобы рядом с госпожой не крутился этот... бумагокоп.
Передо мной лег мятый конверт со знакомым рисунком. Я взяла в руки письмо с символом Фор Мирте — золотым драконом, свернувшимся вокруг яйца, — и стала читать. Надо же, вот уж не подумала, что родители госпожи не только мне письмецо состряпают, но и ректору. В письме все было прилично: вежливо и витиевато просили «не препятствовать защищать Сильвию Эль Фор Мирте ее служанке Кэре и оказывать посильную помощь, иначе мы сильно разочаруемся в академии и ректоре, о которых получили столь много положительных отзывов».
Прилично звучит, согласитесь? Даже мило. Но тут есть подвох, который поймет любой, кто более или менее близко знаком с драконами и вообще традициями благородных родов. Драконы обычно не разочаровываются, если им что-то не нравится, то они пройдут мимо, забудут, словно не было. Драконы, в принципе, не употребляют это слово. За исключением рода Фор Мирте. Когда кто-то из рода говорит о том, что ты его разочаровал, то, считай, что он объявил тебе вендетту. Эдакая скрытая-нескрытая угроза. С учетом того, как мало и плохо жили те, кто разочаровал чету Фор Мирте, у ректора были все поводы напрячься.
— Интересно, почему вам так доверяют? Вы ведь просто человек, слабый человек, у которого из впечатляющих талантов лишь изворотливость и хитрость. — Ректор не хотел меня оскорбить, скорее смотрел сверху вниз.
Он частично прав. Для того, кто смешал в себе столько рас, кто был силен в магии и смог возглавить академию, я действительно казалась маленькой и ничтожной. Но еще ректор был достаточно умен, чтобы понять — букашке не доверили бы защиту редчайшей драконицы.
— Поверьте, вы не захотите узнать, — честно ответила я.
— Иначе вам придется меня убить? — рассмеялся ректор, а я лишь скромно улыбнулась в ответ — пусть думает, что хочет.
Комната тут же наполнилась магией. А ведь ректор действительно силен. К счастью, он лишь демонстрировал силу, а не угрожал. Ну и ладно, пусть потешит свое мужское самолюбие. Я не настолько глупа, чтобы вестись на эти детские провокации. Впрочем, долго он не развлекался. Успокоил магию и спросил:
— Итак, уважаемая, что вам от меня нужно?
— Ничего особенного, всего лишь списки для бала. Списки на танцы, списки аудиенций и тому подобное, — ответила я без капли стеснения, а после притянула стул и уселась.
Не стоять же? Конечно, правильно было бы дождаться, пока предложит ректор. Но раз родители госпожи дали мне карт-бланш, то могу же я понаглеть? Конечно, могу! Тем более, ректор предлагать присесть не торопился. Мне как решительной и умной девушке пришлось исправлять его досадную ошибку самостоятельно.
— Всем сегодня нужны списки, что же такое?! — издевательски усмехнулся мужчина.
— И, разумеется, вы не можете сказать, кто это был.
— Разумеется. — Ректор вытащил стопку и всучил ее мне. — Здесь все списки, если хотите что-то подкорректировать, то скажите мне. Тот, кто просил списки, внес изменения. Даже если семья Фор Мирте меня проклянет, я не позволю их скорректировать.
— Это какие списки?
— Вот эти два. Здесь запись на танцы к принцу и его другу Орсену.
Я взяла листы в руки и тут же увидела свое имя.
Сначала я подумала, что у меня все двоится. Но двоиться не могло. Почему? Да потому что множилось! В списке на танец с Орсеном, где было всего двадцать пять строк, мое имя было записано ровно двадцать пять раз. Интересно, Орсен решил исполнить мою детскую мечту — провести бал с одним-единственным партнером? Или успеть допросить за то время, которое мне придется с ним вальсировать?
— Господин ректор, — спросила я елейным голоском. — А кто вот это... — Я потрясла злополучным листком. — Писал?
— Не могу разглашать.
— Это был принц, секретарь принца или Орсен? — решила утонить я.
Навряд ли мне ответят, но за спрос не портят нос! К тому же, кому какое дело до моего носа и его формы...
Ректор, словно насмехаясь, пожал плечами, мол, откуда мне знать. Не могу разглашать — значит, не могу. С высокой вероятностью, конечно, это все же означает не хочу. Я вздохнула и посмотрела на список, где значилось имя драконьего принца. О, надо же, целых пять танцев с госпожой из тридцати. Стоп! Этот сумасшедший драконий принц все-таки втюрился в Сильвию? Вляпался в любовь, как забулдыга в свадебный пирог с ягодами?!
Ведь больше не повторялось имя ни одной девушки, кроме моей госпожи. Я почувствовала, как во мне стала бурлить злость. Тут же захотелось порвать этот листок, найти этого принца и спрятать или закопать куда поглубже. Но, увы, нельзя. Во-первых, Сильвия должна сама переговорить с этим принцем. Во-вторых, боюсь, его я тихонько закопать не смогу — придется закапывать вместе с Орсеном, потому как последний точно не бросит горе-принца в беде. А Орсена, признаюсь откровенно, закапывать жалко. Он не без недостатков, но для дракона очень неплох. Жалко будет, если такой экземпляр будет утерян, а его род угаснет.
Но если посмотреть на эти списки с другой точки зрения, то все отлично. Сильвия сможет поговорить с принцем, я смогу присмотреть за Сильвией, потому что буду танцевать с Орсеном, а Орсен, я уверена, будет танцевать недалеко от принца. Вот такая сложная цепочка.
А еще я смогу всласть пройтись по драконьим ножкам. Всегда мечтала кому-то оттоптать их. Пожалуй, ради такого случая я даже найду туфли на каблуках.
— Благодарю. Если вы не против, я бы посмотрела остальные списки.
— Я против, но смотрите. — Вздохнул ректор.
Бедолага, конечно, мне его почти жалко — не каждый день всякие служанки командуют самим ректором. Впрочем, мне это тоже особого удовольствия не доставляло.
Методично, лист за листком, я просмотрела другие списки. Танцы, танцы, куча незнакомых имен, ого, на танец с ректором почти двухстраничная запись! Он не помрет, интересно? Но на одном листке я все же задержалась. Имя Сильвии было внесено дважды — третьим и четвертым номером.
Странно. Знаете, почему странно? Для того чтобы попасть в этот список, надо изъявить желание. Пойти к людям, отстоять в очереди, назвать свое имя и имя того, с кем ты хочешь танец. И нет гарантии, что тебя в нужный список внесут. Например, тот же Орсен поставил ограничение в двадцать пять танцев, а принц — в тридцать. С учетом того, сколько девушек не против познакомиться с драконами поближе, реальный список приближался бы к тысяче. Поэтому записывали самых первых или тех, кому нельзя отказать (например, каких-нибудь принцесс). Списки составлялись только для мужчин.
