— Эй, куда нам лучше сейчас пойти? — я дернула его за рукав, пытаясь привлечь внимание.
— Лучше всего, конечно, домой, но придется зайти в заведение Берберры. По крайней мере, там кое-кто бывал чаще всего. Давай-ка отойдем от этого здания с двумя голубыми конями подальше, — нервно сказал Орсен.
Надо же, а таким смелым казался! Я не сдержалась и ехидно-ласково заявила:
— Если вдруг увидишь таких опасных для драконов голубых... пегасиков, то так и быть — можешь спрятаться за мою широкую спину.
— Спасибо за твое предложение, Кэра, но, боюсь, чтобы спрятаться за тебя, мне придется сложиться несколько раз пополам. Драконы, знаешь ли, не слишком компактные существа.
— Надо же, такие большие, а такие боязливые! — ответила я.
А Орсен схватил меня за руку и уверенно повлек за собой.
— Эй, мы разве не должны изображать влюбленную парочку? — спросила я, понимая, что уж на кого-кого, а на влюбленных мы не тянем.
— Должны, конечно. Мы и изображаем, заметь.
— Думаешь, когда ты тащишь девушку вперед с такой силой, то это можно воспринять за лик любви?
— Нет, конечно. Но за лик страсти — вполне. А мы как раз идем туда, где это поощряется.
Честно сказать, когда Орсен завел речь о лике страсти, то я подумала о еде. Серьезно, какая еще страсть может быть? Конечно, у меня любовь к ядам и колюще-режущим предметам, у него — к золоту, но вы же понимаете, что страсть тут имелась ввиду обоюдная! А с общей страстью все довольно однозначно: мяско-о-о, морепродукты-ы-ы...
Жареные ребрышки, отбивные, мясо в горшочке, запеченные мидии, креветки в соусе, кальмары с хрустящей корочкой...
Пока мы шли к нужному зданию, я так погрузилась в эти фантазии, что мое глупое мечтательное выражение лица можно было принять за влюбленное. Даже Орсен, перед тем как открыть мне дверь и пропустить внутрь, шепнул восхищенно:
— А ты отличная актриса! Я почти поверил, что ты на седьмом небе от счастья из-за свидания со мной!
Только удовольствие от комплимента перекрыл шок при виде... интерьера борделя. А как еще можно назвать здание, внутри которого все было в красно-бордовых оттенках — традиционных цветах домов радости, терпимости и сексуального счастья для «могучих» и «не-могущих»?
Так вот о каком лике страсти говорил Орсен, драконьи предки выдери его под хвост! Вслух я, разумеется, ничего не сказала. Все силы уходили на то, чтобы не начать отчаянно краснеть. Не то что я впервые посещала бордель... но это было в рамках работы, честно-честно! Я следила за кандидатом в женихи госпоже, а вовсе не пыталась подсмотреть, как выглядит голый танцующий кентавр. В любом случае, даже если и пыталась, то никто не имеет права винить меня за мое любопытство — и разу не видела, чтобы они — кентавры, представляете, настоящие кентавры! — танцевали и раздевались одновременно.
— Господин, госпожа! — Перед нами появился симпатичных представитель то ли эльфов, то ли лесных нимф — всегда с трудом отличала два эти вида. — Что желаете? Комнату радости, комнату удовлетворения, комнату счастья или у вас более... специфические запросы?
Последнее эльфо-нимф произнес с явным сомнением, но остался безупречно вежливым. Я глянула на Орсена, ожидая, что при этих словах он поймет, что из борделя приличным людям и нелюдям полагается драпать как можно быстрее и желательно подальше, но то ли Орсен не был приличным, то ли у него был какой-то план.
— Мы очень любим специфические вещи, но для начала хотели бы посетить общий зал, — уверенно произнес он.
— Благодарю за ваш выбор! Прошу за мной, я проведу вас в общий зал, господин и госпожа. Но прежде, прошу, выберите для себя маски. — Служащий провел нас к подвесному шкафу, открыл своим ключом, распахнул створки и, поклонившись, отошел подальше.
— Ну что, Кэра? — спросил шепотом Орсен, склонившись к моему уху. — Выберешь мне маску?
— А ты мне? — я мигом сообразила, что требуется. — Раз уж мы любители специфических вещей, то тебе и подсказывать, как должны вести себя сии господа, — едко добавила я.
— А ты разве не знаешь? Или, думаешь, любовь к засовыванию под юбку арсенала, которым можно снабдить целую армию, — не специфическая вещь? О, смотри-ка, маска специально для тебя! — радостно воскликнул Орсен. — Ох, да это целый комплект! Кэра, посмотри, какая красота!
Маска была вполне приличной, если бы к ней в комплекте не шли изящные миленькие... беличьи ушки с характерными кисточками на концах. Возмутиться или попытаться отомстить? Оглядев выбор масок, я решила, что последнее значительно лучше и куда приятнее.
— Я положусь на твой выбор, если ты положишься на мой, — ответила я, на что Орсен радостно закивал, будто я ему подарить подарок собралась.
Я же, ехидно ухмыльнувшись, сняла с крючка идеальную маску для Орсена.
Шикарную позолоченную маску с надписью «Позолоти ручку, милый».
Глава 40
О, как приятно было смотреть на дергающуюся бровь Орсена. А что? Сам виноват, сам первый начал! И отступать ему было некуда. Точнее, есть куда. Но если я хоть что-то понимала в гордых и благородных драконах, к коим причисляла Орсена, то он ни за что не возьмет свои слова обратно. Так и случилось: Орсен согласно кивнул, пусть и поскрипел зубами. А потом схватил мою маску и беличьи ушки и совсем не аккуратно нацепил их на меня. Маску еще вполне нежно приложил, активировав магическое прикрепление, а вот уши приставил так, что все мои волосы разлохматил! И, судя по его довольному виду, сделал это специально, явно рассчитывая на мою бурную реакцию. Но, сами подумайте, какой смысл лохматить волосы, которые от природы никогда не были не то что в идеальном, а даже в относительном порядке? Поэтому никакой бурной реакции, лишь холодная месть!
Я схватила маску Орсена, а тот фыркнул:
— А дотянешься, белочка?
— Не дотянусь, — ответила я почти ласково. — Допрыгну.
Собственно, так я и сделала: прыгнула, с размаху налепив выбранную маску на лицо Орсену. Наверное, это было больно. Но у драконов повышенная регенерация, так что переживет. Да и обалдевший вид Орсена того стоил. А нечего... белочек недооценивать.
— Господин и госпожа, готовы? — обратился к нам служащий, а потом, склонив голову, ненавязчиво предложил: — Может, отдельную комнату? Я вижу, что господин и госпожа любят... пожестче. У нас для подобного есть все, что вы можете вообразить. И даже больше — некоторые вещи за гранью фантазии.
Я юркнула за спину Орсена, чтобы служащий не заметил моего дурацкого выражения лица — увы, эта магическая маска скрывала исключительно внешность, но не эмоции. А какое оно еще может быть, если тебе хочется одновременно и плакать, и смеяться?
Орсену пришлось сложнее, но он, к счастью, не попытался спрятаться за меня. Он откашлялся и почти серьезно заявил:
