─ Ну спасибо, ─ пробормотала я, когда мы обе оказались за дверью.
─ Ненавижу! ─ процедила блондинка и, тряхнув хвостом, быстро засеменила в сторону раздевалки.
Ну а я не спешила. Мне нужно было свыкнуться с мыслью, что моё пребывание в новой школе впервые началось с моего же наказания. Расскажу братьям – не поверят! Я даже улыбнулась и усмехнулась тихонько, не веря, что не испытываю ни капли угрызений. Ни стыда, ни совести – ничего лишнего, как говаривал иногда Тим.
В раздевалке, когда уже все ушли, и Нелька помогла мне высушиться магией, я поведала ей о своём наказании, чем и её насмешила. А по дороге на следующий урок мы встретились с Сашкой, которому сестра тут же всё рассказала, на что он невозмутимо ответил:
─ Ну да, с Кошкиными поведёшься – назад не вернёшься, и чем дальше в лес, тем выше к звёздам.
─ Мне начинать вас обоих бояться?
─ Не поможет, ─ заявила Нелька. ─ Разве что задобришь нас подношениями в виде горячих молодых парней.
─ И где я их вам достану столько?
─ У тебя целых три брата, подумай ещё, ─ предложил Лекс, проказливо улыбнувшись.
─ Всё, я глухая, ─ пришлось заткнуть уши, пока эти двое натуральным образом надо мной стебались.
Да, кажется, мне предстояли поистине трудные времена, но я ещё даже не понимала, насколько.
Глава 18
Вся школьная неделя, а точнее, пятидневка проходила спокойно. Всё шло своим чередом, и я потихоньку втянулась в процесс обучения, а после уроков помогала библиотекарше – милой бабушке Изольде Львовне расставлять книги, вдыхая запах страниц и наслаждаясь тишиной, но по большей части я филонила, потому что здесь, в башне царил почти идеальный порядок. Пыли не появлялось за счёт магии, а света, проникающего в огромные окна, было достаточно, чтобы днём не использовать дополнительное освещение. Волшебное оказалось место. Я даже слегка огорчилась, что время «наказания» стремительно подходило к концу, и так часто бывать в библиотеке уже не смогу, но пообещала захаживать добродушной хозяйке башни.
Все эти дни я ловила на себе задумчивые взгляды историка, чувствовала, как он обжигал серебром глаз всё моё тело, и от осознания этого кожа просто полыхала, будто кто-то провёл над ней раскалённым железом. От таких взглядов я сгорала изнутри тоже, и ничего не могла поделать с этими ощущениями. Они были сильнее меня. Не знаю, хорошо это или плохо, но больше у нас с учителем не было никаких задушевных бесед, как тогда в парке, но если быть откровенной хотя бы с самой собой, то я бы не отказалась просто посидеть с ним рядом и помолчать. С этим мужчиной даже тишина не казалась давящей и оглушающей.
Князев же, к великому счастью, не делал больше попыток сблизиться со мной, что одновременно и радовало и настораживало. Обычно подобные затишья не обещают ничего хорошего, но я была готова встретить очередную выходку оборотня с достоинством, присущим семейству Лисицыных, и просто ждала. С Алисой тоже не было стычек – только яростные взгляды с её стороны, а так, после уроков мы обе расходились отбывать своё наказание, за что я ещё раз поблагодарила учителя и то, как мудро он распределил наши обязанности...
А вот в пятницу, когда погода изрядно подпортилась, и дожди с грозами стали частыми гостями на всём побережье, у нас с историком снова случился очередной момент. Школьники уже разошлись по домам, и я вроде оставалась в здании одной из последних, когда закончила в библиотеке. Нельку попросила меня не дожидаться, тем более, бабуля опять приготовила для подруги очередное ведьминское задание, а я не смогла придумать убедительную причину, чтобы просить её вместе идти домой, как и Лекса. Да, каюсь, мне было страшно возвращаться одной, особенно, когда вокруг всё становилось серым и мрачным из-за дождливой погоды, но я вроде никогда не являлась эгоисткой и не ставила свои приоритеты выше чужих. Потому-то я вышла на крыльцо школы в гордом одиночестве, понимая, что осталась не только без сопровождения, но ещё и без зонта, в то время как на улице поливало, словно из душа с полностью выкрученным вентилем, к тому же вдалеке сверкала молния, и изредка слышалось громыхание. Нет, я любила дождь. Для меня он являлся олицетворением свободы, спасения, и я никогда не смогу забыть тот вечер, когда Северьян Залесский вытащил меня из горящей машины, избавив от кошмара.
Я стояла под козырьком и смотрела, как упругие струи нещадно хлещут землю, ломая цветы, которые завтра будут, как новенькие, а солнечные лучи всё равно умудрялись выглядывать из-за хмурых туч, и не могла этому не улыбнуться. Я даже подставила руку под холодный поток, ощущая себя как никогда живой, когда внезапно сбоку раздался удивлённый голос:
─ Так любишь дождь?
Не подскочить на месте удалось с трудом, но я всё равно от испуга еле слышно икнула. Со стороны, наверное, очень жалко смотрелось.
─ Вроде того, ─ настороженно отозвалась я, краем глаза поглядывая на историка в чёрном плаще. Только свистни, он появится…
─ Пропустишь тесты из-за простуды, из-под земли достану, ─ пообещал учитель, протягивая длинный зонт – тёмно-красный, как кровь. В угрозе, кстати, не сомневалась ни на йоту.
Я не успела даже поблагодарить учителя за такой жест, как он уже скрылся, а затем я могла наблюдать его чёрную иномарку, стремительно покидающую территорию школы. Наверное, такими раньше были благородные самураи – немногословными, надёжными, сильными. А может, мне просто нравится думать о них так? Или конкретно об этом самурае? Просто иди домой, Рина.
* * *
Родные, как мне показалось, дружно меня избегали, и когда я решала спросить что-нибудь про их «охотничьи» дела, они переводили тему на нейтральную. Похоже, несмотря на мои просьбы ничего не скрывать, мне пока не доверяли важную информацию, возможно, боясь, что я наврежу в первую очередь сама себе, узнав подробности. Я их не винила, ведь сама не раскрывала всего, и эти тайны причиняли мне нехилую боль. Оставалось надеяться, что вся эта ситуация в скором времени разрешится.
Вечером я созвонилась с близнецами, и мы договорились о завтрашних планах, а с утра, без объявления войны решили вторгнуться к Залесским, где я наконец-то получу интересующую меня информацию. Так как путь был неблизким, пришлось попросить Женьку взять на себя роль таксиста, на что он любезно согласился, как только Нелька с ним связалась…
И вот на часах десять-ноль-ноль уже следующего утра, и я в чужой машине, словно в пыточной камере пытаюсь не сойти с ума. Но чего не сделаешь ради великой цели? Ребята всю дорогу весело шутили, Нелл всячески подбадривала меня, напутствуя, как и что лучше спросить у Мастера и как себя вести в случае его эксцентричного поведения, а я старалась отрешиться от всего мирского. Получалось слабо, но ничего другого в данном случае не оставалось, поэтому я смиренно ждала, когда мы доберёмся до места, а когда мы притормозили у массивных кованых ворот, угадайте, кто первой выскочил на улицу?
