Настя не приходила в сознание целый день, погрузившись в глубокий сон, а я сидел рядом с её постелью и как ненормальный разглядывал темнеющие следы, оставленные мной на её теле. Вот только вместо раскаяния и сожалений я испытывал лишь заново разгорающуюся похоть, и пальцы сами повторяли контуры синяков на стройных бёдрах, а когда я раздвинул её ноги, видя покрасневшие, ещё воспалённые лепестки её плоти, во рту собралась слюна, а в паху — напряжение.
─ Она очнётся — просто сил много истратила, и магических в том числе, ─ сказал срочно вызванный лекарь, которому я даже трогать Настеньку запретил. ─ А вот когда очнётся, Вам, господин, может не поздоровиться.
─ Что ты хочешь сказать?
Старик указал на то, чего я не замечал — по молочной коже, точнее, прямо под её тонким слоем пробегали крохотные, но очень яркие огненные змейки, и там, где они пробегали, исчезали все мои отметины.
─ Вы же пробудили её магию, ─ как само собой разумеющееся объяснил мне мужик.
─ И кто же она?
─ Пока неясно, но лучше Вам обезопасить и себя и замок, ─ кивая на брошенные рядом с кроватью цепи, сказал он. ─ На Вашем месте я бы не выпускал девушку, пока не удостоверитесь, что она не сможет никому причинить вреда. А ещё лучше постараться не нервировать — огонь ведь одна из самых нестабильных стихий, и даже я не знаю, что будет, если она выйдет из себя.
─ Разберусь.
Вот уж чего мне действительно не хватало для полного счастья, так это огненной ведьмы под боком, именно в то время, когда я обрёл надежду на спасение!
«Я же говорила… Ты никогда не будешь нормальным. Ты — чудовище, и навсегда им останешься!»
Но я не реагировал на очередную подначку.
В кои-то веки мерзкий голосок не беспокоил так сильно, выводя из равновесия, а вот тяжело дышащая хрупкая девушка, лежащая в моей постели, беспокоила и ещё как. Кажется, меня ждали непростые времена, но я был уверен, что справлюсь — её невинная кровь уже пролилась на моих землях, а значит, она навсегда будет привязана к этому миру и точно никуда от меня не денется. А задобрить её можно и редкими драгоценностями, ведь рано или поздно её сердце оттает, и как любая девица, Настенька поймёт всю выгоду своего положения…
Только почему уже сейчас мне кажется, что где-то я очень сильно облажался, и это уже не исправить?
20
Настя
По утрам я и без того не была образцом благодушия, а тут меня ещё и такой сюрприз ждал в виде самых натуральных кандалов, что во мне забурлила ярость! Нет, с одной стороны, возможно, я где-то сама виновата, что оказалась в такой передряге, не сбежала, пока ещё был шанс, только это вовсе не означало, что я смирюсь.
Тело ещё ныло в некоторых местах, но я гнала от себя воспоминания, не желая думать о тех постыдных вещах, что творил со мной этот одержимый безумец. Надо же такое заявить — мне нравится делать это при свидетелях… Да как в его больную голову это вообще могло прийти? Нет, возможно, я и сошла с ума, но не настолько же!
Впрочем, обманывать себя можно сколько угодно, но это не изменит того факта, что я всё равно получила удовольствие. Неужели он и правда способен читать в чужой душе? А я ведь даже не знаю толком, чего хочу на самом деле, но Дар, выходит, на такое способен? И как мне теперь освободиться? Угораздило же так вляпаться…
Я подёргала цепь, примеряясь к ней и так и этак, подумала, что не может быть всё настолько плохо, вспомнила, как из пальцев вылетели искры, но повторить этот фокус не получилось. Я почувствовала обиду от мысли, что меня будто собаку приковали, и от этого в груди будто что-то горячо вспыхнуло… а потом потухло, так и не сумев разгореться.
─ Бесполезно, ─ раздался ненавистный голос рядом, заставив вздрогнуть от неожиданности. ─ Они зачарованы от любой и особенно огненной магии. Когда я пойму, что ты не представляешь опасности, возможно, разрешу гулять.
В углу сидел мой кошмар и наблюдал за моими попытками, наверняка забавляясь, как зверюшкой в зоопарке, и я правда зверела с каждой секундой всё больше, мечтая вцепиться ему в глотку, особенно за этот небрежный тон.
─ И когда же ты это поймёшь?
─ Когда посчитаю нужным, ─ невозмутимо ответил он, поднявшись хищником, и я не могла не заметить, что он опять полуобнажён. ─ Пока же можешь не мечтать о свободе, моя снежная птичка, но она, возможно, и не нужна тебе будет.
Я насторожённо проследила за тем, как Дар один за другим открывает огромные сундуки и ларцы с такими драгоценными камнями и украшениями, которых просто не существовало в природе. Их блеск завораживал, ослепляя, но не настолько, чтобы потерять голову, забыв обо всём, и когда я подняла хмурый взгляд на монстра, осознала вдруг, что он именно на это и рассчитывал. Он смотрел на меня, словно ожидая, начну я, наконец, исторгать из себя восторги или мне нужно больше подарков.
─ Купить меня вздумал?! Ну ты и сволочь! ─ подушка полетела в него, но гад увернулся, а во мне проснулось нечто сродни самому настоящему бешенству. ─ Думаешь, приму твои жалкие подачки и сразу станешь идеальным мужчиной? А губа не треснет, дедушка?
Он стремительно преодолел расстояние до кровати, нависнув надо мной, и резко стянул с меня простыню, итак державшуюся на честном слове.
─ А ты быстро оклемалась… Значит, не так уж больно я тебе сделал, ─ хмыкнул он, демонстрируя всю свою циничность, а заодно осматривая моё тело.
─ Пошёл прочь от меня, извращенец!
На мгновение мне показалось, что на его лице дёрнулись мышцы, но он не позволил увидеть мне больше — только силой заставил отвести руки, которыми я пыталась прикрыть грудь, в стороны. Запястья мгновенно сковало уже знакомой магией, пригвождая к постели, и я не сумела ничего этому противопоставить.
─ Извращенец? Это не я срывал голос, кончая от мысли, что на нас смотрят, Настенька…
Спокойно… Ты умнее какого-то бородатого безумца, владеющего целым миром и самим холодом, а значит, обязательно найдёшь выход!
Правда, пока в голове было пусто, а на языке вертелись одни лишь ругательства, потому что, если уж говорить откровенно, я попала в ловушку, причём, не к рядовому маньяку, а к самому настоящему магу, и он мог использовать против меня любые методы, кроме реальных пыток. И особенно хорошо ему удавались пытки иного рода…
Именно это Дар и решил вновь продемонстрировать, подхватив губами сосок, прикусил его, заставив вскрикнуть, а затем проделал то же со вторым, и я заёрзала под ним, мечтая освободиться. Я была полностью обнажённой, но уязвимой ощущала себя именно из-за того, что все его действия вызывали во мне отклик, и это бесило до глубины души.
─ Я не буду твоей постельной игрушкой, ─ сообщила, делая вид, будто мне противны лёгкие прикосновения к рёбрам и ниже.
