Яблоко само выпало из ладони, ища путь, что тот клубок, и моя маленькая птичка не сумела удержаться от древней магии, манящей её в золотую клетку моих рук. Потому что когда я снова её коснулся после нескольких дней разлуки, понял, что отпустить будет означать мою смерть — медленную и мучительную, и никакое проклятье с этим уже не сравнится.
─ Отпусти! Отпусти меня, чудовище! ─ изо всех сил вырывалась она, но я слишком крепко держал.
─ Никогда. И лучше не дёргайся, снежинка, а не то прямо здесь тебя возьму. А мы же оба помним, как тебе нравится при свидетелях.
На моём плече Настеньке было самое место, а моим ладоням — на её непоседливой попке, и вредная, упрямая девчонка затихла, вместе с её магией, рвущейся наружу.
─ Я тебя не прощу, ─ пообещала она, больше не сопротивляясь.
─ Простишь, ─ заверил я, неся её к саням, где нас уже ждали любопытные морды, а Лис буквально заметал следы хвостом.
─ Мечтай.
─ Простишь. Потому что хоть я и облажался, а извиняться не умею, я готов идти на компромисс ради тебя. И мы поговорим… Как следует всё обсудим.
Не знаю, услышала ли она меня, но поверила вряд ли. В любом случае, у меня было время, чтобы доказать серьёзность своих намерений, а вот на побег его оставалось все меньше.
─ О, Наську доставили! ─ воскликнул обрадованный Обжора, и остальные поддержали оленьим ржанием. ─ А дед где?
─ Налаживает связи, ─ отмахнулся я, уже давно догадавшись, что старик тут явно задержится, и упаковал нас. ─ Трогайте!
Спорить они не стали, там более, уже почуяли, как вздрогнула земля. Сани едва начали подниматься в воздух, когда в нас прицельно полетел яркий шар, напоминающий солнце, и я едва успел уклониться, когда плечом поймал второй. Боль прострелила до самых пальцев, а перед глазами заплясали искры, и Настенька заметно испугалась. Попыталась призвать силу, но та не отозвалась, и мне пришлось её обрадовать:
─ Ничего не выйдет из-за яблока.
Взгляд, подаренный мне, сулил одну лишь мучительную, медленную смерть, пока олени пытались выровняться, но очертания крохи уже расплывались.
─ Ты придурок?
─ Говорил же, придурок — значит, при дуре…
Её злость я почувствовал с новым прицельным ударом в спину, и наш транспорт под ругань оленей резко ушёл в сторону, а Настя явно что-то сотворила, да я уже не видел. Она что-то выкрикнула Обжоре, и тот чётко последовал инструкциям, слушаясь мою птичку, голос которой отдалялся от меня всё сильнее.
─ Да чтоб вас всех! Я реально дура, если сделала своими врагами тех, кто мог мне помочь.
─ Не ври себе, снежная… Ты не хотела быть с ними, ─ ответил ей, не узнав этот слабый голос, но руки, касающиеся свежих ран, ощутил хорошо. ─ Скажи же, что не могла забыть меня. Мечтала, чтобы я снова оказался в тебе, как можно скорее… Потому что я мечтал.
Я очень надеялся, что она не станет добивать калеку.
─ Какой же ты…
─ Какой?
─ Морозко! Причём, на всю голову! А я ещё хуже…
Именно с этой мыслью я провалился в свой первый за пару сотен лет обморок.
30
Настя
─ Это… Это… Ну как так? Яблоком и прямо в лоб! ─ ухохатывался вместе с другими рогатыми Обжора по дороге к замку Дара. Он так и не пришёл в себя, а моя злость медленно сходила на нет, и хоть пациент был, скорее, жив, чем мёртв, меня это совсем не успокаивало, поскольку выглядело двуличное чудовище нехорошо. Ожоги украшали его в тех местах, куда угодили атаки, и кожа уже пузырилась, на лбу выступила испарина, а я совсем не знала, что вообще с этим всем делать.
─ Как? Откуда я знаю, как? ─ нервничала я, пока мы на бешеной скорости летели над лесом, заметно оторвавшись. ─ Просто взяла и кинула! Чего вы от меня хотите?
Я на самом деле не представляла, каким образом смогла преодолеть силу, которой меня почти до костей сковало, но стоило лишь представить, что сейчас мы упадём, это чудище погибнет, а меня тотчас вернут в царство приторных воинов, больше напоминающих моделей, моя собственная магия решила всё за меня.
Олени не могли перестать угорать, а мне совсем не было смешно — на руках буквально умирал Дар, а я ему этого совсем не желала, каким бы мерзавцем и обманщиком он ни был.
─ Хватит гоготать, как умалишённые! ─ опередил меня Лис. ─ Не видите, ей итак невесело? Только бы позубоскалить…
Олени почему-то угомонились, и до самого приземления не издали ни звука, а я была просто благодарна Елисею. Едва мы оказались на месте, он сам транспортировал бессознательное туловище бывшего хозяина, а я не переставала удивляться отсутствию в замке посторонних. Вокруг стояла такая тишина, что даже сомнений не возникло — мы здесь одни, и куда делись девицы, я совсем не хотела знать.
─ И что мне с ним делать?
─ Только ты можешь его вылечить, Насть, ─ вздохнул Лис. ─ Его ранило вашей магией — ваша магия и должна исцелить. И надо поторопиться… Возможно, за нами уже отправилась погоня.
Это было плохо, но ещё хуже был страх, что я ничего не смогу сделать.
─ Они нападут?
─ Замок защищён стражами, но это может быть и недостаточно, если их хозяин ослабнет, ─ сказал он. ─ Буду присматривать на улице, а ты присмотри… за этим. Ещё и дед его у них остался, как будто мы все здесь старые друзья…
Ворча и сетуя на обстоятельства, парень ушёл, оставляя меня наедине со страждущим. Дар лежал на постели, его грудь тяжело поднималась, и наблюдать за ним в таком состоянии мне не доставляло никакого удовольствия.
Я присела рядом, думая, как ему помочь и стоит ли вообще, но голова болела от той кучи мыслей, что и без того не давали покоя. Чудовище почему-то захотело меня вернуть, невзирая на свои же недавние слова и опасность, которой подверг не только лишь себя, так что я совсем перестала что-либо соображать.
Сперва я была в ярости, но поняв, что он рискнул своей жизнью, уже не могла злиться так же сильно. Что-то во мне с треском начало разрушаться ещё с нашей первой встречи, а теперь окончательно развалилось, и прежней Настей мне уже точно не стать. Прислушавшись к себе, я чётко осознала, что мои чувства к этому типу вполне себе реальные, хоть прошло совсем немного времени. Короче говоря, попала я, и как жить дальше, а самое главное, где, пока так и не поняла.
─ Ты не ушла, ─ очнувшись, прохрипел мой личный кошмар, глядя больным взглядом, и моё сердце пронзило чем-то острым. ─ Почему не бросила меня?
─ Не обольщайся. Удостоверюсь, что ты не мёртв и вернусь туда, где меня хотя бы ценят.
