Я не стал спорить. Махнул рукой, отложив проблему на потом. В конце концов, в приоритете были задачи поважнее, а познакомить мать с Настей, поговорить и попытаться их подружить можно было и после.
Только вот я не ожидал, что родительница так рьяно кинется исправлять ситуацию. В первый же день. Взяв себе в помощницы мою бывшую жену.
Представлять их и объяснять что-то не было смысла. Я понимал, что если даже попытаюсь, то потерплю полное фиаско. Либо рассорюсь с матерью, либо с Настей.
Ни тот ни другой вариант мне не нравился.
– Не лезь в мои отношения с Настей! Это. Мой. Выбор, – произношу, выделяя каждое слово. – Я люблю эту женщину, я хочу быть с ней, я буду с ней.
– Да как ты не понимаешь! – переходит в наступление родительница. – Этой девке от тебя ничего, кроме денег, не нужно! Ну это же ежу понятно! Она и ребенка родила только для того, чтобы иметь возможность пристроиться к кормушке. Сколько их, таких охотниц, в наше время развелось?! Мечтающих древнейшим наипростейшим способом устроить себе обеспеченную жизнь. А ты попробуй лиши ее этой возможности и посмотри, как она тогда запоет? Не веришь? А хочешь, я тебе докажу, чего она стоит?
А вот это уже предел. Я шумно выдыхаю, принимая решение покинуть больничный коридор, но в дверях сталкиваюсь с молодой девушкой в халате медсестры. Кажется, мы уже пересекались.
– Прошу прощения, Зарецкий? – переспрашивает она, убеждая меня, что я не ошибся. – Вы просили проинформировать вас, когда закончится операция. Поздравляю. Все прошло успешно. Через пару часов вы сможете увидеть пациента.
Напряжение испаряется. Отпускает, сдуваясь как воздушный шарик, уступая место облегчению. Переключая вектор внимания.
И хоть я понимаю, что все только началось, а отца впереди ждет длительное лечение, но первый этап благополучно пройден, и это уже внушает надежду.
– Как он? С ним все хорошо?
– Да. Как только пациент отойдет от действия лекарств, вас проводят к нему.
– Слава богу! – отпускает и маму. Она прикрывает лицо ладонями, пытаясь сдержать эмоции. – Его перевели в палату? Пожалуйста, можно мне к нему сейчас? Я не буду мешать, обещаю! Просто ждать здесь невыносимо. У меня нервы не выдержат и давление скачет так, что скоро и мне помощь понадобится. Умоляю! Тем более я не чужой человек, я его жена.
Медсестра неуверенно мотает головой, уже готовит стандартные слова, чтобы вежливо отказать, как впереди появляется знакомая фигура.
– Алина Захаровна! Демьян! Бориса Николаевича прооперировали, все хорошо, – фонит приторной заботой голос Карины.
Больничный халат, едва прикрывающий стратегические места, провокационно обтягивает широкие бедра. Еще минус пару сантиметров длины, и владелица местной клиники вполне сойдет за тематическую стриптизершу.
– Кариночка! – распахивает ей свои объятия мама. – Как хорошо, что ты здесь.
У меня зубы сводит от оскомины.
– Я приехала, как только смогла. Вы сами как? Держитесь?
– На успокоительных. Иначе просто сорвусь. Карина, пожалуйста, мне нужно к мужу. Операция ведь закончилась и его перевели в палату? Я посижу рядом, подержу за руку? Еще два часа ожидания в этих стенах я просто не выдержу! Моя хорошая, умоляю!
Карина переводит взгляд на меня, думает о чем-то своем и согласно кивает.
– Я думаю, что можно. В порядке исключения, – не забывает напомнить.
Прекрасно. У меня есть пара часов, чтобы смотаться в офис. Я обещаю матери, что подъеду сразу, как только отец придет в себя, и, не прощаясь, размашистым шагом иду на выход. Дохожу до парковки, когда смартфон в кармане начинает настойчиво вибрировать. На экране высвечивается имя бывшей.
– Что-то случилось? – принимаю вызов.
В конце концов, сейчас такая ситуация, что в любую минуту все может повернуться на сто восемьдесят градусов и игнорировать звонки Карины я просто не могу. Не имею права. Как бы ни хотел.
– Ты еще здесь?
– Пока да. У машины.
– Найдешь пять минут? Я хотела поговорить, – тянет неуверенно. – Можешь подняться в мой кабинет?
– Хорошо. Сейчас буду.
Неприятное предчувствие сдавливает грудную клетку. Неужели официальная версия отличается от реальной и при операции что-то пошло не так? Я за считаные секунды преодолеваю расстояние от парковки до нужного мне этажа и двери, захожу без стука и останавливаюсь у рабочего стола. Взглядом требую подробностей.
– Демьян, – виновато улыбается Карина. – Присядь, пожалуйста. Чай, кофе? Что-нибудь покрепче?
Она встает со своего кресла и виляющей походкой идет до стены со шкафом. Открывает одну из дверец, за которой у нее оказывается свой мини-бар.
– Я за рулем, – обрубаю жестко. – Что с отцом? Говори прямо!
Она удивленно оглядывается.
– С чего ты взял? С Борисом Николаевичем все в порядке. Я ведь уже сказала.
Хмурюсь непонимающе.
– Тогда зачем ты меня звала сюда?
Раздражение копится в груди с ускоренной силой. Вести светские диалоги за чашечкой кофе или тем более чего покрепче в больничных стенах, в компании бывшей жены, после нескольких часов нервного напряжения меня вообще не привлекает. А если быть откровенным – общество Карины мне попросту неприятно. Особенно сейчас, когда в моей жизни появилась Настя.
Но бывшая словно не чувствует этого. Или демонстративно не хочет понимать, что, если бы не болезнь отца и давняя дружба наших родителей, я бы банального "здравствуй" ей не сказал при встрече. После всех ее выкрутасов.
Карина, немного подумав, все же закрывает дверцу мини-бара и медленно идет в мою сторону.
– Демьян, – произносит хрипло.
Высокая грудь пышными полушариями начинает призывно вздыматься от частого дыхания. Когда-то меня это привлекало. И возбуждало. Карине повезло: природа наградила ее неплохими внешними данными, а то, что не дотягивало до идеала, выправила пластическая хирургия. Но сейчас увиденное не торкает даже на уровне инстинктов.
– Я тороплюсь, – произношу как можно равнодушнее.
Давая понять, что если цель разговора – наши отношения, то она просто теряет время. И ее обаяние на меня больше не действует.
– Я понимаю, – томно произносит она. – Не волнуйся, с твоим отцом все будет в порядке, я лично прослежу за его состоянием. А вот у меня все не так радужно.
