Вчера мы с Настей подали заявление в ЗАГС. Я планировал сделать это раньше, но важные дела и срочные проблемы каждый раз отодвигали момент и в итоге срок сдвинулся на несколько недель позже. Что тоже не лучшим образом сказалось на наших отношениях.
Затягивать было нельзя. Настю и так штормило. Она стала слишком эмоциональной, неуверенной, ранимой. Я видел, что она пытается держаться, но давалось ей это сложно. И я мог ее понять.
Хорошо хоть Аленка спасала ситуацию, поддерживая и успокаивая будущую родственницу. В этом плане мне повезло. Лучшего союзника было не найти. А иначе я рисковал снова потерять свою избранницу.
– Мы и не собирались устраивать пышное торжество. Хотели скромно расписаться и уехать в свадебное путешествие, – отвечаю спокойно.
– Брачный договор составил? – язвит, не оглядываясь.
– А надо было?
– А вот возьми и попробуй! Я голову на отсечение даю, что она истерику устроит и откажется. Пропиши, что в случае развода она ничего не получит. И посмотри реакцию. Можешь засекать время. Я уверена, не пройдет и недели, как она переобуется и прибежит клянчить у тебя деньги на развитие собственного бизнеса. Для независимости. – Мать резко останавливается. – Или она уже приходила с такой просьбой? Признавайся? Приходила ведь?
Она внимательно всматривается в мое лицо, ища ответа. То, что мама не верит в искренность Насти для меня не новость. Как и то, что родительница отчаянно надеется откопать хоть какие-то доказательства, чтобы очернить и унизить мою невесту, что уже порядком начинает раздражать. Сильно раздражать.
– Может хватит... – грохочущий звук чего-то тяжелого об стену совсем рядом заставляет замолчать.
Первые секунды мы с матерью недоуменно переглядываемся, не понимая, что происходит, но буквально спустя пару мгновений приходит понимание, что буянят в кабинете Карины. Кто-то очень не в духе.
Мы не вовремя, по-хорошему нам следовало бы сейчас уйти, чтобы не мешать, но какая-то невидимая сила удерживает от нужного шага, а когда звучит знакомая фамилия, и вовсе пригвождает к месту.
– ... ты хоть понимаешь, чего от меня требуешь? Я на такое не подписывалась! – раздается истерящий голос самой хозяйки. – Да, мы договаривались, что я войду в доверие к Зарецкому, да я надеялась, что снова сойдусь с его сыном и получу доступ к их активам на законных основаниях. И вот тогда можно было провернуть наш план, не марая рук. А то, что предлагаешь ты – это прямая дорога за решетку! А я туда не хочу! – На минуту наступает тишина, прерываемая лишь нервными шагами за дверью.
Речь идет о нашей семье, это понимает и моя родительница. Она удивленно округляет глаза, прислушиваясь к речи своей протеже и нервно сглатывает слюну.
– Да что я могла сделать в этой ситуации?! – снова взрывается Карина. – Нет, я не обещала тебе стопроцентного результата, не вали все на меня! И я не виновата, что его мамаша даже не смогла дожать девчонку. Откуда та только вылезла, не понимаю. Да еще с ребенком. Нет, это действительно его сын. Откуда я знаю как?! – Снова тишина, шуршание бумаг и хруст битого стекла под ногами.
Минута напряженного ожидания затягивается. Мама бледнеет, меняясь в лице. Трясет головой, отказываясь верить. Хочет что-то сказать, но в этот момент Карина снова начинает возмущаться:
– Я изначально говорила тебе, что эта провальная затея. Лучше бы ты шел проверенным путем, через подставных компаний, налоговиков и ваших левых схем. В конце концов, кто из нас больше заинтересован в крахе бизнеса Зарецких? И еще, Ефим, Демьян знает, что я ему изменяла. Ты меня слышишь вообще? – взвизгивает так, что слышно, наверное, этажом ниже. – Он в курсе, что тогда я сделала аборт не от него! В курсе, понимаешь? Тебе это ни о чем не говорит? Я не знаю откуда! И от кого. Нет, мамаша его на моей стороне. Скорее всего он ей ничего не сказал, ну или сам узнал недавно. Потому что я тогда очень убедительно плакала на ее плече, сваливая все на сыночка и она мне верила. Только толку от этой курицы силиконовой, как от козла молока.
Я перевожу взгляд на мать, вопросительно выгибая бровь. Убедилась?
– Нет, Ефим. Это опасно. Я и так рискую. Понятное дело, что в нашем деле проверить сложно, человек внезапно смертен и в любой момент может что-то пойти не так, но я не хочу закапывать репутацию клиники, я слишком долго ее зарабатывала. Поэтому с Зарецким разбирайся сам.
В этот момент в конце коридора приезжает лифт, выгпуская двух дам в белых халатах и наш шпионаж подходит к концу. Стоять под дверью и слушать дальше не имеет смысла. Я и так узнал больше, чем нужно, даже имя заказчика. Остальное уже дело службы безопасности.
Только вот мама, похоже, считает иначе. Я не успеваю среагировать, как она фурией врывается в кабинет Карины, хватает первую попавшую под руку вещь и кидается на обидчицу.
– Курица, говоришь, дрянь? А я тебя защищала перед мужем, перед сыном, чуть было не рассорилась с семьей, а ты... – обрушивает на оппонентку тонну отборного мата, не стесняясь в выражениях.
Я ловлю ее уже за порогом. Хватаю за плечи и пытаюсь удержать, чтобы не натворила глупостей. Карина отскакивает к окну.
– Демьян, что происходит?! – забегает за рабочее кресло. – Вы с ума посходили? Как вы сюда... это же административный этаж! Кто вас сюда пустил? Вы что – подслушивали под дверью?! – забывает в горячке, что сама просила перед выпиской отца зайти к ней и даже дала пропуск.
– А ты собиралась и дальше водить нас за нос?! Да я тебя засужу, дрянь, если с Борисом что-то пойдет не так! Если выяснится, что ты хоть чем-то навредила ему – я тебя в асфальт закатаю!
– Я сейчас охрану вызову!
– Да попробуй! Давай!
Мама все же умудряется вывернуться и запускает в Карину гипсовую статуэтку.
– Сумасшедшая! Демьян, убери от меня свою мать, она что с катушек слетела? Дура набитая... Вон из моего кабинета! Немедленно!
– Да чтоб я еще раз сюда пришла... Да если бы я только знала!
– Все, хватит! – кончается мое терпение. – Ты уже все услышала. Достаточно, чтобы сделать выводы.
Я чуть ли не силой выталкиваю мать в коридор под гавканье бывшей жены в спину. Слушать дальше их взаимные упреки и оскорбления нет никакого желания. Самое главное, что мы очень вовремя оказались в нужное время, в нужном месте.
– Успокоилась? – спрашиваю уже в лифте.
Мама молчит, гдядя стеклянным взглядом в стену. Не реагирует. Я даже начинаю волноваться, особенно, когда лифт приезжает на нужный этаж, а она продолжает стоять неподвижно, не торопясь выходить.
– Мам, все в порядке. Все под контролем. Слышишь меня? Ничего страшного не произошло. Даже, наоборот. Хорошо, что все вскрылось именно сейчас. Хуже было бы, если бы Карина и дальше водила нас за нос.
– Ты слышал, что она сказала в конце? Что в медицине сложно проверить, если вдруг что-то пойдет не так. Ты понимаешь, что это значит? Отец... Она же могла...
