Сворачиваю на первом же переулке и еду уже в другом направлении. Слава богу, тут загруженность трассы поменьше. Почти без задержек доезжаю до места назначения, паркуюсь и жду свою суженую. Судя по ее передвижению, она совсем рядом. Успел.
Проходит буквально пять минут, и такси с рекламными наклейками по всей машине тормозит рядом. Настя помогает Денису вылезти из авто.
– Демьян? А ты тут откуда? – теряется она, когда я выхожу ей навстречу.
– У меня тот же вопрос. – Смотрю выжидающе.
– Тебе Алена передала, где я? – мнется она в первые секунды. Но почти тут же берет себя в руки и вскидывает подбородок. – Я звонила, хотела предупредить. Ты не брал трубку.
– Я был занят, прости.
– Ничего страшного. Понимаю. Поэтому и... – запинается.
– Что?
– Демьян. – Настя собирается с духом и выдает решительно: – Мы поторопились с подачей заявления.
– Это с чего такие выводы?
– Не перебивай, пожалуйста, – вытягивает вперед руку.
Вижу, что держится из последних сил. Без преувеличения.
Она действительно не шутит, не играет, не пытается манипулировать. Ей плохо. Я чувствую ее состояние на интуитивном уровне.
Мне хочется подойти, обнять ее, прижать к груди, но Настя останавливает мой порыв.
– Не надо. Я приняла решение и уверена, что так будет лучше.
– Какое решение? Лучше для кого?
– Для нас обоих.
– Настя, что ты задумала?
Она набирает полные легкие воздуха и шумно выдыхает. Сомневается, отворачиваясь и кусая губы, а я чувствую, что проворонил тот самый переломный момент, когда все пошло не так. Заработался, расслабился, решил, что переживать не о чем, – и вот результат.
– Я уезжаю, – выдавливает, наконец, из себя. – Нам нужно отложить свадьбу. Пока не поздно. Это все неправильно. Не так, как должно быть.
Все же не выдерживаю и делаю шаг навстречу. Подхожу вплотную, не обращая внимания на ее протест.
– А как должно быть? – Приподнимаю пальцем ее подбородок, вынуждая взглянуть мне в глаза.
Она молчит почти минуту, боясь произнести вслух все то, что грызет ее изнутри. Гложет уже который день, судя по эмоциям на лице. И я проклинаю самого себя, потому что нужно быть слепым, чтобы не заметить этого. А я не заметил. Пропустил.
– Мы слишком разные, Демьян. Я не смогу так. Да и ты тоже наверняка не планировал ничего подобного. Я не хочу, чтобы ты жертвовал своими интересами, своей свободой, чувствами и планами ради долга. Я не прощу себе этого. Не смогу...
– Постой, постой. Жертвовал? Ради долга? Ты о чем? – Легонько встряхиваю ее за плечи.
Во мне поднимается волна злости, разбавленная нежностью и желанием зацеловать эту любимую дурочку, которая напридумывала себе бог знает что, а теперь мучается.
Да, я тоже хорош, знаю. И тоже дурак еще тот, раз допустил подобное.
– О нашей свадьбе. Ты не обязан жениться. Я не слепая и все понимаю. Не переживай, я не сбегу и твоему общению с детьми не стану препятствовать. Перееду в столицу, сниму жилье, устроюсь на работу. Чуть позже. А пока я нужна своим родным. Бабушка все-таки попала в больницу, а мама уже успела устроиться на работу, и у нее нет времени за ней ухаживать.
Слушаю ее сбивчивые объяснения, сопоставляю со словами сестры, складываю пазл.
– Кто тебе внушил всю эту чушь? Что я жертвую свободой, что действую под гнетом обязательств, что не хочу? Малыш, ты чего? Ну-ка, ну-ка, смотри на меня? Настя-я... – теряюсь, замечая выступившие капли слез, которые она безуспешно пытается скрыть.
Дышит часто, отворачиваясь. И я окончательно чувствую себя козлом. Подонком. Идиотом, который довел ее до такого состояния.
Обнимаю за плечи, прижимая к себе. Крепко. А у самого дыхание срывается, стоит только подумать, что могу потерять ее.
– Никто не внушал. Я сама вижу. Не слепая, – обиженно шмыгает носом, совсем как ребенок. – Ты не любишь. А семью ради соблюдения приличий я не хочу. Я так не смогу. Поэтому давай на этом закончим. Поиграли, и хватит.
"Дела делами, но порой нам важно не только видеть, но и слышать то, что нас любят, что мы нужны, понимаешь? Ты ей говорил что-то подобное?" – звучат в голове слова сестры.
– А ты? Любишь? – произношу сдавленно, ощущая, как меня тоже накрывает эмоциями.
Как начинает штормить внутри и сдавливает грудь от нахлынувших чувств. Как приходит острое понимание необходимости этих чертовых слов о любви. Открываются глаза на такие простые и в то же время жизненно важные вещи.
Настя не отвечает, пугая своим молчанием. А если она сейчас ответит "нет"? Что, если Алена ошиблась и дело не во мне и моих признаниях, а в Насте? В отсутствии взаимного чувства с ее стороны?
Как я буду дальше жить без своей девочки? Без ее улыбки, объятий, поцелуев?! Без всего того, что вдохнуло в меня жизнь и помогло обрести крылья?
– Ты чужой, – едва слышно всхлипывает она.
И солнце внезапно начинает светить ярче. Потому что я слышу в ее вздохе не тот смысл, что заложен во фразе, а тот, который она вложила на самом деле.
– Я твой, малыш. Слышишь? Твой! Только твой. И ты моя. Не отдам. Не пущу никуда. Не потому, что так надо, как ты ошибочно решила, а потому, что люблю. Больше жизни люблю. Тебя, сына. И нашего будущего малыша, – выдаю скороговоркой.
И так легко становится на душе, так радостно. Понимаю, что давно должен был сказать это. Давно признаться. Но почему-то тянул.
Настя неверяще поднимает голову, заглядывая мне в лицо.
– Ты это серьезно? – переспрашивает с надеждой.
В глубине заплаканных глаз зажигается потухший было огонек.
– Не уходи. Я не смогу без тебя, – говорю искренне. – Сдохну ведь.
И теперь уже я перестаю дышать, ожидая реакции Насти.
Она закусывает губу, задумываясь. Сомневается в чем-то.
– Поверь мне. Это правда. Я тогда еще, три года назад, в нашу первую встречу жалел, что у нас не сложилось. Чувствовал, что ты та самая, кто мне нужна. Знал. Каким-то шестым чувством угадал. И судьба не подвела, решив, что мы обязаны встретиться вновь. Даже сына вон подарила. Это ли не доказательство того, что я прав?
– Но... а как же Карина? – зачем-то вспоминает она мою бывшую жену.
– Да при чем здесь Карина? Вот уж кого я никогда не любил. Просто удобная партия. Просто так сошлись звезды. Это мать вечно пыталась нас свести, постоянно на все семейные торжества приглашала ее. Кстати, Карина, как выяснилось, пыталась слить бизнес отца. Отсюда и все эти заигрывания в мою сторону. Недавно вскрылось, причем при ее главной покровительнице. Мама до сих пор в шоке, какую змею грела на груди.
