Как-то раз мама упомянула, что когда она была беременна мной, то ее медленно травили, поэтому и были проблемы со здоровьем. Сейчас ситуация куда лучше, спасибо лечению и родительской заботе, ну и конечно же тому, что мама врач.
Так чего бы не искупаться особенно на улице? В минус двадцать…
— Я боюсь? Ни капельки.
Скидываю с себя халат и как можно медленнее подхожу к краю, смотря на клубящейся пар.
Выкидываю ногу вперёд и осторожно проверяю воду, кидаю взгляд на Артёма и замираю в этой позе. Глаза у него бешеные, челюсть сжата, мне не понятно, он либо зол, либо голоден и вот здесь мне становится страшно уже за себя.
— Иди скорее ко мне. Я помогу согреться, — проговаривает с хрипотцой и, схватив меня за талию, с брызгами погружает нас в приятную, тёплую воду.
— Ммм, какой же кайф… — мурчу я, наслаждаясь пузырьками, не чувствую никакого холода.
— А так? — подаёт голос Артём, который все также продолжал удерживать меня.
Наклоняется, чтобы поцеловать в шею, от его я не могу сдержать судорожного, блаженного вздоха. Его губы спешно следуют вверх и без шансов на отступление захватывают мои.
Даже не сразу замечаю, что его наглые руки уже поглаживают мою попу, мнут ее, но эти ласки продолжаются недолго, и вот его пальцы уже там, где в те моменты, когда он рядом, собирается влага.
— Лиз, ты мне доверяешь? — отрывается от меня, когда воздуха для обоих становится ничтожно мало.
В дурмане я не сразу понимаю значение его вопроса, а он продолжает смотреть выжидающе. Сейчас я только и чувствую его стояк, который все это время упирается мне в живот.
— Я… Я не знаю, — спустя пару секунд беру себя в руки. — Где ты был, Артём? С кем.
Сердце: Бах, Бах, Бах. То ли от такого страстного поцелуя, то ли от ожидания его ответа.
— Я был с Элей, — звучит громом по ушам. Мое тело напрягается, и я пытаюсь вырваться, чтобы немедленно уйти. — Стой! Я же не договорил. Я хочу, чтобы ты мне верила, тебя я дурить не собираюсь.
Артём не отпускает. Держит намертво.
— А больше ничего и не нужно, — с обидой выкрикиваю ему в лицо. — Что такого в ней есть, чего нет во мне? Или ты хочешь обманывать нас обеих?
Бесит, как же бесит. Ещё бы я сравнивала! Но мне важно знать.
— Нет, все не так. С Элей больше никогда ничего не будет, это в любом случае. Ты у меня одна, — говорит настолько серьезно, что нельзя не поверить. — Больше не будет ни Эли, ни кого-либо другого.
Тогда, что? Почему он был с ней? Что это, если не интрижка?
— Но? — предполагаю.
Парень поджимает губы, но продолжает смотреть мне в глаза, не скрывая своих эмоций. Видно, что ему тяжело даётся этот разговор, он не хочет говорить дальше, но, если он этого не сделает, я сойду с ума от догадок.
— Но у меня возникли неприятности. Я влип, влип серьезно, — говорит очень искренне. — Теперь думаю, как все решить, и у меня в голове уже выстраивается план, не хочу, чтобы эти проблемы затронули и тебя тоже. Поэтому мне нужно время, понимаешь?
По его взволнованному взгляду вижу, что это что-то серьезное.
Интересно, насколько все плохо?
— Артём, я хочу знать все. Это как-то связанно с твоей работой? — говорю взволнованно, так как его нервозность передалась и мне.
— Все из-за сомнительных дел моего босса и его «бизнеса».
— Когда ты попал в этот бизнес, что вообще там происходит? Ты не думал уйти? — от нахлынувших эмоций перехожу на крик, но он молчит. — С твоей скрытностью отношений не построить, как ты этого не понимаешь?
Князь облокачивается на край джакузи и тянет меня за собой, обхватывая руками за талию.
— Ты правда хочешь все знать?
Киваю, уверенная в том, что смогу понять все, но его рассказ приводит меня в ужас.
По началу все понятно, Эля стала вести себя неправильно, Артём начал следить за ней, узнал, что она ведет двойную жизнь. Следом она попросила помощи, он, кончено же, помог, и его втянули в бизнес по оказанию экскорт-услуг. Но самое ужасное это то, что произошло сегодня вечером.
Наркотики. А за это предусмотрена серьезная статья.
Артём хочет уйти, я понимаю это по уверенности в его голосе.
Мне нужно все переварить… Как же он справится со всем этим? Смогу ли я ему помочь? Хотя, чем.
Может попросить помощи у отца, хотя сначала нужно обсудить это с Артемом, но это после того, как я разложу все в голове по полочкам. Не хочется принимать поспешных решений, которые могут навредить.
— Не грузись, маленькая, хорошо? — Артём обнимает крепче, целует в уголок губ. — Я все исправлю, стану достойным тебя.
От его слов мне становится не по себе. Разве он думает, что недостоин? Из-за его работы, из-за проблем?
Нет, это не так. Это его жизнь, он просто ошибся, разве я могу судить его за это?
— Ты уже достоин. Просто… — сглатываю, ощущая, как подступают слёзы. — Я боюсь потерять тебя.
Не думала, что признаться будет так легко. Ощущаю, как упал камень с души.
Я хочу, чтобы он знал о моих чувствах к нему, ведь если бы их не было, то я бы здесь не сидела, не обнимала бы его в ответ и не смотрела в мокрое от капель воды лицо, на эти длинные ресницы и темно-зелёные, выразительные глаза.
— Не потеряешь, никогда, — шепчет он в губы. — Ты от меня никуда не денешься, я всегда буду рядом.
Да, избавиться от него будет сложно, это точно. Ведь если он что-то решил, то обязательно выполнит.
Как и сейчас, когда он вновь захватывает мои губы своими, когда его руки поглаживают мою разгоряченную кожу. Заставляет обхватить ногами его торс, а настойчивыми поцелуями движется от шеи к ключицам.
Блаженство. Особенно, когда он добирается до моих трусиков и проникает в теплую плоть.
Но…
— Артём! — вздыхаю, упираюсь в его широкие плечи, чтобы остановить это безобразие. — Не здесь же.
— Почему нет? Все разошлись по комнатам, а окна выходят на другую сторону.
