Своя семья — это слишком долгоиграющие планы. Я даже в прошлой жизни на вопрос родителей, когда заведу детей, отвечал честно — никогда. И ведь я был прав. Что сейчас делала бы моя семья, потеряв своего кормильца в ином мире?
Ладно, мысли о прошлой жизни настраивали меня на грустный лад. Что там дальше?
— Самиран? — осведомился Хаки Энгатти.
Я вздрогнул.
Увлёкшись беседой с Голосом, я остервенело грёб и грёб грязную солому деревянной лопатой. Даже боевые кабаны, которые ранее толкали меня, сбились в испуганную толпу и прижались к стене, с ужасом ожидая, когда я до них доберусь.
Я огляделся: половина грязного настила была собрана в огромную кучу, а Хаки торопливо таскал из колёсной повозки свежее сено и укладывал на очищенный пол.
Свиньи, конечно, тут же побежали на свежую траву. Было ясно, что через десять минут свежий настил будет загажен.
Зато Карапу Карехи остался доволен:
— Именно так и надо работать. Свинки любят свежесть. Ладно, время ушло, уходите и вы. Во дворе есть ручей, умойтесь из него, скоро за вами прилетят стражи.
* * *
В автобусе… то есть — в летающем экипаже я предпочёл глядеть в окно. В первую поездку я был подавлен произошедшим, но теперь, пообвыкшись, вглядывался в проплывающие за окном горы и здания.
Низины ущелий из гор и зданий погрузились в холодную синеву, а вершины горели ослепительным оранжевым светом заходящего солнца. Синяя линия тени быстро, заметно для глаз, надвигалась на оранжевые участки света. Видимо, от того, что Дивия летела в сторону ночной части планеты, ускоряя закат.
Интересно, какого размера летающая твердь? По идее, на этот вопрос должен ответить Голос. Он и ответил:
«Не могу помочь вспомнить это».
Я повернулся к Хаки:
— Друг, а ты не помнишь, какого размера летающая твердь?
Парень задумался:
— Я точно не знаю. Но слышал, что стены Первого Кольца до начала Ветроломов можно шагать два дня.
— Так много?
— Это всё из-за лестниц, — ответил Хаки.
— Каких лестниц?
— Ну, обычных, которые на стенах колец. Ты чего?
— Да так. А Ветроломы это что?
Хаки ответил с внезапной обидой:
— Ты тоже считаешь, что на Ветроломах живут одни неудачники и моральная грязь, да?
— Э-э-э, нет, я вообще никогда не думал о Ветроломах. Честное слово.
— Но это не так, — с обидой продолжил Хаки. — Там разные люди живут. И большинство — хорошие.
— Чего ты брешешь? — не выдержал небесный стражник, который сидел на лавке неподалёку, опёршись на копьё. — Добрая часть всех преступников, которых мы ловим и наказываем, — с Ветроломов. Да вы там все грязь. Тоже мне — «хорошие».
— Я не просил ловить меня и наказывать, — отозвался Хаки. — И вот он, Самиран, тоже не просил.
Не хотелось ссориться со стражником, но Хаки стал кем-то вроде друга, нужно его поддержать. Я кивнул:
— Вообще не просил. Ещё и избили меня.
Стражник усмехнулся и выпрямился:
— Тогда властью, данной мне Советом Правителей, могу назначить вам ещё день работы. Хотите?
Мы промолчали.
— Хотите продолжить спор? — настоял стражник. — В конце концов, вы что, правда думаете, что нам нравиться ловить всякую грязь? Но таково наше предназначение.
Я и Хаки молчали, опасаясь получить новый штраф. А стражник смотрел на нас, как бы размышляя, чем ещё можно наказать дерзких спорщиков?
Всё это время наш экипаж каждые пять минут резко уходил на посадку и приземлялся. Стражник, сидевший в начале экипажа, объявлял остановки: «Дворец Игры Света, выходим». Или: «Домовладения рода Хатт». Некоторые арестанты поднимались с мест и выходили, попрощавшись со всеми.
Я напрягся. А где жил Самиран?
«Голос? Ты меня слышишь?»
Но Внутренний Голос умолкал когда со мной говорили высшие по моральному праву, а стражник смотрел на меня пристально.
Наконец стражник отвёл от меня взгляд. И Внутренний Голос тут же ответил:
«Домовладение семьи Похара Те-Танги и Мадхури Саран расположено в Шестом Кольце, близ храма Движения Луны».
Чёрт, от перечисления этих слов мне не стало понятнее… Тем не менее, когда стражник объявил остановку «Храм Движения Луны», я сорвался с места.
— Всем счастливого пути, — сказал я и выпрыгнул из приземлившегося экипажа.
* * *
Глава 5. Горячая вода и материнский инстинкт
Меня не удивило, что стражники легко отпустили арестованных. Куда мы убежим с летающего города?
Хотя я жутко устал, убираясь за свиньями, мне не терпелось посмотреть, как я живу.
Синий вечер окончательно накрыл Дивию, даже вершины гор больше не ловили отблески заходящего солнца. Я стоял на широкой каменной дороге, рядом со столбиком с иероглифами, поясняющими, что это «Шестое Кольцо».
Храм «Движения Луны» находился через дорогу. От остальных зданий он отличался только иероглифами и густыми, какими-то неопрятными кустами, высаженными вокруг него.
Вообще для меня все дома Дивии казались храмами. Все дома высокие, украшенные статуями или узорами из символов. Среди этого визуального изобилия не сразу разобрал иероглифы с названиями домов.
Потом обнаружил между домами невероятно крутые лестницы с мелкими ступеньками. Одна из лестниц, метров в сто длиной, заканчивалась фасадом строения, на котором виднелись несколько выпуклых иероглифов: соединённые друг с другом, складывались в надпись «Жилище Похара Те-Танги и Мадхури Саран».
Поднимаясь по лестнице, я отметил, что ступеньки выглядели заброшенными: поросли ползучей травой, словно по ним редко ходили. Интересно, не об этих ли лестницах говорил Хаки?
— Наконец-то ты дома, — обняла меня Мадхури на пороге дома. — От тебя пахнет навозом. Иди, разбойник, умывайся, а я накрою стол.
Уверенно расправив плечи, я сделал вид, что знал, куда идти, хотя моментально заблудился.
Внутреннее убранство квартиры моей семьи поражало изобилием. Но не сказать, что в доме было много лишних вещей, ведь я не знал предназначения большей их части. Да и не сами вещи создавали это изобилие, а украшения стен и арок.
Отовсюду что-то торчало и выпирало. Плавные узоры, перетекая по округлым стенам один в другой, перетекали на потолок, чтобы свеситься оттуда пышной композиций из листьев и цветов. Причём каменные цветы перемешивались с живыми.
