— Помощь уже близко. Но ещё сутки тебе придётся отдуваться за Родину в одиночку.
Отдуваться слишком долго не пришлось. Через двадцать минут я провалился в бездну и очнулся в теле Самирана.
На неопределённое время у меня появилась новая родина — летающий город Дивия.
Глава 6. Разрешение на обман и запрет на правду
Мадхури слушала мой рассказ, не перебивая. Даже когда явно не понимала значения слов «узбек», «ПЦР-тест» или «цэрэушник». Глядела женщина не на меня, а на овал света вокруг моего лица. В её больших чёрных глазах он отражался двумя яркими точками.
— Ну, а потом был суд и работа в свинарнике, — закончил я свой рассказ. — Дальше вы всё знаете. Такие вот дела. Я и сам ещё не уверен, не сошёл ли я с ума.
Мадхури резко провела рукой возле моего лица, развеивая овал «Правдивой Беседы».
Комната, в которой мы сидели на ковре, ярко освещена. Свет шёл из настенных ламп, похожих на электрические. В арках остальных комнат царила тьма. Поэтому я немного испугался, когда из одной тёмной арки вышел некто, закутанный в чёрные тряпки, с прорезью для глаз.
Судя по сгорбленной спине и мелкой походке — пожилая женщина.
Она внесла квадратный поднос с кувшинами и какими-то металлическими коробочками. От всего этого пахло едой и пряностями. Постоянно кланяясь, старушка расставила коробки и кувшины между нами.
— Мой муж вернулся? — спросила Мадхури.
— Да, госпожа, — глухо ответила служанка из-под паранджи. — Старший хозяин быть в комнате воды. Мыть-мыть лицо.
Служанка вышла, а я быстро спросил:
— У вас есть предположение, что со мной произошло?
— Демон охватил…
— Если допустить, что я не демон?
Мадхури сменила позу: теперь она не сидела, а соблазнительно полулежала на подушке.
— Ты — демон, — твёрдо сказала она. — И мой сын не творил грязное колдовство.
— Откуда уверенность?
— Самиран… он… — Мадхури вздохнула. — Он хороший мальчик, но пока что не знает, как идти по Всеобщему Пути. И не хочет… Он просто не мог выкрасть грани мёртвых людей. У него… у него нет таланта к этому.
— Значит, что-то произошло в храме без его участия, а он стал лишь невольной жертвой? — догадался я. — Ну, и я заодно?
— Вот именно. — Глаза Мадхури блеснули гневом. — Я выведу этих негодяев на свет и столкну навстречу грязи.
— Да, я тоже. Грязесосы полные! Но что мне делать сейчас? Мы расскажем отцу?
— Нет, — Мадхури властно взмахнула рукой. — Ты должен вести себя как мой сын. Никто не должен ничего знать.
— У меня не получилось обмануть вас, — сказал я. — Смогу ли обмануть отца Самирана?
— О, его обмануть несложно. Я это делаю всю жизнь.
Не придав значения этой фразе, я спросил:
— Но что именно вы хотите от меня?
Мадхури отвела от меня взор:
— Самиран — мой сын. И мы должны его вернуть.
— Вернуть откуда?
— Если ты, демон, занял тело Самирана, то он занял твоё.
— Вы уверены в этом?
— Нет. Я никогда не слышала о переселении душ. Обычно…
Вся уверенность вдруг слетела с Мадхури, она всхлипнула, сдерживая рыдание.
— Что «обычно»?
— Обычно люди, охваченные демонами, безумны.
— Я же говорю, что я Денис Лавров. Я такой же человек, как вы и ваш сын. Ну, был.
Мадхури всхлипнула последний раз. Её голос и выражение лица приобрели прежнюю властность:
— Лучше я буду верить в то, что ты демон, чем в то, что ты убил моего сына.
— Да, да, да, — закивал я. — Если так, то гораздо лучше.
В комнатах послышались шаги и голос Похара Те-Танги. Мадхури быстро сказала:
— Пока что живи, как жил мой сын. Отработай наказание. Начни учёбу в Доме Опыта. Встань на Путь Двенадцати Тысяч Граней.
— Вы же понимаете, что я не знаю, что всё это такое?
— Я тебе помогу. Расскажу всё то, что должен знать мальчик твоего возраста.
— Я буду притворяться вашим сыном, но что будете делать вы?
— Начну искать знание того, возможно ли поменять местами души людей разных миров.
Я прислушался к голосу отца. Похар Те-Танга ругал служанку за темноту в комнатах. «Ты, низкая, привыкла жить во тьме! Но в моём доме всегда должен быть свет!»
Шаркающие шаги Похара Те-Танги приближались.
— Есть подсказки, как вести себя, чтобы быть похожим на вашего сына? — быстро спросил я у Мадхури.
— Сначала перестань смотреть на мою грудь, — ответила Мадхури. — Затем… мой сын был не очень, как бы это сказать… не очень смелым. Он был острожным.
— Ясненько. Ещё?
— Он был э-э-э…
— Мне нарисовать для вас «Правдивую Беседу», чтобы вы не врали?
— Он плохо говорил с людьми. Ты говоришь слишком хорошо, хотя неправильно, как человек выучивший наш язык.
— Так и есть. Я каким-то чудом могу понимать вас и говорить, хотя для меня ничего не изменилось в моей речи.
— Постарайся говорить поменьше. Твоя неправильная речь слишком заметна. Или учись говорить правильно.
— Знать бы ещё как это.
— Не произноси незнакомых слов. «Цэ-рушник», «яно-декс» и прочее. И всегда будь вежлив со старшими или более высокими в Моральном Праве.
— Спасибо. Что ещё мне надо знать о характере Самирана?
— Самиран был…
— Неудачником?
— Нет же! Его все считали…
— Дураком?
— Как ты смеешь оскорблять его? Он был мальчиком, а ты ведёшь себя как мужчина. Хотя и легкомысленный.
— Самиран недавно перестал быть ребёнком, — сказал я. — В этом возрасте люди меняются. Пусть окружающие привыкают к новому Самирану.
В комнату ввалился Похар Те-Танга:
— Опять шепчетесь? Всё время секреты от меня.
— Добрый вечер отец, — уважительно сказал я, подымаясь к нему навстречу. — Мы обсуждали мои извинения.
Похар Те-Танга грузно бухнулся на колени, сверкая красными трусами из-под туники.
— Какие ещё извинения?
Я тоже сел на колени:
— Мой поступок бросил тень на нашу семью. Прошу прощения за свои действия. Больше такого не повторится.
Похар Те-Танга схватил с подноса какую-то коробочку, но с удивлением замер:
— Ого. Правду говорят, что Прямой Путь исправляет людей.
