Некоторые лавки закрыты. Несколько раз я встретил такие же пустыри с табличкой о том, что земля принадлежала какому-то роду. Чаще всего встречались иероглифы рода Хатт, Киналла и Бахай. Вероятно, местные короли недвиги.
Внутренний Голос напомнил, что лавка «Радуга Над Летающей Твердью» находилась недалеко от главной дороги, в переулке под названием Свободные Торговцы. Но я хотел осмотреть рынок, поэтому сделал большой крюк, прежде чем вышел на нужный переулок.
Лавка видна издалека: одна из немногих, у кого вывеска не просто серая каменная таблица, а раскрашена в цвета радуги. На фасаде лавки нет ни прилавков с товарами, ни даже окон. Сплошная серая стена в три этажа. Наверху громоздилась многоуровневая крыша, уставленная изваяниями танцоров, воинов и каких-то зверей, которых эти воины протыкали копьями, рубили топорами или били теми витиеватыми палками, силу которых я уже видел во время рубилова во дворце Карехи.
Возле лавки сразу два пустыря: справа и слева. Таблички сообщали, что участки принадлежали каким-то людям, даже не родам. Видимо, никто не хотел ставить свою лавку рядом с точкой продажи порнухи.
Входная арка лавки закрыта металлической дверью без узоров, вмятин или царапин. Просто гладкий серый металл, как капот дорогой тачки.
А вот людей тут немало. Человек двадцать слуг и служанок, замотанных в тряпки с ног до головы. Все они молчали и неподвижно стояли в очереди.
Время от времени железная дверь отворялась. Из недр лавки выходил слуга, а очередной слуга тут же заходил и дверь закрывалась.
На первый взгляд казалось, что лавка «Радуга Над Летающей Твердью» обслуживала исключительно слуг. Но я догадался, что они приобретали эротические кристаллы «Игры Света» для хозяев, которые не хотели показываться в «неприличном» месте.
Я занял очередь в конце, едва удержавшись от вопроса: «Кто крайний?»
Увидев меня, слуги расступились, уступая место у двери.
— Спасибо, — пробормотал я. — Я быстро. Мне только спросить.
Ожидая открытия двери, я задумался, почему приобретение кристаллов игры света с танцующими девками это что-то постыдное? Неужели в Дивии есть религия, запрещающая эротику, как это делали ислам и христианство (и многие другие религии) в моё время?
И как этот запрет сочетался с фактом, что многие дивианцы и дивианки носили настолько короткие туники, что не нужно никаких кристаллов — и так всё видно? Кроме того, я несколько раз видел нагие статуи, так что запрета на эротику в Дивии нет.
Дверь заскрежетала и выпустила Слугу. Бросив в сумку несколько только что купленных шкатулок, он пропустил меня внутрь лавки.
* * *
Внутри полумрак. Неровные, закруглённые стены сами светились тусклым желтоватым мерцанием. В каменных стенах выбиты углубления с подсветкой. В них стояли многочисленные шкатулки с откинутыми крышками. В шкатулках — крутились чёрные шарики кристаллов озарений.
В левой части комнаты, на круглом подиуме, светились фигуры танцовщиц. Они неторопливо двигались, лаская себя. В одной я сразу узнал шатенку Раану. Я даже немного смутился, будто она могла узнать меня.
Из арки в соседнюю комнату вышел немолодой мужчина, одетый в тяжёлый на вид и толстый халат из золотой ткани. От кожи лица и рук мужчины исходило заметное золотистое свечение, отбрасывающее отблески на стены и шкатулки. Вот это я понимаю — игра света!
Мужчина поклонился, его тщательно уложенные и приглаженные кудри не шевельнулись от этого движения. Чарующим голосом он сказал:
— Молодой хозяин должен знать, что наша лавка не продаёт товары тем, кто не достиг нужного возраста. Прошу вас, покиньте мою лавку, пока кто-то не донёс стражникам, о…
Тут лицо торговца поменялось, даже засветилось иначе, с красными отблесками:
— Это ты, сопливая грязь? — прошипел он. — Как ты посмел сюда снова заявиться? Вон отсюда!
— Прошу вас, — взмолился я. — У меня только один вопрос…
— Передай своим подельникам, что я больше не участвую в ваших грязных сделках!
Это в каких сделках участвовал Самиран, если даже торговец проном считал их «грязными»?
Грязное колдовство, не иначе!
Мне показалось, что я близок к тому, чтобы получить хоть какую-то зацепку. Хотя я сильно испугался злобного свечения торговца.
Сжав светящийся кулак, торговец занёс его надо мной.
— Господин! — с умоляюще сложил руки и согнулся. — Уверяю вас, что я не виновен ни в каких сделках.
— Прочь отсюда, я сказал! — но удара не последовало.
Из комнаты вышел человек, одетый то ли в шорты, то ли в такую обтягивающую и короткую тунику, что она походила на костюм борца. От его большого, покрытого волосами тела несло потом. Как он вообще умудрился вспотеть на таком холоде?
— Хозяин, прикажешь выгнать сосунка? — спросил волосатый и снял с пояса витую палку.
С усмешкой посмотрел на меня, постукивая палкой по раскрытой ладони, как вышибала — бейсбольной битой.
Чёрт возьми! Надежда узнать хоть что-то таяла. Надо срочно что-то придумать! Если смирение не помогло, то использую наглость.
Выпрямившись, я посмотрел прямо в светившиеся белым глаза торговца. Громко и уверенно отчеканил:
— Если палка этой гориллы прикоснётся ко мне, вы будете говорить не со мной, а с моим подельником!
— Кто горилла? Я — горилла? — заорал мужик с палкой. — Что вообще такое «горилла», ссанная ты грязь?
Торговец буквально затух: лицо перестало источать свет, даже глаза потускнели.
— Оставь его, — сказал торговец своему вышибале.
— Нет, пусть сначала скажет, что такое го-ри-ла?
— Уйди!
Вышибала погрозил мне палкой — я отметил, что чёрные кучерявые волосы на его пальцах были гуще, чем на голове у моего прошлого тела.
— Говори, мальчик, — надменно сказал торговец, когда вышибала ушёл.
Ох, знать бы ещё, что говорить!
— У меня вопрос… вопрос… мой сообщник…
Торговец махнул рукой:
— Тебя же зовут Самиран, так? Передай своим сообщникам, что я, Маимбар Адас, больше не участвую в их играх. Я достаточно огорчил Создателей.
— Обязательно передам. Кстати, а что за игры? Они как-то связаны с… грязным колдовством?
Маимбар непонимающе посмотрел на меня:
— Мальчик, ты глупец?
— Не совсем. Но допустим, что я не знал, что сообщники… впутали меня в грязное колдовство.
Маимбар надменно усмехнулся:
— Надо было раньше думать о последствиях.
— Раньше я как раз был глупцом, — нашёлся я с ответом. — А теперь хотел бы узнать — кто мои сообщники?
