На последних словах она выразительно посмотрела на Марту, которая не выдержала и фыркнула, как породистая скаковая лошадь. Можно подумать, ей сдался этот самовлюбленный кретин. Всё это сильно смахивало на сказку про зачарованных принцев и принцесс. Одна где-то спит в хрустальном гробу, а у другого в глазу льдинка, или в сердце. Хотя нет, это у Кая было, милого мальчика, у которого ничего общего с этим, прости господи, метросексуалом совкового типа.
Они пока сами не знали, чего хотели добиться от своей слежки, но как оказалось, этого и не требовалось. Компания наблюдала за входом в магическое логово около часа, когда со стороны Марты в окно автомобиля постучали. Все непроизвольно вздрогнули. Вот тоже сыщики, увлеклись своей перепалкой и не заметили, как к машине кто-то подошел. Девушка посмотрела внимательно на нежданного визитера и узнала Жоржетту, она же Валентина.
– Шухер, это жена Валерьяно, Валя – сказала она сдавленным голосом, – и она меня узнала, кажется.
– Давайте, откроем ей, – предложила Яна, – хуже-то вряд ли будет.
Марта послушалась и впустила в салон морозного воздуха и присутствия псевдоколдуньи.
– Привет, – сказала Валя-Жоржетта жизнерадостно, – я тебя узнала. Ты журналистка, которая представилась Светиком, а сама материал о нас собирала. Точно?
– Точно, – ответила Марта, глядя исподлобья, – и к вашему мужу я точно не приставала.
– Ах, это? – Валя легкомысленно махнула рукой. – Можно, я рядом сяду? Холодно на улице, между прочим.
Марта подвинулась, впуская гостью.
– Вы за Валериком следите, да? – поинтересовалась Валентина.
– Следим, да, – сказала Марта, – теперь вы ему об этом расскажете?
– Нет, – хмыкнула супруга гранмайстера, – мы расстались. Я сама тоже решила за ним последить, с кем он на обед пойдет. А тут машина подъехала и никто не вышел. Я и присмотрелась, а потом тебя узнала. Как тебя на самом деле-то зовут?
– Марта, – журналистка решила, что скрывать что-то уже бесполезно.
– Да, с конспирацией у нас совсем туго, – расстроился Арсений Ильич.
– Расскажите, что натворил мой благоверный, – попросила Жоржетта, – да не бойтесь, я с этим козлом мириться не собираюсь. Он, как оказалось, еще и с моей сестрой спал. Такое не прощают.
– Вы это тоже на картах Таро увидели? – осторожно спросила Марта.
– Нет, у себя дома. Собственными глазами.
– Я думаю, мы можем ей рассказать, – вдруг огорошила всех Яна.
– Что, серьезно? – у Марты округлились глаза.
– Да, – кивнула экстрасенс, – Валентина, вы хорошо знаете, чем увлекается ваш муж?
– Знаю, молодыми бабами, – грубовато ответила ворожея.
– А о тайном обществе, которое он возглавляет, ничего не слышали? – выдала журналистка.
– Огня и Крови что ли? – хихикнула Валя. – Да это же ничего серьезного. Собираются с мальчиками пару раз в месяц, в бане наверняка. Еще и девчонок поди приглашают.
У Жоржетты определенно был пунктик на сексуальной распущенности магистра Валерьяно.
– Девушек они приглашают, – грустно заметил Арсений Ильич, – только вот не за тем, о чем вы подумали. Вы слышали о практиках стирания воспоминаний?
Валентина, до этого скептически на него смотревшая, на этих словах вдруг побледнела даже сквозь толстый слой пудры, и охнула.
– Так это… правда?
– Что, правда? – насторожилась журналистка, а с ней и все остальные.
И обманутая супруга магистра рассказала подробности из жизни супруга, которые до этого времени не считала хоть сколько-то значимыми. Как оказалось, об Ордене Огня и Крови он с ней говорил чуть ли не после свадьбы, а она состоялась почти пятнадцать лет назад. Валерьяно всегда очень увлекался практиками работы с сознанием. Он говорил ей, что воспоминания можно переписать, а если сопроводить ритуал мощной энергетической подкормкой, то вполне удастся и прошлое изменить. Точнее, заменить своим вариантом развития событий. Но это надо очень вложиться и совместить сразу несколько практик из разных культов, потому как каждая из них – это как часть пазла.
– Он вообще носился с идеей зашифрованной информации. Якобы пришельцы или еще какая-то высшая цивилизация в незапамятные времена, чтобы их практики не попали не в те руки, разрезали свои методики на части и распределили по всему свету. И тот, кому удастся верно их восстановить, получит чуть ли не власть над настоящим, прошлым и будущим… Но я всегда думала, что это его идеалистические мечты, фантазии. Неужели он нашел, как это сделать?
– Возможно, – задумчиво кивнула Яна. – Переписать события прошлого и изменить его. Интересно. Алёна исчезает не только из настоящего, но и из более раннего периода. Возможно, если она устранится полностью, Вениамин не умрет.
– Почему? – не поняла Марта. – Все и так говорят, что Алёна ни при чем. Если ее не станет, то как это ему поможет?
– Я думаю, есть человек, который считает, что не будь этой любви, мальчик бы не оказался не в том месте не в то время. И вы наверняка понимаете, что это за человек.
– Его отец, – кивнул Арсений, – уверен, он «заказал» Алёну. Только вот как? Слишком многое должно было совпасть для этого. Ей нужно было приехать в Москву, встретиться именно с Валерьяно, попросить у него помощи и наконец тогда уже пройти эти ритуалы, которые ее стерли.
Леониду было беспокойно. Воспоминания то пропадали полностью, то обрушивались на него лавиной, и это было невыносимо. Иногда он словно выпадал из реальности, видел себя в зимнем Иркутске, на набережной Ангары, рядом с любимой девушкой. Оба они юные и счастливые, ловят снежинки на варежку, любуются главной городской елкой, фотографируются с Дедом Морозом.
– Что ты загадаешь под бой курантов? – спросила Алёна смеясь.
– Тебя! – ответил он ей, честно глядя в глаза.
– Я человек, меня нельзя, – она сделала строгое лицо.
– Тогда я загадаю себя, чтоб я у тебя был всегда, – не сдавался он.
– Ты тоже человек! – она залепила в него снежком в знак протеста. – Требую уважительного отношения к правам личности.
– Я очень уважаю личности. Особенно твою.
Он обхватил ее обеими руками, чтобы она перестала кидаться снегом. Алёна сделала подсечку и оба упали в сугроб. Надо же, как рассчитала. Причем сама-то сверху оказалась. Леонид прижал ее к себе, не давая возможности пошевелиться.
– Всё, теперь ты моя пленница, – сообщил он, – сейчас мы построим снежную берлогу, и будем тут вдвоем ждать весны.
– Думаю, коммунальные службы этому не обрадуются, – покачала она головой с сомнением. На каких условиях ты согласен меня отпустить?
– На это я ни при каких обстоятельствах не соглашусь, и не проси, – он прижал ее еще крепче, а она склонила свое лицо к нему, прикоснувшись губами к губам.
