– И наконец, самое важное, – продолжал Савченко, – ваш друг иностранец. Надеюсь, вы понимаете, как опасно иметь во время такого расследования подобного человека в своей команде? Достаточно? Или продолжать приводить другие факты?
– Вполне, – ответил Вейдеманис, – но этот иностранец пытается в данный момент вам помочь.
– Да, – согласился после недолгого молчания полковник, – и я лично очень ценю вклад вашего напарника. Если откровенно, я вообще не понимаю, почему он отказывается от стольких наших предложений о сотрудничестве. Тем более что вам говорили, сейчас можно автоматически получить гражданство России, если вы родились в бывшем Советском Союзе.
– Вы знаете, сколько миллионов своих бывших сограждан вы потеряли, прежде чем приняли этот закон? – поинтересовался Дронго. – Спросите бывшего офицера Комитета государственной безопасности Эдгара Вейдеманиса, как сложно ему было получить российское гражданство. В родной Латвии он считался почти предателем, а в России иностранцем. И так было много лет. Я вспоминаю моего знакомого полковника, сотрудника Первого главного управления КГБ, который работал в резидентуре советской разведки в Анкаре. Асильдар Гусейнов. Он лично отвечал за финансовое обеспечение всей резидентуры, и в его сейфе часто находились миллионы наличными в разной валюте. В девяностые годы его не принимали на работу в Баку, мотивируя это тем, что он бывший полковник КГБ. Можете представить, как ему было обидно?
– Чем все это закончилось? – поинтересовался Савченко.
– Он повесился, – коротко ответил Дронго. – И таких людей было много по всему бывшему Союзу. Вспомните, как Горбачев сдавал Германскую Демократическую Республику. Какие письма ему писали бывшие друзья и коллеги, умолявшие его защитить от произвола новых властей. Он не ответил никому. А скольким людям была сломана жизнь в других странах так называемого социалистического блока. И как быть бывшим гражданам СССР в национальных республиках, которые гордились своей страной, честно служили ей, будучи верными раз и навсегда данной присяге.
– Вы так наседаете на меня, как будто в этом виноват лично я.
– Я этого не говорил. Но развал начала Москва. И ваши руководители сдавали своих союзников. Везде и всегда. А теперь, после прихода Путина, пытаются собирать камни, которые сами разбросали. Вам не кажется, что все можно было сделать гораздо раньше?
– При Ельцине? – спросил Савченко. – Я был тогда совсем молодым. Но хорошо помню то время.
– Мы все помним, – нахмурился Дронго, – давайте все-таки к делу. Я думаю, нам нужно обязательно встретиться с Сабиром Валеевичем, мужем сестры Мальцева. Дело в том, что Рыдванова раньше работала у него, и именно он рекомендовал ее на работу к своему родственнику.
Савченко кивнул, когда раздался телефонный звонок. Он достал телефон, выслушал сообщение.
– Проверяют все номера, – пояснил полковник, – на мобильный Мальцеву звонило несколько неизвестных. Но пока нет ничего необычного.
– В тот день в приемную позвонила Тришина, – вспомнил Дронго, – а ее подруга Рыдванова якобы куда-то торопилась. Это важный вопрос. Почему она не позвонила сама?
– Наверно, потому, что обязана была нести это письмо в приемную, – предположил Вейдеманис, – а Тришина не имела права его забирать.
– Слишком много непонятных совпадений и нарушений. В любом случае нужно поехать к Сабиру Валеевичу и с ним переговорить. Может, кто-то будет знать о таинственном покровителе погибшей.
– Поедем, – согласился Савченко, доставая телефон, чтобы договориться о встрече.
– Сделайте еще один звонок, – попросил Дронго. – Пусть Эдгар передаст вам заключение врачей на это вещество, которым был отравлен Мальцев. Мне хотелось бы узнать более подробно его химический состав и возможности применения. Чтобы ваши специалисты проверили еще раз.
– Мы будем проводить вскрытие только сегодня ночью, – напомнил полковник.
– Можно проверить по заключению первой экспертизы, – предложил Дронго. – Поймите, что мы можем потерять время. Преступник, организовавший эту схему, не просто опасный человек. Он абсолютно беспринципный убийца, готовый на любые жертвы. Я почти убежден, что это был тот самый друг Рыдвановой, который снимал ей квартиры и подарил машину. Но не думаю, что он был убийцей. Для этого понадобился совсем другой человек. А это значит, что организатор подобных преступлений опасен вдвойне, так как имеет при себе такого подручного палача, которого может пустить в ход в любой момент.
– Передайте заключение экспертизы, – согласился Савченко, обращаясь к Эдгару, – я сейчас позвоню и предупрежу о вашем приезде. Только учтите, что никакие имена не должны быть названы.
– Полковник, – покачал головой Дронго, – вы имеете дело с профессионалом, когда речь идет об Эдгаре Вейдеманисе. Между прочим, он получил полковника, когда вы только поступили на службу. И не забудьте проверить биографии всех людей вот по этому списку. Здесь и сотрудники аппарата, которые находились в здании.
– Согласен насчет вашего напарника, – улыбнулся Савченко, – принимаю ваш упрек.
Еще через два часа они сидели в кабинете Сабитова, который с некоторым удивлением рассматривал эту странную пару – Дронго и полковника Савченко.
– Я думал, что вы арестовали этого господина, – сказал он полковнику, показывая на Дронго.
– Нет. Мы приехали за ним, чтобы его допросить, – пояснил Савченко. – Он работает с нами, но мы должны были уточнить некоторые вопросы.
– Вчера он сильно разозлил мою супругу, – признался Сабитов, – она очень нервничает. Ей кажется, что Катерина занята ненужным делом и все эти поиски виноватых ни к чему хорошему не приведут.
– И ей, конечно, позвонил Денис Антонович, – не выдержал Дронго.
– Не только, – возразил Сабир Валеевич, – звонил и Бушуев. Ему тоже не очень нравится вся эта история вокруг смерти его тестя. Если откровенно, она и мне не нравится. Понимаю состояние жены и дочери, но с этим уже пора смириться.
– Мы хотели уточнить у вас насчет Вероники Рыдвановой, – пояснил Дронго, – она ведь раньше работала у вас и только потом перешла в Совет министров.
– Да, – кивнул Сабитов, – очень эффектная и энергичная молодая женщина. Достаточно хорошо работала, и я подумал, что можно будет ее рекомендовать Николаю Антоновичу. Он как раз искал молодую женщину в качестве референта.
– Он сам попросил вас об этом?
– Конечно, сам. У него в приемной всегда находилась Елизавета Трофимовна, бессменный страж его покоя. Она все знала, все помнила, никогда и ничего не забывала. Ее заменить было просто невозможно. Насколько я понял тогда, он искал молодую женщину для работы в общей референтуре, и я порекомендовал ему Рыдванову.
– Он потом ничего вам не говорил о ней?
– Нет, конечно. И с точки зрения проверки все было гораздо проще. У нас ведь тоже режимное предприятие, и, прежде чем принять Рыдванову, мы ее проверяли. Я помню, что у нее был друг, такой высокий художник. Я видел их однажды вместе на какой-то презентации. Очень запоминающийся и колоритный тип.
