Савченко подошел к дверям и закрыл их. Затем посмотрел на эксперта.
– Это дело чрезвычайной важности, – пояснил он, – Мальцев умер в результате обширного инфаркта, что подтвердила и независимая экспертиза. А потом сюда ворвался этот знакомый Бушуева, бывший рецидивист и грабитель Цэден, который и застрелил Геннадия Львовича. Тяжелая утрата для семьи. Но иногда подобное случается. Так и будет зафиксировано в наших сообщениях.
– Никакие возражения не принимаются? – понял Дронго.
– У меня есть приказ, – выдавил Савченко, стараясь не смотреть в глаза своему собеседнику. – Если вы не подтвердите эту версию, то Цэден должен сначала выстрелить в вас, а уже затем в Бушуева.
– Угроза?
– Нет. Предупреждение. Вы же знаете, как я к вам отношусь.
– Во имя государственных интересов, – тихо сказал Дронго. – А может, так действительно лучше? Ведь жена и дочь не должны испытывать такие страдания от того, что он оказался мерзавцем.
– Вы думаете, они не будут страдать?
– Будут. Безусловно, будут. Потеряв мужа и отца. Но лучше таким образом. Пусть уйдет нормальным человеком, чем умрет подлецом. Хотя бы из уважения к его близким. До свидания, полковник. Можете не беспокоиться. Я принял вашу версию. Не обязательно стрелять мне в спину. Не зовите своего палача.
– А я и не собирался. Я знал, что вы все правильно поймете и согласитесь. – Он протянул руку эксперту.
– Я ваш должник, – напомнил Дронго, пожимая руку, – за ночь в отеле. Хотя не так часто пожимаю руки людям, только что застрелившим другого человека. Пусть даже такого невероятного мерзавца.
– Я не стрелял, – негромко сказал Савченко.
– Я знаю, – кивнул Дронго, – до свидания.
Он вышел из приемной. В коридоре дежурили двое сотрудников Савченко. Увидев Дронго, они вытянулись, отдавая ему честь.
– Вольно, – махнул рукой Дронго, – к счастью, я не ваш руководитель.
