- Нет больше Аль-Джамиля, есть только брат Самоцвет, - покачал тот головой, впрочем, поклонившись эмиру со всем уважением.
Но Самоцвет в принципе со всеми говорил вежливо. Даже с врагами и дураками.
- И отчего же так стало? Не припомню ничего, чем бы мог обидеть или унизить тебя.
- Звёздные Дожди не нарушают клятв и не кормят предателей, а если вдруг так – то или они уже не Звёздные Дожди, или следует уйти к тем, кто держит своё слово, - ответил Самоцвет, глядя в упор на родителя.
О да, они очень похожи. Невероятно похожи. Не столько лицом, сколько повадками. Наверное, в юности эмир тоже был хмурым харизматичным красавцем?
- Я не нарушал клятв, - покачал головой эмир. – А если и доверился не тем, кому следовало, то и заплатил за это сполна. Увы, не всегда мы принимаем правильные решения, но если просто человек отвечает только за себя и свой род, то правитель отвечает за всех, кто живёт под его рукой. И ошибка его отдаётся всем, кто с ним. Я ошибался, и теперь остался один, словно дерево в пустыне, нечему питать мои корни, не зацветут уже мои ветви.
- Что же мои братья? Неужели они не поддержали отца своего и господина? – Самоцвет по-прежнему оставался невозмутим.
- Поддержал один лишь Аль-Басим, он и погиб первым, когда поднялся мятеж.
- Что? Мятеж в Аль-Черали? – глаза Самоцвета сверкнули не хуже камней в его перстнях в иные моменты.
- Увы, - эмир тоже умел быть невозмутимым. – И если бы не помощь братьев Отвилей, то я бы не сохранил жизнь и власть.
Вот теперь я увидела изумлённого Самоцвета: на лице его не дрогнул ни один мускул, только глаза расширились, и стали, казалось, ещё чернее.
- Кто посмел выступить против законной власти?
- Аль-Махран, правая рука Аль-Анвара.
- Советник и один из придворных магов? – изумился Самоцвет. – И что ему было нужно?
- Власть для твоего брата Аль-Аскара.
- А что Аль-Аскар? – Самоцвет смотрел сурово.
- Защищал свои мечты до последнего.
- Он попытался убить вашего отца, - Годфруа легко поклонился в сторону эмира, - но наш Руджеро убил его раньше. И вправду выходит так, братец Самоцвет, что ты остался единственным наследником Аль-Черали. Можешь вообразить, что там случится в случае безвластия? Зная о том, что среди Звёздных Дождей, случись что, каждый сам себе эмир и маг?
- Я дал клятву мастеру Кракену, - пожал плечами Самоцвет.
- И каков срок той клятвы? – поинтересовался король.
Самоцвет замолчал. Интересно, почему? Кто-то, кажется, Скорпион, засопел сзади.
- Срок вышел год назад, - пришлось признаться правдивому Самоцвету.
- Кто мешает тебе отправиться в Аль-Черали и вникнуть в то, что там происходит, и в то, что нужно знать для успешного правления? – спросил король.
- Может, дать человеку подумать? – встряла я. – Он вообще-то не ожидал, что нужно будет давать ответ на такой непростой вопрос уже сегодня.
- Верно, - согласился король. – Но поразмыслить можно и сейчас.
Так, кажется, мы вот прямо тут и останемся беседовать обо всём на свете.
- Уважаемые союзники, - вклинилась я. – Быть может, мы пройдём во внутренний двор? Там прохладно, и можно вести беседу. Здесь же мы привлекаем слишком много досужего внимания. Понимаете ли, здешние обитатели давно не видели столь знаменитых и представительных гостей, им всё любопытно. А там я велю нас не тревожить.
22. Тяжкая доля властелина
Оба Дождя, оба Отвиля и Рысь проследовали за мной, и я запечатала выход от подслушивания. Пригласила сесть на лавки или бортики бассейна – как будет угодно, и оглядела всех.
- Предлагаю следующее. Нам нужно обменяться сведениями – так? Потому что без этого не понять, что происходит. Мой король, - поклонилась я Годфруа, - и вы, уважаемый, – поклон эмиру, - наверное, кто-то из вас расскажет, что случилось в Аль-Черали и чем окончилось противостояние?
Они не стали спорить и рассказали – по очереди.
Сначала говорил король – о том, как стояли под стенами, как разгадывали загадки и играли в шахматы. А после того, как Годфруа сам и при помощи брата выиграл все шахматные партии, разгадал все загадки и вышел победителем в оружном и магическом поединке против выставленных Дождей, эмир вышел к нему из города и подтвердил присягу. Это дело отметили, как подобает, а ночью из города повалили сторонники среднего из сыновей эмира и мага Аль-Махрана, и была битва. Под стенами и в самом городе. Оттого-то Лео и не слышал зова – потому что бился, а потом ещё и пребывал без сознания.
- А сейчас? – встревожилась я.
- Всё в порядке, прекраснейшая, - улыбнулся он.
- И… где тот Аль-Махран?
- Увы, сбежал. Ничего, найдётся, - отмахнулся Годфруа.
Диво дивное, конечно.
- Скажите, неужели эти… поединки и загадки почитаются приличным и законным способом решения столь серьёзного вопроса? – позволила себе изумление я.
- Конечно, - отозвался эмир. – Давний, как сама земля. Более того, ваш прадед утратил Сирру Подгорную именно так.
- Проиграл? – не поверила я. – А мне сказали – обменял на чашку.
- На какую ещё чашку? – не поверил эмир.
- Такую, зелёную, - эх, нет у меня моего походного пояса, а только пафосный и вычурный!
Вот оно, неудобство!
Впрочем, я ж не обязана бегать куда-либо своими ногами? Я вышла в главный зал, велела найти Джемму, а ту попросила сходить наверх ко мне и принести поясную суму. Она обернулась быстро, и я продемонстрировала предмет почтенному собранию.
- Вы позволите? – эмир протянул руку к чашке.
- Да, - кивнула я.
Если дух не обманул – он слушается только меня. А если обманул – то пусть эмир сам с ним и договаривается, то ещё удовольствие. А я возьму попкорна, тьфу, его ж теперь нет, ну чего-нибудь возьму, и понаблюдаю.
Но эмир взял чашу, а в его руках она достигла своих настоящих размеров, осмотрел внимательно и вернул мне.
- Очень любопытно, - сказал он. – Я не знал о том, куда Творец занёс этот предмет, и кто тому поспособствовал. Заточённый в нём дух когда-то принадлежал великому магу, сильному и могучему, но трусливому. Он был готов колдовать только из безопасного места и не пришёл на помощь побратиму, хотя поклялся в том. За что и был помещён в эту чашу, когда пришло его время.
- Так. Чашу обменяли на Сирру Подгорную? Или Сирру Подгорную выиграли в шахматы? – я чего-то не понимала. – Или чашу выдали в довесок к шахматам?
- Или чашу украли из Сирры Подгорной? – вкрадчиво спросили меня сзади.
Я оглянулась – здравствуйте, ещё один Дождь. Который Змей. Смотрит, сощурившись.
