Видя, что другу приходится туго, бросилась обратно и возмущённо закричала:
— Отстаньте от него, придурки!
Но никто из парней не обратил на меня никакого внимания, и тогда, сбросив с плеч свой рюкзачок с учебниками, я схватила его за лямки, изо всех сил размахнулась и, не разбирая, на кого придётся, ударила одного из троих по спине.
Оказалось, что досталось Валерику, неряшливо одевающемуся парню, от которого всегда воняло сигаретами. Повернувшись ко мне, он заорал благим матом, обнажая жёлтые прокуренные зубы:
— Дура! Тебе жить надоело?
— Нечестно нападать троим на одного! — крикнула я в ответ, и, испугавшись его бешеного вида, стала медленно отступать, пятясь назад, а парень надвигался на меня, скрипя зубами и сжимая кулаки.
— Только тронь! — взвизгнула я и, вдруг, налетела на валяющийся позади меня небольшой камень, который просто не могла видеть, потеряла равновесие и шлёпнулась на землю. Валерик криво ухмыльнулся и, оставив меня в покое, снова бросился в драку, так же к своим товарищам присоединился и Антон, отошедший от первого удара, который пришёлся в солнечное сплетение.
Вчетвером они только мешали друг другу, но Александру и так сильно доставалось. Он безуспешно прикрывал лишь лицо от сыплющегося со всех сторон града тумаков.
В это время из здания школы вышли несколько малышей с продлёнки со своей пожилой учительницей.
— Тамара Васильевна, там драка! — испуганно закричали ребята, указывая в сторону дерущихся парней.
— Немедленно прекратите! Я кому говорю? Иначе я завуча позову! — громко закричала учительница и снова направилась в здание, чтобы привести в действие свою угрозу.
Антон с товарищами моментально отступили, похватали с земли свои вещи и позорно сбежали с места драки. Оставленный ими Алекс медленно сполз по стволу липы на землю. Выглядел он просто ужасно. На скуле ссадина, бровь рассечена, кровоточит, в углу губ трещина, лёгкая осенняя куртка разорвана в нескольких местах, белая футболка вся в пятнах крови.
Я присела, смотрела на него и почему — то злилась.
— Ну что, доволен? — не скрывая своего раздражения, сказала грубо, — Я так понимаю, ты сам этого хотел?
— Неважно, — хрипло произнёс он в ответ.
— Впервые встречаю такого идиота, который бы сам полез на рожон, — продолжила я. Гневные эмоции просили выхода.
— Да всё нормально, — хрипло ответил он, странно на меня поглядев, и я решила, что его удивил мой резкий тон.
— Нет уж, не нормально! — сказала сердито. — Не вставай! Сейчас помощь придёт.
— Всё настолько плохо? — прошептал он.
— Ну, не то чтобы всё! — ответила нервно. — Просто ты выглядишь так, словно тебя сбил грузовик, а в остальном всё в порядке.
— Да, уж! Ты умеешь успокоить… — пробормотал он с кривой ухмылкой, со второй попытки поднявшись на ноги.
Подоспевший к этому времени завуч Сан Саныч спросил Алекса, может ли он идти, и, получив утвердительный ответ, помог ему добраться до школы и подняться по ступеням внутрь, я же, подобрав рюкзаки, медленно плелась следом. Войдя через центральный вход, услышала причитания Тамары Васильевны:
— Да что же это такое? Разве можно так человека избивать? И я даже не успела разглядеть, кто это был! Неужели это кто-то из учеников? Да по ним же тюрьма плачет!
— Тамара Васильевна, ступайте домой. Нечего причитать! Все мы прекрасно знаем, кто это был. — Сказал завуч пожилой женщине, и, обращаясь к Алексу, продолжил: — А ты, Малинин, пойди сначала умойся, а потом ступай в медкабинет. Сможешь дойти до умывальника?
Кивнув утвердительно, Алекс направился к умывальнику, я же, оставив рюкзаки, потащилась за ним в отвратительном настроении, бурча себе под нос что-то о глупом поведении, чтоб не жалеть его и не разреветься. Морщась, парень стащил разорванную испачканную куртку, и я заметила, что каждое движение далось ему нелегко.
— Помочь? — спросила тихо.
— Спасибо, лучше продолжай читать мне нотации — это меня бодрит, — проговорил он хрипло и как-то устало, тут же остановив поток обвинений, собирающийся вылиться с моего языка. Набрав воды в ладони, парень плеснул себе в лицо, смывая кровь и грязь. Поморщился — каждое прикосновение к разбитому лицу вызывало резкую боль.
Смыв кровь, он мельком взглянул на меня и, захватив разорванную куртку, направился в медкабинет. Войдя, сел на предложенный ему стул. Я остановилась в дверном проёме и смотрела на него. Осмотрев все синяки и ссадины на лице Александра, медсестра Вероника Васильевна приказала ему снять футболку, и когда он, превозмогая боль, стянул её с себя, я ахнула.
Передо мной предстало ужасное зрелище: тело парня было сплошь покрыто ссадинами и кровоподтёками — на нём просто не было ни одного живого места. Медсестра внимательно осмотрела и ощупала Алекса, и от её прикосновений он тоже заметно морщился, но не проронил ни единого звука, потом медсестра вынесла свой вердикт:
— Кажется, ничего не сломано. Больше я ничего сказать не могу. Могут быть повреждения внутренних органов. Лучше всего тебе отправиться в районную больницу для полного обследования. Я сейчас вызову скорую помощь.
— Вы с ума сошли! — возмутился Алекс. — Никуда я не поеду! Никаких повреждений у меня нет, я нормально себя чувствую.
— Это ты с ума сошёл! В больнице тебе окажут первую помощь! — убеждала медсестра.
— Я никуда не поеду! — холодно сказал Алекс.
— Я должна обсудить этот вопрос с твоими родителями, — распорядилась медсестра.
— Отец сейчас на Андреевском хуторе, могу набрать его номер, — проговорил устало Алекс. Повернувшись ко мне, попросил:
— Аня, достань, пожалуйста, мобильник из моего рюкзака.
Я быстро расстегнула молнию на кармане рюкзака, достала из него мобильный телефон и вложила в протянутую ладонь. Он набрал номер отца, сказал, что у него в школе возникли небольшие проблемы и теперь с ним хочет поговорить медсестра, затем передал телефон Веронике Васильевне.
Во время разговора медсестра настойчиво пыталась убедить отца госпитализировать Александра, мотивируя тем, что у парня могут быть внутренние повреждения и, описывая его внешний вид, использовала всяческие медицинские термины, чтобы попробовать надавить на его отцовские чувства, но отец Алекса не спешил соглашаться.
В итоге, ещё раз поговорив с сыном, он решил, что мед-работница просто сгущает краски, и окончательно отказался от дальнейшего лечения. Алекса отпустили, все же, не сразу, а предварительно промыв все его ушибы, ссадины и царапины перекисью водорода.
С трудом натянув испачканную футболку и рваную куртку, он поблагодарил Веронику Васильевну, которая провожая его, посоветовала:
— Нигде не задерживайся. Сразу домой, отлежись. В школу можешь пару дней не ходить. Я выпишу тебе справку.
