— А чего же ты хочешь? — спросил он, не спуская с меня глаз, отчего я чувствовала себя неуютно. — Только не надо говорить мне об этом негодяе.
— Тогда мне нечего тебе сказать, — произнесла я тихо.
— Нет, ты мне скажи, как ты думаешь, будет складываться твоя дальнейшая жизнь? Собираешься ли ты продолжить учёбу или хочешь начать работать?
— Конечно, я хочу учиться, что за вопрос!
— Значит, я думаю, ты понимаешь, что мальчики будут только мешать тебе. Все эти чувства, слёзы, люблю — не люблю, и так далее — всё это будет тебя отвлекать от поставленной в жизни цели.
— Нет, пап, ты не прав, — проговорила я, стараясь выдержать взгляд его колючих глаз, хотя меня так и подмывало опустить глаза вниз, так пронзителен был отцовский взгляд. — Мы с Александром никогда не говорили о чувствах. Просто нам хорошо вдвоём. О том, что я люблю его, он даже не подозревает. И я не собираюсь ему ничего говорить. Говорю тебе это, чтобы ты не беспокоился. Он тоже ничего подобного мне никогда не говорил, хотя мне, конечно, этого хотелось бы, не буду скрывать. Ну, что, теперь ты доволен?
— Знаешь, дочь, мы, ведь, с матерью мечтали о счастливом будущем для тебя.
— Я знаю.
— Поэтому, не спеши с любовью. Ты ещё всё успеешь в своей жизни.
— Да, пап.
— Я рад, что мы поняли друг друга, Солнышко, — сказал отец, поднимаясь из-за стола. Я тоже встала со стула.
— Пап, так мне можно общаться с Александром? — спросила я на свой страх и риск, рискуя тут же испортить, только что начинающие налаживаться отношения с отцом. Он глядел на меня, молча и пронзительно, несколько секунд, слегка прищурив взгляд, затем всё-таки ответил:
— Только в школе. И чтобы ничего лишнего, понятно? Здесь видеть его я не хочу. Пусть, вообще, не попадается мне на глаза. Ты меня поняла? — сказал он грозно.
Я кивнула и попросила:
— Верни мне, пожалуйста, телефон.
— Хорошо, но говорить будешь только в моём присутствии. Возьми, он лежит в книжном шкафу.
— Спасибо, папочка! — воскликнула я и полетела в зал, схватила мобильник и, обнаружив, что в нём разряжена батарея, бросилась в свою комнату разыскивать зарядное устройство. Подключив телефон к зарядке, включила его.
На телефон тут же пришло множество сообщений о звонках, в которых говорилось, что мне звонил один и тот же абонент. Это был номер Алекса.
Моё сердечко радостно забилось, дыхание перехватило. Значит, он тоже скучал, раз постоянно звонил мне.
Я набрала его номер и нажала кнопку вызова. Сердцебиение зашкаливало, от нахлынувшего внезапно волнения дрожали руки.
— Анечка, здравствуй! — услышала тёплый, бархатный голос, и меня бросило в жар от нахлынувших чувств. — Я ждал твоего звонка.
— Привет, — только смогла вымолвить, как в комнату вошёл отец.
— Как ты? — спросил Алекс с теплотой и участием в голосе.
— Нормально. А как твои дела? — еле шевеля губами, произнесла я.
— Да, всё в порядке. Только скучаю. Жду, когда закончатся каникулы.
— Надо же, я тоже, — проговорила я.
— А что у тебя с голосом? Ты не больна?
— Нет, всё в порядке.
— Как твои родители, больше не сердятся?
— Как тебе сказать? Сердятся, конечно, даже очень. Особенно папа. Я не знаю, как убедить его в том, что ничего не было. Он такой упрямый. — Сказала я, мимолётом взглянув на отца. Папа не выдержал и возмутился:
— Так, красавица, выбирай выражения, а то мобильник мигом исчезнет навсегда!
— Твой отец сейчас рядом? — спросил Алекс.
— Да. Как ты догадался?
— Услышал его голос. Я хочу ему кое-что сказать. Включи, пожалуйста, громкую связь.
— Ладно, уже включила.
— Андрей Иванович, пожалуйста, выслушайте. Я прошу у вас прощения за то, что злоупотребил вашим доверием. Но того, в чём вы нас подозреваете — не было. Прошу — поверьте. Я вам не лгу.
— Я даже слышать об этом ничего не хочу! — разгневанно заревел мой отец. — Знаешь, что, мерзавец, держись от моей дочери подальше! Это не просто совет. Это прямое указание! А ты, Анна, быстро верни мне телефон!
— Хорошо, сейчас верну, дай мне закончить, — сказала я. — Алекс, мне пора, извини. Пока. С Рождеством!
— Спасибо, тебя тоже. Ну, ладно, увидимся в школе, — произнёс Алекс и продолжил, обращаясь снова к моему отцу: — Андрей Иванович, не ругайте Анюту, она ни в чём не виновата.
— Ты мне будешь ещё указывать! — прогремел отец своим басом. — Я, ведь, тебя ни о чём не спрашивал, сопляк, сам как-нибудь разберусь, что мне делать, а что нет!
Он протянул руку за телефоном, сверкая глазищами. Я едва успела его выключить, когда отец буквально вырвал мобильный из моей руки.
— Папа, ну зачем ты так? Можно быть и вежливей. Алекс перед тобой извинился, хотя ничего предосудительного не совершал.
— Пусть засунет себе свои извинения, знаешь куда? А ты тоже хороша!
— Что не так на этот раз? — громко спросила я.
— Да всё не так! Меня всё это бесит, понятно?!
— Понятно, папочка злится, что его маленькая девочка выросла. Пойми, я уже никогда не буду маленькой девочкой. Я имею право любить того, кого захочу. Ты не можешь мне запретить.
— Нет, милая, ты ошибаешься. Я твой отец, и только я могу решать, взрослая ты или нет! Я несу за тебя ответственность, и, как мне кажется, этот парень тебе не подходит по многим причинам. Во-первых, я его плохо знаю.
— Но ты, ведь, знаешь его отца, — вставила я, но отец поднял руку, чтобы я замолчала.
— Не перебивай меня, его отца Святослава, я знаю. Он никогда людям ничего плохого не делал, но это такой скрытный человек, много лет жил совершенно один, ни с кем особо не общался. Ни друзей, ни женщин не заводил. Многие считают его странным: не выпивает, не курит, никогда ни в какие компании не входит. Такие люди привлекают к себе внимание других именно тем, что не тянутся к другим. Вот, кто его знает, что творится у него в голове? Никто. Очень странный мужик. Так вот, твоего Александра мы плохо знаем — это раз. Во-вторых, он слишком молод, сопливый мальчишка! О какой любви может идти речь, если у него молоко на губах не обсохло? Ну, и, в-третьих — он голодранец. Что он может тебе дать? У него, ведь, ничего нет. Он не сможет тебя обеспечить.
— Пап, ну ты опять за своё! Пусть, Алекс молодой, пусть бедный — мне от него ничего не надо! Я же сказала, что замуж не тороплюсь. Обещаю тебе, что, закончив школу, я поступлю в институт, и продолжу обучение. Общение с Алексом мне не помешает.
— Сомневаюсь я в твоих словах, ох сомневаюсь! Вся эта любовь-морковь до добра не доводит!
