— Да… — хрипло вымолвил он, наконец, взглянув на меня.
— Значит ты… — по непонятной причине я не могла произнести этого слова.
— Оборотень, — сдавленным голосом сказал Александр. Суженные глаза, кривая усмешка сбивали меня с толку.
— Нет, не обманывай меня! Оборотней не бывает! — воскликнула я, закрыв лицо руками.
— Не веришь? Думаешь, я стал бы тебе лгать? — громко, но горько спросил Алекс. — Но тебе придётся поверить. Вот, посмотри на это!
Мне пришлось справиться с собой и убрать руки, закрывающие глаза. Я видела, как он поднял лежащий неподалеку от него камень размером с ладонь и внезапно очень сильно ударил им о выступающую из — под земли часть скалы. Камень рассыпался на мелкие части прямо у него в руке, словно пластмассовая игрушка Ванечки, на которую случайно кто-то наступил.
— Ничего себе, — вымолвила я, но это было ещё не всё. Наверное, камень был раздроблен им для демонстрации другой своей особенности.
Выбрав из обломков самый острый, Алекс внезапно с размаху скользящим движением ударил им по своей ладони. Это выглядело столь ужасающе, что я даже ахнула при виде этого зрелища, уставившись на его ладонь, с которой потёк маленький ручеёк алой крови.
— С ума сошёл? — дрожа всем телом от ужаса, только и могла пролепетать я.
— Я тоже не верил, пока это не произошло со мной, — грустно произнёс Алекс, стирая с ладони кровь и показывая свежий рубец от только что затянувшейся глубокой раны. — Но это реальность, жестокая, несправедливая, с которой невозможно примириться. Это довлеет надо мной постоянно, гнетёт и убивает во мне всё человеческое. Я не могу забыться, не могу расслабиться ни на секунду, схожу с ума, и мне кажется, что у меня прогрессирует шизофрения и паранойя одновременно.
— Так значит, это правда? — с грустью проговорила я. — Может, что-нибудь можно сделать?
— Если бы было можно, то я бы с радостью использовал любую возможность, — проговорил с усмешкой Александр. — Но сделать ничего нельзя.
Моя голова раскалывалась от боли, я коснулась места ушиба и почувствовала, что мои пальцы нащупали что-то мокрое. Поднеся руку к глазам, обнаружила на пальцах кровь.
— У тебя кровь! — в ужасе воскликнул побледневший парень, расширенными глазами уставившись на мою руку.
— Немного поранилась, крови совсем мало. Себя, значит, ранить не боишься! Чего сейчас испугался? — ляпнула я, чтобы разрядить сразу же накалившуюся атмосферу.
— Я не боюсь крови, — проговорил он приглушённо.
— Тогда что — тебе плохо?
— Мутит…
— Тогда не смотри, — сказала я, вытирая руку о сухую траву.
— Если ты не против — я взгляну. Хочу убедиться, что всё в порядке.
Он поднялся на колени и осторожно раздвинул волосы на моей голове в том месте, где я только что коснулась своей рукой, и где саднило больше всего.
— Ну, что? Тебя всё так же тошнит?
— Нет. Тут небольшая царапина, — сказал он. — Ты не волнуйся, кровь уже почти остановилась. Прости меня, всё это случилось по моей вине.
— Да ладно, никто тебя не винит! Скажи, почему ты стал таким? Тебя укусил оборотень? — спросила я, вглядываясь в его глаза, которые он то поднимал на меня, то снова отводил и устремлял в даль.
— На самом деле никто никого не кусал. Я проклят от рождения.
— Но почему? Есть в этом какой-то смысл?
— Оборотни созданы убивать — иного смыла я не вижу.
— Но кого?
— Может быть, если бы я знал, то в моей жизни появилась бы цель, и мне не было бы так тяжело.
— Неужели людей? — с сомнением и надеждой в голосе проговорила я. — Разве ты смог бы убить человека?
— Видела в ужастиках, как оборотни разрывают на части людей? — ответил Алекс вопросом на вопрос, и, когда я кивнула, продолжил: — Мне незачем отнимать у кого-то жизнь! Хотя, нет! Прошлой осенью бывали случаи, когда я реально мог убить.
— Но ты, ведь, этого не сделал!
— Я же не сумасшедший!
— А в этой ипостаси… ты помнишь, что ты человек?
— А ты как думаешь?
— Я думаю, что, если бы не помнил, тебе всё равно было бы, кого убить, — тихо проговорила я.
— И съесть! — с усмешкой на губах съязвил он. — Вообще-то, я не думаю, что мне было бы наплевать, кого есть. Я бы питался маленькими девочками, вроде тебя.
— Перестань, — попросила я, и кривая усмешка застыла на его губах. — Так что ты делаешь, когда ты такой?
— Когда я волк, в пище не нуждаюсь — меня воротит от крови и сырого мяса, поэтому мне незачем убивать. Мне вполне хватает человеческой еды. Поэтому в зверином обличье я бесцельно и бестолково провожу своё время. Сломя голову ношусь по самым дремучим дебрям, плаваю в реке, лишь бы только отвлечься и забыться хотя бы на мгновение, но ничего не помогает.
— Теперь я понимаю, почему ты иногда грустишь, — тихо проговорила я. Алекс ничего не ответил, только хмуро взглянул в мои глаза и снова отвёл взгляд.
— Ну вот, теперь ты всё знаешь, — сказал он позже. — Никому не говори об этом, иначе мне придётся убить каждого, кто узнает, а мне бы этого не хотелось. Впрочем, это будет на твоей совести.
— Я никому не собираюсь говорить! — горячо заверила его я.
— Хорошо, я доверяю тебе, — тихо проговорил он, немного помолчал, затем, видимо приняв решение поскорее покончить с нашими отношениями, произнёс сухо: — Ну что ж, думаю, нам пора возвращаться. Попробуй встать!
С этими словами Александр вскочил с земли и подал мне руку. Я вложила в неё свою ладонь, и он помог мне подняться. Тут же опустив меня, спросил:
— Сможешь идти?
— Да, всё нормально, — сказала, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
— Хорошо, — сказал он и, повернувшись вниз по склону, сделал несколько шагов вниз по тропе. — Идём.
— Подожди! — окликнула парня, не сдвинувшись с места.
— Что? — Он остановился.
— Я хочу ответить на твой вопрос, — сказала громко и, увидев, что Александр повернулся ко мне с вопросительным выражением на лице, торжественно продолжила: — Хочу рассказать о своих истинных чувствах к тебе!
— Не надо! — многозначительно предостерёг он меня, отрицательно качая головой.
— Тебя можно любить. И я люблю тебя, не смотря ни на что, — выпалила, не обращая внимания на все предостерегающие жесты.
Парень вдруг вернулся ко мне. Схватив за плечи, наклонился к самому моему уху и вкрадчиво прошептал:
— Девочка, бойся оборотня, иначе он заберёт твою душу!
Шёпот лился мне прямо в сердце. От тона, каким была сказана фраза, меня пробрала дрожь, и толпы мурашек побежали по спине, но я, смело взглянув в его тёмно-серые глаза, которым всё равно доверяла, возразила, выдохнув парню в лицо:
