На скучных уроках я любовалась чудесной картиной, которую созерцала уже не первый год. Но сейчас перед моими глазами была сплошная зелень, до ярких красок ещё далеко. Они появятся лишь в конце сентября, но я уже с нетерпением ожидала новых эмоций и впечатлений, которыми, однако, поделиться, как всегда, было бы не с кем.
Моей подруге Вере не нравилось сидеть в первом ряду на солнце. Считая, что от этого её смешных веснушек становится всё больше, Верочка сторонилась солнечных мест и в хорошую погоду принципиально за нашу с ней парту не садилась.
Вторая половина парты постоянно пустовала, но я не слишком огорчалась, так как это давало мне больше простора, и я могла не тесниться со всеми вещами только на своей половине. Вот и сегодня Веруня села с Элечкой, чтобы полюбоваться её новеньким браслетом, а меня оставила одну.
— Привет, — произнёс Александр бархатным с лёгкой хрипотцой голосом, и мне пришлось взглянуть на него. Хотя я тут же отвела свои глаза в сторону и сделала вид, что плохо слышу. Парня это не смутило — он отодвинул свободный стул и сел рядом со мной, произнеся:
— Не возражаешь, если я здесь сяду?
— Вообще-то, ты уже сел, — глядя прямо перед собой, не скрывая своего раздражения, ответила я резким тоном, так как на самом деле он уже уселся за парту, и создавалось такое впечатление, что моё разрешение ему не так уж необходимо. — Но это место уже занято!
— Смотреть надо, куда приземляешься! — ляпнул с соседнего ряда Антон, — Там же русским по белому написано «занято».
— Ага, — поддержал его Олег. — И шлагбаум поставлен!
— И кем же оно занято? — вежливо поинтересовался новенький.
— Вот беда-то, Малинин, ты его, похоже, раздавил! Или её! А, Анька? Кто с тобой рядышком сидел? — веселился Антон.
— Не выдумывай ерунду! — ответила Антону раздражённо, чувствуя, как кровь приливает к моим щекам, и они снова начинают пылать.
Но тот ничего мне не ответил, покатившись со смеху, за ним весь наш класс тут же взорвался хохотом.
— Ань, там был твой воображаемый сосед? — что — то ища в своём рюкзаке, с ехидной ухмылкой на губах, ляпнул Витёк.
— Очень остроумно! — огрызнулась я, и, поглядев на лучшую подружку, позвала: — Вер!
— Ну что, Ань? — протянула Верунька. — Пусть новенький сидит, тебе жалко что ли?
— А ты?
— Не переживай за меня, мне место найдётся, — ответила Верунька, заглядывая Элине в глаза.
— Вот значит как? Ладно! — отвернувшись от Веры и уставившись прямо перед собой, пробормотала себе под нос, затаив обиду на подругу. "Подруга называется! Наверное, только и мечтала к Элине поближе перебраться!" Мои щёки пылали алым цветом от обиды на подружку и раздражения на саму себя.
— Так ты не против? — недоумённо переспросил новый сосед.
— А что, разве моё мнение здесь кого — то ещё интересует? — ляпнула раздражённо, ощущая направленный прямо на меня взгляд.
— Вообще-то меня интересует, — спокойно ответил Александр.
Собираясь гневно взглянуть на нового одноклассника, желая испепелить его надменным взглядом, я перевела свой взгляд на него, но, увидев вблизи необыкновенные широко открытые тёмно-серые очи, внезапно забыла о своём раздражении и обомлела. Этот чудесный взгляд показался мне глубоким и тёплым.
— Ну, так что ты скажешь? — снова прозвучал его голос, вырывая меня из серой дали.
— Н-нет… — тихим неуверенным голосом, слегка удивившись, как глухо он звучал, произнесла я и сама удивилась.
— Что нет? — нетерпеливо переспросил он.
— Не против, — снова тихо сказала, борясь с желанием снова ощутить притяжение тёмных глубин его глаз.
— Хорошо, — обрадовался он. — Надеюсь, твоя подруга не захочет обратно?
— Птичка улетела — место сгорело, — вдруг проговорила мстительно, втайне продолжая надеяться на скорейшее возвращение Веры за нашу парту, ведь не отдавать же её какому-то сумасшедшему или даже наркоману, а потом пробурчала себе под нос:
— Откуда ты такой взялся только? Нелёгкая тебя принесла…
— Что? — переспросил парень, не расслышав мои слова.
— Нет, ничего. Я просто спрашивала, удобно ли тебе здесь? Может за другой партой будет лучше? — проговорила подчёркнуто вежливо с милой улыбкой.
— Мне очень удобно. Спасибо за заботу, — так же вежливо, словно принимая правила игры, ответил он.
— Не за что! — буркнула я со злостью, подняв на него глаза и снова попадая под магию серого взгляда.
— Послушай, мы случайно не знакомы? — спросил юноша, в упор глядя на меня широко раскрытыми тёмно-серыми глазами, словно гипнотизируя.
Такого оттенка серого я не видела никогда, он был похож на цвет ночного неба перед рассветом, когда все звёзды поблекли, а солнце ещё не взошло, и, наверное, в этих чудесных необыкновенных глазах таилось загадочное волшебство, так как устойчивое желание глядеть в них постоянно усиливалось с каждой секундой.
— Мне на секунду показалось, что я тебя знаю, — спокойно продолжил. — Может, мы где-то встречались?
— Нет, — прочистив горло, уверено произнесла, на некоторое время справившись со своим беспокойством, чтобы суметь членораздельно вымолвить хотя бы несколько слов, комком застревающих в горле. Что-то в его взгляде, голосе и в поведении приводило меня в сильное волнение, и я чувствовала себя неестественно.
— Я Алекс, — с улыбкой сказал он.
— Да, я слышала, — бросила я, пытаясь изобразить саркастичную усмешку, что получилось явно не очень убедительно, ведь он смотрел на меня ровно и прямо несколько секунд, и на меня явно действовали его чары.
— Незачем представляться дважды, я на слух не жалуюсь, — добавила я колко.
— Колесникова! — окликнула меня Галина. — Может, хватит болтать? Я пытаюсь продолжить урок!
— Да, простите, — опустив глаза, проговорила сокрушённо, но новенький не унимался, его не пугали мои колкости и замечания учительницы, и, нарушив молчание, он осведомился:
— А твоё имя?
— Анна, — приглушённо произнесла, опасаясь нового замечания классной руководительницы.
— Очень приятно, — произнёс Алекс совершенно искренне. — Красивое имя.
— Мне тоже нравится, — буркнула я, вдруг заметив, что Галина, прервав своё скучное повествование, смотрит на меня внимательным взглядом поверх очков, а в классной комнате установилась гробовая тишина, такая, о которой мечтает каждый учитель на любом уроке. Мои одноклассники, все как один, повернули свои головы и заинтересованно уставились на меня и Александра любопытными глазами.
Наверное, все присутствующие слышали и наш разговор, может быть, мы разговаривали слишком громко, хотя я в этом сомневалась. «Что-то я слишком сильно разволновалась! Будто бы я никогда раньше, не особо заботясь об окружающих, не болтала на уроках! С чего это вдруг мне стало так стыдно, что я готова была сквозь землю провалиться?» Мои щёки продолжали гореть алым пламенем.
