– А чего ж 10 процентов всего? – фыркнул он вслух. – Даже с учетом ваших предварительных расходов на разведку, на мое «окапывание» маловато выходит!
– На фифти-фифти «нагоняешь»? – хохотнул Абвер. – Изволь! Если передаешь мне ящик в Женеве – половина твоя! Только имей в виду: доставка в Москву и через границу – твое дело тогда! Только вот боюсь, что не «потянешь», друг… На этих этапах такое бабло отстегнуть придется, что тебе и не снилось! Не суетись, Мишаня, – все честно!
– Так что все-таки в ящике том, Владислав Николаевич? Представить себе не могу, по названным ценам. Древняя корона японского микадо? Не было таковой. Да если б и была, то столько бы не стоила!
– Не суетись, Мишаня! – повторил Абвер уже с оттенком усталости. – Не суетись, все в свое время! Узнаешь! Все узнаешь!
Ретроспектива-2 (январь 1946 года)
Восточное побережье Сахалина
– Башня, вызывает Джи Два-Один, Дикий Гусь. Прошу разрешения на запуск моторов.
В динамиках тут же коротко затрещало, и раздался голос диспетчера:
– Дикий Гусь Джи Два-Один, запуск разрешаю!
Командир Арчи Лефтер нажал кнопку стартера левого мотора, после его прогрева запустил правый мотор и повернулся ко второму пилоту:
– Не хочешь поупражняться, Винс?
Райан кивнул и отчетливо произнес в микрофон:
– Управление у второго пилота. Башня, прошу разрешения на маневр по рулежной дорожке.
Динамики тут же отозвались:
– Дикий Гусь, следуйте по дорожке один-один до ВПП. Кгм… Кстати, она тут одна, парни.
– Понял, Башня. Значит, не заблудимся! – невозмутимо отозвался второй пилот и махнул рукой механику, стоящему у левого крыла.
Механик привычно выдернул из-под колес «груммана» тормозные стопора, отскочил в сторону и поднял вверх кулаки с оттопыренными большими пальцами. Райан снял ногу с тормозной педали и чуть сдвинул вперед секторы газа. Самолет тут же послушно покатился по бетонным плитам аэродрома.
Лефтер искоса поглядывал на второго пилота, с удовольствием отмечая, что у того нет на лице опаски от управления новой для него машиной. Лейтенант вел «гуся» также и без показного форса и бравады, не забывая проверять рули высоты, обегать глазами показания приборов. Добравшись до взлетной полосы, Райан развернул «грумман» и прижал ногой тормоз.
– Ну, как тебе наш «водоплавающий», Винс? – перед тем, как задать вопрос, Лефтер нажал кнопку, отключающую внешнюю связь.
Тот пожал плечами:
– Слишком маленькие колеса, Арчи! На стыках плит даже зубы позвякивают – но ты, наверное, уже привык. Ну, а прочее… Кабина пилота попросторнее, чем у бомбардировщика, а управление не слишком отличается от других типов самолетов… А еще, Арчи, мне показалось, что штурвал на себя временами вроде заклинивает.
Лефтер покачал штурвал и сомнительно покрутил головой:
– У тебя слишком богатое воображение, Винс. Впрочем, самолет слишком долго простоял в трюме в транспортном состоянии. Может быть, поэтому… Гляди, я качаю штурвал, и не чувствую никакого аномального сопротивления! В конце концов, механики детально смотрели все узлы нашего «гуся»!
Второй пилот тоже покачал штурвал и примирительно поднял вверх ладони:
– О’кей, Арчи, мне могло и показаться!
Как ни странно, оба пилота были правы. Железная банка из-под конфет, засунутая японским мальчишкой в нишу, где проходили тросы тяги рулей высоты, поначалу заклинивала их. Однако тряска на бетонных плитах при движении самолета по рулежной дорожке привела к тому, что банка выскользнула из-под тросов и сделала ход штурвала свободным.
– Тогда взлетаем? – командир вновь нажал кнопку связи с диспетчером. – Башня, Джей Два-Один Дикий Гусь к взлету готов!
– Дикий Гусь, взлет одобрен! Ветер один-шесть-пять, скорость шесть миль в час, облачность шесть тысяч футов. Давайте, парни!
– Принято, Башня! Управление взял командир. Разбег! – И Лефтер двинул вперед секторы газа.
Взревев моторами, «грумман», разгоняясь, помчался по взлетной полосе. Ускорение и тряска самолета снова загнали стальную банку с горючей смесью в узкую щель между тросами тяги и ограничителями. Но пилоты этого пока не заметили…
– Дикий Гусь, через триста миль вы войдете в зону ответственности Башни Ниигаты. А больше сводок погоды не будет. Почаще высовывайте нос в иллюминаторы, парни! Удачи! – не по-уставному попрощался диспетчер аэропорта Ацуги.
– Принято, Башня! Часов через 15–20 рассчитываем вернуться! – Командир выключил громкую связь, освободил одно ухо от наушников и крикнул напарнику:
– Винс, не забывай об обязанностях второго пилота!
– Виноват, командир! – Он обежал глазами приборы. – Давление масла о’кей, скорость семьдесят, семьдесят пять…
– Взлетаем, второй! – Лефтер потянул на себя штурвал и тут же почувствовал, что это потребовало больших, чем обычно, усилий. Он потянул сильнее. – Закрылки на двадцать!
В трех с половиной метрах позади кабины пилотов стальные тросы тяги, натянутые как струны, сделали в металлической банке два желоба и едва не выдавили из нее взрыватель замедленного действия. Самолет-амфибия послушно поднял нос и оторвался от взлетной полосы. Тряска и вибрация сразу прекратились.
– Убрать шасси, второй!
– Принято, командир! – Райан рывком поднял складную колонку червячной передачи, откинул ручку и начал ее вертеть. – Похоже, инженеры Груммана решили немного сэкономить на гидравлике, Арчи!
– Нет, тут все дело в конструкции поплавка под корпусом нашего «гуся», – покачал головой Лефтер. – А ты прав, Винс! С рулями высоты действительно что-то не то! Штурвал словно кто-то держал, а потом неожиданно отпустил – так, что я едва не испугался за целость тросов! Неужели это от той проклятой блевотины?
– Может, есть смысл вернуться, командир?
Лефтер подумал. Самолет привычно набирал высоту, и штурвалу вроде больше ничего не мешало. Чтобы проверить это, командир осторожно увеличил угол подъема, и самолет отреагировал должным образом.
– Ладно, долетим! – решил он. – А когда передадим проклятый ящик на «Канзас», попросим флотских механиков поглядеть – что там и как. Винс, возьми синоптические карты и наложи на них наш маршрут так, чтобы мы не слишком забрались в «огород» к русским! Парни мне говорили, что на юге Сахалина у них зениток больше, чем немцы в свое время понатыкали в Нормандии.
Райан кивнул, разместил сложенную карту на откидном столике, и, вооружившись циркулем и линейкой, принялся за расчеты. Закончив, он передал карту командиру.
– После Хоккайдо меняй курс на один-восемь-ноль. Когда почувствуем тряску, поймем, что циклон по правому борту совсем рядом – и возвращайся на прежний курс. Придется идти по самому краешку, Арчи! Между русскими зенитками и фронтом циклона. Слушай, командир, а может, Башня Ниигаты даст нам коды опознания русских «свой-чужой»? Мы ведь все-таки союзники, черт побери!