— Что-то случилось? — задерживаю её.
Она растерянно моргает и приоткрывает губы, но потом поджимает их. И я понимаю, что что-то всё же случилось.
— Я слушаю, — требую ответа.
— Это касается моего дела… не хотелось бы обсуждать это в вашем доме.
— Ничего, я потерплю.
В глазах Ридвон мелькает сомнение.
— Нам пришлось переехать из гостиницы, потому что… Таренс Вилсон нанёс визит… Он пригрозил, чтобы я не затрагивала его имя в суде.
— Это всё? — понимаю, что воздух в лёгкие не поступает.
Ридвон кивает.
— Мы с Кери переехали к Эдисон… Простите, господин Кан… больше не могу вас задерживать, — отводит взгляд, скрывая неловкость. Хочет убежать. Опять.
— Да, идёмте, — сбрасываю напряжение, сковывающее мышцы.
Вместе выходим из кабинета. Подозвав служанку, даю распоряжение показать Ридвон дом.
Они направляются по коридору, я некоторое время задумчиво смотрю ей вслед. Этот гад решил подстраховаться и припугнуть. Что ж, пора разбираться со всем этим. Поднимаю руку, взглянув на наручные часы, накидываю пиджак и покидаю усадьбу.
Сегодня мне предстоит разговор с Гастором Ридвоном. Очень серьёзный разговор. Вчера я отправил её отцу просьбу о встрече.
До работы я добираюсь, как и обычно, за двадцать минут. Эстоса, чёрт бы его побрал, нет на своём месте, опаздывает. Приготовив кофе, подхожу к окну, вглядываясь в чистое от дождевых облаков небо, делаю глоток, наслаждаясь вкусом терпкости. В дверь робко стучатся. Разворачиваюсь.
Эстос выглядывает из-за приоткрытой створки, его всполошенный взгляд устремляется на пустое кресло.
— Опаздываешь на десять минут.
— Господин Кан! Доброе утро, — расплывается в улыбке. — Простите, господин Кан. Маме вдруг стало плохо, и…
— Ладно-ладно, — морщусь, — даже не хочу слушать. Как только появится Гастор Ридвон, проводи его ко мне.
— Понял.
— Постой, — останавливаю, когда он собирается уходить, — собери мне сводку о Таренсе Вилсоне.
— Хорошо, господин Кан.
Он уходит, а я отворачиваюсь к окну и делаю ещё один глоток.
Смотрю на город, что раскинулся внизу, но мысли занимает только одно — с этим Таренсом явно что-то нечисто, раз заявился к Ридвон. Значит, она переехала… Хорошее жильё им нужно, а не эта обшарпанная гостиница, в которой она остановилась.
Трясу головой. Не должно меня это заботить. Совсем не должно, но я почему-то думаю об этом, и о том, что с Ридвон я буду видеться чаще. Эта мысль меня влечёт, как пламя в темноте, и греет так, что шумит кровь. Теперь она будет у меня в доме — каждый день — я пью кофе и улыбаюсь. Беспричинно, можно сказать. Почти мечтательно. В груди разливается странное неестественное тепло, совершенно неестественное — для меня.
Я морщусь, допиваю кофе и отворачиваюсь от окна. Иду на своё рабочее место.
Высокая стройная девушка с глазами тёплого неба и золотистыми локонами с самого начала вызвала к себе интерес. А ещё она могла быть той незнакомкой.
Ставлю пустую чашку, сажусь в кресло. Она ли это? Почему хочется думать, что она? Усмехаюсь, осознавая, что провинциалка ни черта не хочет уходить из моей головы.
С самого начала она вызвала во мне раздражение, когда пришлось взять её дело. И ничего больше. Да, раздражение и злость, что я занялся этим разбирательством, которое совершенно не принесёт пользы, но займёт много времени.
Меня как законника магического отдела поймали в ловушку собственного интереса. И кто? Обыкновенная провинциалка, находившаяся на грани бедствия.
— Леди в беде — леди нужно спасать. Так я воспитан, и ничего более. Ничего ведь?
Почесав переносицу, убираю прядь со лба, смотрю на приготовленную папку. Если так, почему при мысли, что рядом с ней появился этот хлыщ Таренс Вильсон, стискиваю зубы, а в груди поднимается буря?
Дверь приоткрывается, и в кабинет заглядывает Эстос.
— Господин Кан, к вам господин Гастор Ридвон, — нацепив маску серьёзности, Эстос приглашает мужчину в кабинет.
Я поднимаюсь, когда Гастор проходит внутрь.
— Добрый день, господин Ридвон, старший законник Фоэрт Кан, глава магического отдела, — протягиваю руку для пожатия.
Гастор в ответ одаривает меня хмурым взглядом. Сжимаю пальцы в кулак и едва удерживаю улыбку — разговор будет интересным, сдаётся мне.
— Хороший сегодня день, не правда ли? Жителям Эферфолда не нравится дождливая погода, но вам повезло, не так ли?
— Это не повод выдёргивать меня из дома по всяким пустякам, — садится на стул и смотрит тяжёлым взглядом.
— Этого бы не было, господин Ридвон, если бы не одно очень странное дело, которое попалось мне в руки.
Сажусь на своё место и демонстративно притягиваю к себе папку.
— Я думал, что вы занимаете слишком высокий пост, чтобы копаться в таких мелких, не стоящих никакого внимания неразберихах между родственниками.
— Значит, вы всё же считаете Адалин Ридвон своей дочерью? При первой нашей встрече я этого не заметил, — пропускаю мимо ушей его подколку — Ну что ж, тогда приступим, — раскрываю папку. — Итак, что мы имеем? Несколько дней назад, как вы поняли, к нам пришла ваша дочь с заявлением о том, что она не может попасть в свой собственный дом. Но, как выяснилось, дома у неё теперь нет. Её дед, Роу Ридвон, оставил ей в завещании родовую усадьбу. Где оно? А, вот. Пожалуйста, ознакомьтесь, если вы вдруг не видели, — улыбаюсь и протягиваю документ напрягшемуся до камня Гастору. — Как вы можете объяснить это всё, господин Ридвон? — моя улыбка сходит губ, а вежливость испаряется из взгляда. — Почему эта усадьба сейчас во владении госпожи Магрит Ридвон, а ранее Бартон, вашей супруги?
— Как вы поняли, господин Кан, с дочерью мы в плохих отношениях… Поэтому это завещание я оспорил, — он возвращает мне бумагу с совершенной ленностью, показывая то, что собирается уже покинуть этот кабинет.
Что ж, я уже просчитал заранее этот ответ.
— Объясните, — требую я, кладя ладонь на завещание.
— А что тут непонятного? Адалин ослушалась моей воли, она решила сделать по-своему.
— Поэтому вы лишили её права на наследство?
Глаза Ридвона напряжённо сужаются, в них полыхает ярость.
— А какое вам дело, господин Кан? Вы пытаетесь на меня давить, но у вас ничего не выйдет, от своего решения я не откажусь. Эта вертихвостка опозорила меня, нагуляла ребёнка и уехала. Она сама отреклась от моего покровительства, и теперь у неё нет ни дома, ни… отца.
Я откидываюсь на спинку кресла и внимательно смотрю на бывшего банкира.
— Тарсен Вилсон имел сотни любовниц, не находили ли вы, что этот союз сделал бы вашу дочь несчастной? — задаю следующий вопрос, чувствуя, что начинаю закипать. А это плохо, я должен держать себя под контролем.
