И как можно скорее!
— Стоять! — жёсткий приказ заставляет застыть возле двери, когда я уже настигла её.
Приподнимаю плечи и смыкаю веки.
— Вернитесь на своё место, госпожа, я ещё не закончил, — велит он так же жёстко.
Я сжимаю веки сильнее, как и свою сумочку, глубоко вдыхаю, разворачиваюсь и иду обратно, смотря вниз, в пол.
Опускаюсь на стул. Слышу, как он продолжает перебирать бумаги, чувствую короткие, но такие жгучие взгляды, каждый из них ощущаю кожей.
— Ваше имя хорошо известно в столице. Вы дочь разорившегося банкира. И пришли, чтобы заявить о своих правах на наследство, усадьбу Ридвон, верно?
— Да, верно, — подтверждаю торопливо.
— Ваш отец отказался с вами говорить, и вы вступили в диалог со своей мачехой, госпожой Магрит Бартон, так?
— Да.
— Ваше прошение рассмотрели ещё вчера. Вы ведь вчера его писали?
— Да, — напрягаю плечи, совсем перестаю себя чувствовать.
— К сожалению, усадьба Ридвон перешла в руки госпожи Магрит Бартон.
Я вскидываю взгляд. Мужчина, имени которого я так и не узнала, закрывает папку. Отложив её в сторону, кладёт локти на стол, приподнимает широкие сильные плечи, сжимает пальцы в замок.
— Я догадывалась… — мой голос едва различим, эта новость приводит меня в чувства. — Поэтому и хотела поговорить со своим отцом.
— Думаете переубедить его?
— Это дом моего деда, Роу Ридвона! — выдыхаю я, в то время как сердце вновь вздрагивает в груди.
Законник поднимает руку и массирует пальцами лоб.
— И что? Вся документация на Бартон, защищено законом.
Я сделала несколько вдохов.
— Что ж, — отвожу взгляд, проглатываю тугой ком досады. — Спасибо, что рассмотрели мой вопрос, тогда я пойду, — поднимаюсь со стула.
— Да сядьте уже наконец!
Я вздрагиваю и возвращаюсь на место. Так тошно мне ещё не было никогда. Господин протягивает руку и берёт чистый лист бумаги, кладёт на стол, пальцами резко пододвигает ко мне, рядом ставит чернильницу.
— Пишите.
— Что писать? — теряюсь я.
— Пишите всё о своём нынешнем положении. Что только что приехали, что без работы, что не имеете средств к существованию; что вы мать-одиночка.
Я смотрю на него ошеломлённым взглядом. Откуда он всё это знает?
«Боже, Адалин, приди в себя, сколько таких, как я, проходит через его кабинет? Ему достаточно одного взгляда, чтобы прочесть меня».
— Но … зачем вам такие подробности?
— Для своей личной коллекции.
— Что? — обескураженно хлопаю ресницами, чувствую, как печёт щёки.
Мужчина меряет меня пристальным и бесконечно долгим взглядом, а во мне вновь рождаются сомнения, что он всё-таки узнал меня.
— Вы писать будете? Или вам не нужна ваша усадьба?
Всё звучит и обстоит слишком двусмысленно, так что я теряюсь, стоит ли делать, что он говорит?
Да с чего вдруг я решила, что он запомнил меня?!
Я смотрю на идеально красивое мужественное лицо, сильное безупречное тело и понимаю, что таких, как я, нуждающихся в помощи, наверняка у него бесчисленное количество. И наше первое знакомство тому доказательство.
Больше не думая, беру перо и макаю его в чернила.
Глава 2
Фоэрт Кан
Взял старое заявление и демонстративно начал размахивать им в воздухе.
— С таким постулатом только научную теорию доказывать, — смял в комок и выбросил в урну. — Пишите уже, — поторапливаю удивлённую леди.
Молча кивает и берётся за перо.
Даже не верится, что она едва не грохнулась в обморок в моём присутствии. Настолько впечатлилась мной? Так разволновалась, что дело будет вести другой законник?
Впрочем, я об этом сразу забываю, когда наблюдаю, как длинные изогнутые ресницы опускаются, пряча в туманно-голубых глазах появившуюся растерянность. Непонятное смутное чувство тяжелеет горячим осадком в груди. На миг кажется, что в этой женщине есть что-то неуловимо знакомое. Может, я встречал её когда-то ранее, или нет?
Или да?
Склоняю голову, прищуриваю взгляд, продолжаю разглядывать её более пристально.
С родом Ридвон я если и пересекался, то только на совместных торжествах. Я помню всех в лицо, но они всё реже появлялись на людях из-за банкротства.
«Торжествах…»
Будто откуда-то из глубины раздаётся музыка и…
На губы сама по себе наползает улыбка. Это был маскарад во дворце О-Деверс. Было в тёмном углу, за тяжёлыми балдахинами, под шум празднующих и музыки. Её лицо скрывала чёрная маска из кружева. Были лишь ощущения… чувствовал жаркие нежные губы, гибкие бёдра, обнимал узкую талию, ощущал шёлк волос. Пряный мятный вкус мягких губ и… вожделенную горячую тесноту.
И это она?
Ридвон сосредоточенно пишет новое заявление, но я замечаю, как подрагивают её пальцы под моим пристальным взглядом. Адалин Ридвон… Знатная на тот момент аристократка, которая не смогла противостоять моему напору и сохранить свою невинность?
Ридвон заканчивает и откладывает перо, продолжая упорно избегать моего взгляда. Я беру у неё лист и кладу в папку.
— И что теперь? — спрашивает неожиданно и решительно.
— Где вы сейчас остановились?
Она раздумывает всего лишь секунду.
— На Уил-Вит, — отвечает с сомнением в голосе.
— Прекрасно. Послезавтра я жду вас в это же время у “Синего бархата”.
Едва сдерживаюсь от собственной ухмылки, когда розовые губы леди размыкаются в изумлении, а в глазах взрывается такой каскад смешанных чувств — наблюдать это одно удовольствие. Всем известно, что “Синий бархат” — это публичный дом.
— Что? — выдыхает она после долгой паузы. — Я не понимаю, господин.
Кладу локти на стол, смыкаю пальцы в замок поверх папки и убеждённо смотрю ей в глаза.
— А что непонятного, госпожа Ридвон? Неужели рассчитывали получить невозможное так легко? Ваша усадьба уже несколько лет в руках Магрит Ридвон, она супруга вашего отца, и сейчас закон на её стороне. Придётся немного подвигаться, попотеть, чтобы получить желаемое.
Не знаю, какими усилиями ей удаётся сдержать невозмутимый вид. Её смятение выдают лишь подрагивающие крылья носа и расширившиеся от ужаса зрачки.
Моя любимая игра — проверка на испорченность.
Всё-таки иногда неплохо поработать обычным законником — отличный способ расслабиться. Но, конечно, в случае, когда попадаются такие, как леди Ридвон. В ней определённо есть что-то притягательное.
