— Я вызову вам новую машину, — кладу зонт на полку и скидываю верхнюю одежду, в то время как Паулина уже прошла в холл.
— Вы очень любезны, господин Кан, мне действительно неудобно вас стеснять, — карие глаза откровенно насмешливо сверкают. Паулина отрывает от меня магнетический взгляд и бесцельно осматривает холл. Скрытый флирт выдают её изящные движения, интонацию в голосе, — он считывается моей чувствительной, с особенными импульсами, кожей. Её служанки ничего не подозревают: они не сводят с меня надзирательного взгляда, хотя стоит перевести внимание на объект провокации. Но, конечно, они уверены, что Паулина, разумеется, скромная порядочная леди.
Смеюсь над своими мыслями.
— Как вы обходитесь до сих пор без прислуги?
— Очень просто. Дома я бываю мало.
— И всё-таки? — задаёт вопрос и поворачивается к служанке, отдаёт приказ, — Молли, пойди завари чай, если вы не против, господин Кан.
— Не против, — улыбаюсь, ожидая то, как легко Паулина сейчас раздаст прислугам обязанности, чтобы остаться наедине со мной. Я знал каждый её последующий шаг, напоминая себе о том, что молодая леди любит интрижки.
— Ох, я совсем забыла! — всполошилась она, всплеснув руками, — забыла забрать из машины свой ридикюль. Кларис, будь добра, принеси мне его, — слёзно попросила старшую служанку.
Через минуту мы остались в холле одни.
— Вы сказали, что вызовите новую машину — напоминает.
— Телефон в кабинете, — говорю, понимая на что она намекает.
— У вас в доме слишком мрачно и страшно оставаться одной. Позвольте пойти с вами.
Я смотрю на неё, догадываясь о ее намерениях.
— Думаю, вам лучше подождать здесь.
В глазах девушки мелькнуло разочарование.
— Тогда не оставляйте меня одну, давайте дождёмся Кларис.
— Хорошо, — я разворачиваюсь и сажусь в кресло.
Удивление девушки сменилось на кривую усмешку. Она разместилась на диване.
— Мне известно, что вы сейчас занимаетесь громким делом. Вы в почёте и высоко преуспели.
— Не знал, что ходят такие слухи?
— А разве это не так?
— Со стороны виднее.
— Но что скажите о своей личной жизни, мой дорогой кузен? — впивается пронзительным взглядом.
— Моя личная жизнь — это моё личное дело.
Я отвернулся, смотря на темноту за окном, мечтая раскинуться на постели, прикрыть веки и наслаждаться тишиной.
— Не зная вас я посчитала бы ваш ответ грубым.
— С чего вы решили, что знаете меня? Мы с вами почти не общались, — напоминаю ей.
Паулина моргнула и тяжело вдохнула.
— Увы, вы правы, поэтому не буду скрывать, что хочу пообщаться с вами поближе. Узнать вас. Вы так таинственны, и я порой не могу справится со своим любопытством.
Я вернул на неё взгляд, сфокусировался. Паулина смело смотрела мне в глаза, ничем не прикрывая своё намерение и откровенность. Только что-то было не так во всём этом… Я почувствовал, как по телу будто ползёт чёрная гадюка, которая оплетает моё тело холодом скверным чувством.
Я отталкиваюсь от спинки кресла и кладу локти на колени, сцепляю пальцы в замок.
— И что вы хотите узнать обо мне? — задаю встречный вопрос.
— Что ж, не буду ходить вокруг и около. Вы мне нравитесь, господин Кан.
Я молча продолжаю смотреть на неё, в то время как все мышцы напрягаются.
— Что? — приподнимаю бровь.
Лансет не продолжила, не получив ответа, хмыкнула. Эта леди, избалованная, наглая девка, не знает, что такое смущение.
Не выдерживает моего напора и отводит взгляд.
— Кстати, как ваша мама, госпожа Кан? Я слышала ей нездоровится, у неё проблемы с сердцем. Нужно бы навестить свою тётю, обязательно это сделаю.
Я сам не понял, как сжал подлокотники, что смог их вырвать. Дряная девчонка, о чём она вообще говорит?!
— Но не переживайте, я ни в коем случае не буду её волновать ненужными разговорами.
Изумлённо ухмыляюсь. Неужели, вздумала, меня этим шантажировать? Даже в голове не укладывается. Как посмела?
Моё лицо меняется и становится каменным. Одновременно заставляю себя расслабиться, наклоняюсь вперёд, прошивая Лансет острым взглядом. Замедляюсь, видя, как дрожит вена на её шее. Не зря она волнуется. Задушу собственными руками, если посмеет…
— Ты не с того начала, моя кузина, — говорю вкрадчиво каждое слово.
Она задирает подбородок, смотрит слишком смело, чтобы выйти отсюда невредимой. На что рассчитывает?
— Вы о чём, Фоэрт? Не думайте обо мне дурно, мои намерения самые благочестивые.
Хочу залезть в её мысли и сжечь их. Я ощущаю, как жар оплетает мою шею и грудь огненными кольцами, стягивает и становиться трудно дышать.
Она что-то знает. Эта мелкая дрянь что-то вынюхала.
— Я рассказала вам в своих чувствах, теперь буду ждать ответных чувств от вас, господин Кан. Это всё, что я хотела сказать, — её губы расползаются в той самой ядовитой улыбкой, которая отравляет кровь.
Я сжал руки в кулаки, борясь с желанием не стиснуть пальцы вокруг её шеи, и вытрясти всё из неё.
Сзади послышались шаги.
— Молли, как ты долго! — надула губы Лансет, в то время как я продолжал прожигать эту ведьму взглядом.
Служанка поставила поднос и тут же отошла, косясь в мою сторону.
— Составьте мне компанию, мой дорогой кузен. Такой момент редкий, я даже рада, что машина сломалась рядом с вашим замком. Вы совсем не появляетесь в нашем доме. А мне и моему отцу хотелось бы почаще видеть вас.
Лансет взяла чашу и, просверливая меня взглядом, отпила из нее.
Я резко поднялся.
— Вы куда? — вскинула взгляд.
— Вызвать машину, — процедил и направился в кабинет.
В голове билось штормом только одно. Откуда ей, чёрт возьми, это известно? Известно то, о чём бы я хотел забыть навсегда. Вырвать, уничтожить и сжечь из своей памяти.
Захлопнув дверь, прошёл к письменному столу. Жуткие тени поползли по стенам, когда комнату озарил огонь, растекающийся по моим ладоням, трепыхаясь языками пламени на кончиках пальцев. Я взял трубку телефона и сжал так сильно, что она хрустнула.
Перед глазами возникло самодовольное лицо Лансет. Я прищурил взгляд, смотрел перед собой и видел только её. Она не могла об этом узнать — это невозможно. Из груди поднимался шквал ярости. Впервые она была неконтролируемой.
Глава 3
Адалин Ридвон
