Наблюдаю, как чёрный автомобиль отъезжает от ворот, и бросаю взгляд на часы, стрелка показывает почти полночь. До завтра ведь совсем немного осталось, да? В голове приятная пустота, а в сердце невероятное чувство лёгкости. Кажется, впервые я обрела его…
Трогаю пальцами свои припухшие от поцелуев губы и счастливо улыбаюсь.
В постели я думала о нашем разговоре. Фоэрт Кан снова смог меня покорить, но на этот раз уже навсегда. Мы действительно ему нужны, и он готов приложить к этому усилия.
Утро было необыкновенно солнечным, именно так было и внутри меня, легко и радужно. Фоэрт предупреждал, что к десяти утра подъедет автомобиль. И поэтому мы с Кери встали пораньше и принялись одеваться. Но когда я открыла шкаф, с досадой обнаружила, что для прогулки по побережью у нас нет подходящих нарядов. Я перетряхнула все вещи, но всё было не то, а хотелось выглядеть красиво.
Сигнал машины с улицы слышится из окна. Бросаю время на часы. Странно, ещё довольно рано, подхожу к окну и наблюдаю, как молодой мужчина идёт к крыльцу, в чёрной форме, с нашивкой на плече. Курьер. Именно он привозил цветы от Фоэрта.
Я открываю дверь.
— Леди Ридвон, добрый день, я от господина Кана.
— Что-то случилось? — поправляю волосы.
— Вот, это от господина, — протягивает записку.
Втягиваю в грудь воздух и медленно беру свёрток, раскрываю его и вижу почерк Фоэрта.
“Прости, я кое-что не учёл, мой курьер доставит тебя в салон, не беспокойся, всё обговорено, выбери для себя и Кери самые красивые наряды. Жду вас”.
Я сделала облегченный выдох. Боже, я, наверное, ещё долго не смогу до конца расслабиться, ожидая от судьбы очередных подвохов”.
— Спасибо, — поднимаю взгляд на курьера. — Я сейчас.
— Хорошо, я вас жду у ворот, леди Ридвон.
Закрываю дверь и прикрываю веки, жду несколько секунд и зову Кери.
Автомобиль останавливается у одного из самых престижных салонов столицы. Я даже приоткрываю рот от изумления и хочу спросить курьера, а не ошиблись ли мы адресом, но тот выходит из машины, открывает дверь. И я, больше не сомневаясь, выхожу на улицу вместе с Кери.
Выбор наряда оказался процессом не быстрым, кажется, я перемерила с десяток нарядов, прежде чем остановиться на одном, пытаясь понять, что могло бы понравиться господину магу. С Кери было немного проще. Ей просто изумительно подошло лёгкое светло-голубое платьице, а вот я остановилась на длинном платье из струящейся ткани белого цвета, с широким из такой же ткани поясом, который завязывался сзади бантом.
— Мама, ты такая класивая! — восхищается Кери, смотря на меня в огромное зеркало.
— Ты тоже, милая, моя красавица.
Даже не представляю, какую сумму записали продавцы в чеке, но этого я, видимо, и не узнаю, тем и лучше, так спокойнее.
Покинув салон, мы тронулись в путь дальше. И нам пришлось поспешить, потому что по времени мы опаздывали.
Мы выехали на окраину города и двинулись по ровной дороге, пока из приоткрытых стекол лился свежей струящейся волной морской воздух, Кери смотрела в окошко на открывающиеся потрясающие виды каменистых взгорий, на которых высились богатые усадьбы и особняки столичных господ. Но вскоре роскошные строения сменились потрясающими просторами, где в солнечных лучах показалась чистая сияющая лазурь, от которой дух захватывало.
Это было похоже на сон, что сейчас я вот-вот проснусь и снова окажусь в съёмной комнатушке с одним оконцем. Но в какой то момент я понимаю, что всё что было раньше, это сон, тягостный затяжной сон, а сейчас… я будто проснулась, и всё заиграло невероятными красками. Думала ли я, что, вернувшись в родную провинцию, встречу своего первого и единственного мужчину, для которого мы окажемся важны? Нет, не думала и даже не надеялась, пожалуй, это самый щедрый подарок судьбы, который я готова принять всем сердцем.
Ещё за десять минут мы доезжаем до места и выходим из машины, курьер показывает дорогу, и, взяв Кери за руку, я спускаюсь по каменистой лестнице, по бокам которой растут цветущие деревья.
Выходим на берег с белым, как перламутр, песком. Кери выпускает мою руку и бежит по песку, скидывая туфли. Я улыбаюсь, чувствуя на своей коже лёгкий свежий ветерок, который колышет волосы и платье, оно льнёт к телу мягким шёлком. Как же потрясающе.
Но где Фоэрт? Отрываю взгляд от линии морского горизонта. Я замираю, а в груди, напротив, вспыхивает волнение, да такое, что кружится голова.
Фоэрт Кан неспешно идёт к нам с противоположного конца берега, на нём чёрная рубашка и белые брюки, которые подвёрнуты на щиколотках, он ступает босыми ступнями по песку, ветер треплет его медного отлива пряди, а ткань рубашки облепила тугие мышцы рук, груди и плоского живота.
— Нет, всё-таки я сплю, — произношу тихо, видя мужчину своей мечты.
Я посмотрела на Кери, которая махала ручкой Фоэрту, стоя у кромки воды. Господин адвокат приблизился к нам, от него исходила эта бескрайняя мощь и обаяние. Он, как и всегда, смотрел с высоты своего роста, заставляя кровь нестись жаром по венам.
— Потрясающе выглядишь, — говорит он, опустив взгляд на моё тело, от чего меня обдало ещё большим жаром волнения. — И Кери, дочь, тоже вылитая мама.
Я усмехаюсь, так непривычно и в то же время трепетно слышать это из его уст. Я бы сказала, что малышка похожа на него, но не могу, пока ещё не готова… Фоэрт тоже усмехается и поворачивает голову, смотрит на Кери, которая резвится у воды.
— Я ведь её так давно не возила к морю, куда-нибудь в прекрасные места, я так была поглощена своими проблемами, — произношу вслух.
— Знаешь, я даже рад, что Гастор Ридвон так сделал.
Я сглатываю. Кан снова усмехается, и пара прядей скользят по его скуле, скрывают взгляд.
— Иначе ты бы ко мне не пришла. Чёрт, — вдруг чертыхается он, — если бы не Эстос со своим враньём и отлыниванием от работы, я бы так и не узнал о тебе ничего.
Вот он о чём. Улыбаюсь и расслабляюсь.
— Кто знает, наверное, мы всё равно бы встретились.
Кан смотрит на меня, раздумывая над сказанным, а потом выдыхает.
— Идём? — вдруг предлагает он, поворачиваясь в ту сторону, откуда пришёл.
Я киваю и зову Кери. Мы идём вдоль берега втроем.
“Куда он нас собирается вести?” — разбирает жуткое любопытство. Кери выбегает вперёд, пугая собравшихся чаек на камнях. Кан ловит мою руку, наши пальцы сплетаются. Впереди виднеется навес из белых тканей, на столбах синие цветы, навес стоит почти у воды. Но это ещё не всё, в зелёных деревьях показывается и домик из белого камня, с черепичной крышей с балконом. Рядом с лестницей стоит мужчина в форме — слуга.
— Я же говорил, что приглашаю на ужин, — поясняет Кан, когда я вопросительно и немного потрясенно смотрю на него.
