— Да, я понимаю.
И меня это уже не пугает.
Маг отступает. Не хочу отпускать Фоэрта, но сейчас это необходимо.
Когда задние двери машины закрывают и все начинают погружаться в машины, я направляюсь к автомобилю, который предоставили нам с Кери.
Фоэрт Кан
Когда прихожу в себя, всё, чего мне хочется, это вновь отключиться — так паршиво я себя чувствую. Принюхиваюсь и морщусь от вони лекарств. Стоит вспомнить об Адалин, едва не подрываюсь с постели — чертовски неудобной. Хотя как “подрываюсь”? Едва удаётся приподнять голову и пошевелить руками.
— Господин Кан, лучше оставайтесь на месте, — раздается посторонний голос над головой.
Поднимаю взгляд и откидываюсь на подушку, видя перед собой мужчину в белом халате.
И тут же начинаю шевелить пальцами ног, проверяя их на чувствительность. Облегчённо выдыхаю — всё в порядке. Лекарь недоуменно смотрит на меня.
— Что? — спрашиваю его.
— Всё хорошо, — уверяет он, — в буквальном смысле. Господин Кан, — поднимает папку и поправляет очки, — у вас останавливалось сердце на пару минут, к счастью, непродолжительно, и вашему организму нанесён незначительный вред. Но всё же советую пока оставаться в покое. Сердце работает в прежнем режиме, и работает как часы.
— Мне обязательно знать эти подробности?
— Необязательно, просто вас успокаиваю, вы слишком… — смотрит изучающе поверх очков, — тревожны.
— Я тревожен?
— Вас что-то беспокоит? Можете поделиться, постараюсь ответить на все интересующие вопросы.
— Не нужно. Разберусь как-нибудь сам.
— Как знаете. Тогда оставляю вас в тишине, набирайтесь сил.
Лекарь уходит. Значит, у меня была кратковременная остановка сердца? Что меня может беспокоить? Торопливо запускаю руку под одеяло и проверяю. Выдыхаю. Все жизненно важные органы на месте. Расслабленно прикрываю веки. Но тут же напрягаюсь. Но всё ли работает по прежнему?! Ведь остановка жизнедеятельности тела даёт всякие побочные эффекты. Сглатываю и судорожно вызываю в памяти образ Адалин, её манящее гибкое тело с высокой грудью, розовыми вершинками и длинными стройными ногами. Жар мгновенно приливает к паху, отдаваясь довольно убедительной пульсацией в этих самых органах.
Теперь окончательно расслабляюсь.
Нет, не окончательно! Чёрт! Что с Адалин? Кери? Где они?
Распахиваю глаза, меня будто током шандарахнуло, слишком запоздало идёт реакция.
Поворачиваю голову к тумбочке, беру наручные часы. Одиннадцать утра. А это значит — я сутки здесь. В голове проносятся воспоминания, собирая калейдоскоп событий в целостные эпизоды, которые смешиваются со всплывающими в памяти обрывками слов: Грант, который объясняет что-то Адалин, вой сирен, плач Кери…
Дверь в палату снова открывается.
Напрягаюсь всем телом и подтягиваюсь на подушках, чтобы принять сидячее положение. В палату входит Эварт Грант с накинутым на плечи халатом.
— Неужели в себя пришёл? — издевательски подшучивает. — Я даже не знал, что ты такой нежный.
— В глаз хочешь получить?
Грант усмехается и проходит к кровати.
— Что с Адалин? Где она? — задаю волнующие меня вопросы.
— Всё в порядке с твоей ненаглядной. Сейчас в Вигфоре вместе с Кери. С Кери тоже всё в порядке, — тут же заверяет он. — И, в общем-то, мы добились чего хотели. Она истощила свой резерв, и о магии можно пока забыть на несколько лет. Конечно, лучше бы не таким путём, но результат один.
С шумом выдыхаю. А Грант садится на стул. Только теперь замечаю, что у него в руках папка.
— Я не успел всего на пару минут… — задумчиво трёт бровь.
— Хочешь сказать, что коришь себя?
— Нет, уж извини.
— Вот и правильно, — кладу часы на стол, — не хватало мне ещё твоих слюней.
Грант снова усмехается.
— Вижу, что ты в порядке.
— А ты надеялся на что-то другое?
— Не надеялся, потому что нам тут с тобой разребать дел на несколько месяцев вперёд, — Эварт машет в воздухе папкой с гербом судебной коллегии.
— И ты решил не упускать ни минуты? — выдёргиваю из руки довольно толстую папку, замечая как сил становится всё больше. — Спасибо.
Поблагодарив Гранта, раскрывая папку.
— Это пустяки.
— Я не за это, — листаю документы.
— А за что?
Точно издевается.
— Знаешь за что? Что вытащил меня с того света, за это.
— Ещё бы, у тебя столько дел незаконченных, — усмехается друг. — Мои проблемы в силе и ждут твоего внимания.
Меряю его убийственным взглядом.
— Сам начал, — он довольно лыбится.
Бегло изучаю показания. Тарсона допросили, как и его заговорщиков. И показания довольно любопытные. Я уже представляю, как подпалю им всем хвосты.
— Кхм… — прочищает горло Грант, напоминая о себе. — Тут кое-что вскрылось… Этот чужеземец, Норан Конс, он — заказчик, скупал детей, наделённых магией, и продавал в дальние западные страны.
— Да, вижу, — читаю дальше показания. — И?
— Он причастен к смерти твоей матери, Лишен Аргант.
Поворачиваю голову к Эварту.
— Да. Так что поправляйся скорее, тебя ждёт много чего… удивительного.
Мы ещё много чего обсуждали, пока я не ощутил усталость, но после того как Грант ушёл, я ещё долго думал о той информации, которую получил, и уснул только через пару часов. Завтра нужно послать за Эстосом, его отпуск подходит к концу, пусть собирает нужную информацию, чтобы, когда я вернулся, всё было у меня на столе.
Просыпаюсь ближе к вечеру и вздыхаю, грустно смотря в белый потолок. Почему меня нельзя выписать завтра? Ведь я чувствую себя почти здоровым.
К положенному часу приходит лекарь, делая запланированные процедуры. Он упорно вознамерился держать меня в лечебнице.
— Советую господин Кан, пока воздержаться от работы, иначе буду вынужден ограничить вас в посещении ваших коллег, — смотрит он на папку на моем столе, привезённую магом.
Сказав это, уходит, даже не став слушать моего мнения.
— Вот же… — откидываюсь на подушку и прикрываю веки, смиряясь с тем, что мне не выйти раньше.
Я размышляю до ночи, хотя после всевозможных уколов страшно клонит в сон. Мысли о Тарсоне и этом Норане Консе плавно перетекают в мысли об Адалин, и думать о ней чертовски приятно. Я безумно жажду нашей встречи, настолько, что начинаю размышлять, чем она занимается сейчас, чем занималась днём и что будет делать завтра. Грант сказал, что позаботился о её безопасности, приставив к ней своих агентов и Сента Гвиора, моего агента, чтобы охранять тщательно. Хочу написать ей записку, но отсюда они запрещены.
