Привычный к дальним переездам, да еще с магическими фонарями, да по пустынному тракту, Гаврила всю ночь гнал лошадей, чтобы покрыть как можно большее расстояние до рассвета. Кто знает, вдруг с открытием городских ворот за нами двинется погоня? Быть может, это паранойя, но она имела под собой веское основание: нас никогда не оставят в покое. Поэтому следовало исчезнуть так, чтобы не оставить следов. Теперь уже и караван не был тем самым надежным способом. Если только свяжут происшествие в городе со мной и Игнатом, то без труда выявят связь с новыми членами нашей команды. Значит, раскопают информацию о приобретении повозки и встречах с караванщиками. Пока что мы решили придерживаться прежнего плана и срезать путь по старой дороге, чтобы добраться до Устюга. А дальше уже будем действовать по обстоятельствам, которые, как показала практика, меняются по нескольку раз в день.
Завтракали мы практически на ходу, остановившись только для отправления естественных надобностей. Лошади, конечно, подустали за ночь, им не помешало бы отдохнуть. Однако смутное чувство тревоги гнало вперед, будто мы куда-то опаздывали. Причем признаки тревожности проявляли только Игнат с учеником и я, потому что научилась уже распознавать эмоции брата по настроению и деталям поведения.
Егорка обустроил себе лежанку в глубине повозки и беспробудно дрых, пользуясь моментом. Лиза тоже затаилась, как мышка, и почему-то старательно избегала Игната. Хотя сделать это в пределах замкнутого пространства повозки непросто. Я же маялась со скуки, не зная, чем себя занять. С удовольствием попрактиковала бы магические плетения, но они требовали тишины и концентрации. Читать или писать в условиях постоянной тряски невозможно. Оставалось только слушать Гаврилины байки, которые он пересказывал с нескрываемым удовольствием. Ванька тоже страдал от безделья, но у него лучше получалось делать вид, что ему интересно.
На привал остановились только к обеду, присмотрев подходящую полянку в стороне от дороги. Чего я не ожидала, так это того, что Игнат вдруг возьмется за наше обучение, раз уж появился человек, взявший на себя хозяйственные хлопоты. Брат заставил бегать кругами возле поляны, приседать, отжиматься и выполнять упражнения на растяжку. Пока мы шумным стадом вытаптывали траву, учитель – а теперь и мне следовало так к нему обращаться, – насобирал хвороста для костра и раздобыл палки, из которых выстругал учебные мечи. Жутко неудобная штука, норовящая вывалиться из рук от каждого удара, тем более, когда ты уже уверенно пользуешься боевым оружием. Но разве ж с этим монстром в овечьей шкуре поспоришь? А как еще назвать родственничка, если он поручил Ивану гонять нас с Егоркой? Малец сам изъявил желание научиться драться, как барин, оттого и упорно пыхтел, выполняя несложные, но изматывающие упражнения. За пару часов я успела так устать, что на обед приползла еле живая. Брат запретил использовать магию, чтобы восстановиться.
– Тело должно привыкнуть к нагрузкам! – поучительно заявил он и пригрозил надеть ограничители, перекрывающие доступ к энергетическим потокам.
Откуда взялись они, оставалось только гадать. Предположу, что достались в качестве трофея от наемников, сгинувших в Глушинских лесах. Если эти люди охотились на магов, то им нужен был способ заблокировать их силу. Насколько я знала, ограничительные браслеты изготавливались из небесного металла и применялись только отделом Тайной канцелярии, занимающейся расследованием преступлений, совершенных магами. Достать такие артефакты проблематично из-за редкости метеоритного железа – оно больше всего подходило под определение небесного металла, – и императорского указа, запрещающего владеть редким металлом частным лицам. Одно это говорило, насколько могущественные личности объявили на нас охоту, и подводило к мысли, что преследовали нас именно темники. Шумский не настолько богат, чтобы рисковать дорогими артефактами ради нашей поимки.
После обеда мы продолжили путь, и я уже не жаловалась на скуку, предвкушая отдых и возможность полежать. Игнат обрадовал, что такие тренировки теперь будут регулярными, пока мы с Егором не окрепнем физически для серьезных занятий. Старшим над нами поставил Ивана, который так многообещающе ухмыльнулся при этом, что стало не по себе. Почему-то верилось, что парень с особым усердием примется выполнять поручение учителя. Однако моим страхам не суждено было сбыться. Солнце уже клонилось к закату, когда из-за очередного поворота послышались выстрелы и крики о помощи.
Повозка остановилась, и первым делом Игнат приказал активировать защитные амулеты и вооружиться. Неизвестно, что там впереди, дорога как раз делала очередную петлю. Я сжала в руках пистоль и проверила наличие патронов. Иван с ружьем забрался на крышу, откуда удобнее вести огонь. Конечно, парень рисковал и сам оказаться мишенью, но я страховала, готовая прикрыть родовым щитом, если вдруг начнется стрельба. Гаврила с мушкетом и пистолем также приготовился к отражению атаки, а вот Лиза забилась под лавку и так испугалась, что от нее слова внятного нельзя было добиться.
Жаль, лишняя пара рук не помешала бы.
Егорка у нас бывалый вояка. На сосредоточенной мордахе горела решимость навалять любому противнику. Уж он-то знал, мы в обиду не дадим! Но для надежности и собственного успокоения цепко сжимал в ручонках тяжелый пистоль.
Игнат растворился в лесочке, намереваясь подкрасться с тыла и разузнать обстановку.
Предсмертные хрипы, пальба и яростный звон металла говорили, что схватка в самом разгаре. Однако глупо ввязываться в драку, не узнав расстановку сил. Может статься, людям не поможем и сами сгинем. Раздавшиеся вдруг взрывы с треском и вспышками пламени ясно дали понять, брат вмешался в бой. Боевая огненная магия безжалостна к врагам. Чей-то пронзительный вой и яростные крики боли ознаменовали, что удар достиг цели.
– Держись крепче! – проорал Гаврила, срывая лошадей в галоп.
Понимая, что зря возница не стал бы предупреждать, ухватилась за борт обеими руками. Повозка, набрав ход, вылетела из-за поворота и понеслась вперед. Затем послышалось громкое «тпру-у!», и нас занесло. Если бы заранее не ухватилась за борт, снесло бы, как Лизу, которую приложило об стенку. Девушка тихо пискнула и отключилась. Вот ведь, кисейная барышня!
– Вы как, целы? – внутрь с беспокойством заглянул Гаврила Силантьевич.
– Частично, – я указала ему на дочь, на что мужик цокнул языком и покачал головой.
– Все в порядке? – следом в дверной проем свесился Иван. Вот кого на крутом заносе могло бы скинуть с крыши! Удержался ведь, шельмец. – Сидите здесь и не высовывайтесь без надобности, – бросил он свысока, на что я презрительно хмыкнула.
Нашелся командир!
– Гаврила, проследи, чтобы не наделали глупостей, – проигнорировав хмык, распорядился парень и тут же сбежал, будто опасался, что врагов на его долю не достанется.
Как оказалось, шайка разбойников, хозяйничающая в этих лесах, напала на кортеж дворянина. Дорожная карета, настоящий дом на колесах, лежала на боку. Телеги и две кареты попроще стояли вдоль обочины. Повсюду валялись тела людей и животных. Бедные лошадки всегда первыми попадали под удар. Людей было жальче еще больше, ведь их перерезали, как скот на бойне. В основной массе погибли слуги, которых бросили на произвол судьбы. Конный отряд дружины из двадцати человек защищал только хозяина и его семью. Вероятно, тати хотели захватить ценных пленников живыми. Кроме первого магического удара, опрокинувшего карету, дальше использовались только мечи и ружья, они не пробили бы укрепленные стены дома на колесах.
