Кожей чувствую движение за спиной. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять – там Варя. Руки в карманах сжимаются в кулаки, и приходится здорово напрячься, чтобы не обернуться и не посмотреть на неё.
Она меня не окликает, а я не останавливаюсь. Не меняя скорости, иду к лифту и только у дверей торможу. Звук лёгких шагов обрывается – Варя медлит. То ли меня избегает, то ли ещё что.
Кладу руку на кнопку, опускаю голову и закрываю глаза. Варя-Варя, что же ты делаешь со мной? Как выдержать её близость и ничего не сделать? Не попытаться?
– Варя, не стой там, словно боишься мне на глаза показаться, – голос снова чужой, слишком холодный даже для меня.
– Я на следующем поеду.
– Не будет следующего. Это личный лифт, и карточка только у меня.
– Всё-таки нужно иметь специальный пропуск, – Варя хмыкает и тихонько смеётся. – Я чувствовала, хоть и надеялась, что отсюда можно выбраться каким-то другим способом.
– Увы.
Мы так и разговариваем, не глядя друг на друга, и это в нашей ситуации кажется самым лучшим выходом. Не видеть друг друга, не пытаться что-то разглядеть в глазах, не искать причин прикоснуться или поцеловать. Просто обмен сухими репликами и деловитая сдержанность. То, что нужно.
– А если бы я не вышла из номера? Так бы и осталась тут пленницей? – в её вопросе нет страха, скорее, любопытство.
– Нет. Я бы просто с посыльным передал дубликат.
Варя ничего не говорит, но по колебаниям воздуха и более плотному облаку её аромата понимаю, что она рядом. Лифт звенит, загорается большая надпись, и створки разъезжаются. Вхожу и, обернувшись, смотрю на застывшую Варю. Она разглядывает пол, не решаясь поднять взгляд, а я беру её за руку и втягиваю внутрь.
– Прости, времени мало, я тороплюсь.
– Да-да, конечно, – с ноги на ногу переступает, взгляд наконец на меня поднимает. – Ты меня держишь.
– Правда? Не заметил.
Мои пальцы сомкнулись на её предплечье с поистине бульдожьей хваткой. Расцепить их – то ещё испытание, но я справляюсь. Я молодец.
– Дима, я…
– Варвара, мы всё обсудили. Я всё услышал, я тебя понял. Больше беспокоить тебя не стану, можешь не волноваться. Это всё и правда было одной сплошной ошибкой, ты права.
– Ну, да, так и есть, – говорит, глядя прямо мне в глаза, бледная и окончательно чужая. – Спасибо, что понял.
– Я настойчивый, но не тупой.
Лифт вдруг дёргается на уровне второго этажа, свет мерцает, Варя ахает, испуганно глядя на потолок, но романтической сцене не суждено случиться: кабина снова плавно спускается, пока не останавливается на нулевом.
– Приятного отдыха, Варвара. Надеюсь, вам понравится в отеле “Парадиз” и вы навсегда сохраните только самые лучшие воспоминания, – усмехаюсь ироничности слов и, не оглядываясь, выхожу прочь.
Вот теперь точно всё.
***
В моей руке что-то хрустит, и палец пронизывает короткой вспышкой боли. Моргаю, удивлённо смотрю на свою ладонь и не сразу понимаю, что случилось.
Всего лишь карандаш с логотипом холдинга – рекламный отдел такие тысячами заказывает, будто весь мир снабдить планируют. Сейчас на первый взгляд прочная палочка треснула в трёх местах, и обломок впивается в ладонь.
Меня снова унесло в мыслях далеко, затопило досадой на самого себя и бессилием, но это разве повод уничтожать канцелярию?
– Дмитрий Николаевич, вы слушаете меня? – Олег деловито хмурится, всем своим суперпрофессиональным видом возвращает меня из мысленного сумбура в стены родного кабинета.
Я задумался так крепко, что забыл о совещании. Когда со мной такое в последний раз было?
За столом, по правую руку от меня, сидит представитель одной из самых крупных фирм-подрядчиков – Юсупов. Не Феликс, но гонору не меньше, чем у всех великих князей вместе взятых. Он деликатно покашливает и бросает взгляд на часы, мол, время не ждёт, нечего на волнах памяти и в озёрах раздражения плавать. Злюсь на себя, смахиваю в ведро обломки карандаша и вгрызаюсь в предмет обсуждения. И больше не отвлекаюсь.
Новый проект обсуждаем долго. Я ловлю Юсупова на мелочах, и ему это не нравится, но желание получить контракт сильнее жадности, потому через несколько часов он соглашается работать с проверенными поставщиками и использовать строго оговоренные строительные материалы. Мне не нужны проблемы с покосившимися фасадами, провалившимися балконами и просевшим фундаментом, и в этом я непреклонен.
Я могу творить какую угодно дичь со своей личной жизнью, но к работе это не относится.
Юсупов размашисто подписывает документы, мы жмём друг другу руки, планируем новую встречу на будущей неделе, и вскоре я остаюсь в кабинете один.
Жалею, что Стас взял отпуск. Мне бы не помешал сейчас рядом друг, с которым можно было бы просто поговорить. Но где-то в глубине души радуюсь его отсутствию: я до сих пор так и не решил, говорить ли ему о шашнях его супруги. Нужно ли мне влезать в их жизнь? Или стоит отойти в сторону и позволить другу самому обо всём узнать когда-нибудь? Не знаю… сложно.
Я намеренно долго вожусь с документами, еду на объект, устраиваю очередную внеплановую проверку – делаю всё, чтобы занять чем-то голову. Загружаю себя работой по полной, пытаюсь хотя бы так отключить буйную фантазию, которой нет покоя. Мне это всегда помогало, сейчас тоже становится проще, и я прихожу в себя, когда на часах уже десять, и все сотрудники в ужасе разбежались.
Надо ехать домой, но в офисе мне комфортнее. Какая разница, в каких стенах бродить без сна? Но всё-таки решаю, что достоин провести ночь не на узком диване, а в своей собственной кровати.
– Домой, – командую водителю и устало растекаюсь на заднем сиденье.
– На Варшавскую? – уточняет адрес, а я отрицательно качаю головой.
Нет, в загородный дом я не хочу ехать. С Юлей сейчас всё очень сложно, а я бесконечно устал что-то объяснять и доказывать.
И я чуть было не прошу отвезти меня в “Парадиз”, где не был больше недели, но вовремя самого себя торможу.
– На Кантимирова, в городскую квартиру, – бросаю, закрывая глаза, и водитель без лишних вопросов везёт меня в нужном направлении.
Моя квартира находится неподалеку от офиса, и там я чувствую себя в безопасности. Из мебели в ней лишь удобная кровать и неплохо обставленная кухня. Большего и не нужно – я привык довольствоваться самым необходимым, хоть по статусу и положено окружать себя мещанской суетой, “чтобы как у всех”.
– Завтра в шесть приезжай, – прошу водителя прежде, чем попрощаться.
До квартиры я добираюсь будто в тумане. Голова трещит, глаза горят огнём, а мышцы ломит от ощущения, что меня кто-то невидимый на мясорубке прокручивает.
Простудился, что ли? Откуда эта дикая усталость и муть перед глазами? До входной двери дохожу, держась за стенку, до того погано становится и с каждым шагом только хуже. Скорее бы войти внутрь, принять душ и забыться хотя бы недолгим сном.
