А после в мессенджер падает сообщение от неизвестного абонента.
Оно приходит в тот момент, когда я увлеченно листаю яркий каталог, выбираю дурацкие цветочки, которыми нужно украсить накидки на стулья. Это последние штрихи для идеального торжества.
Орхидеи или лилии? Хризантемы или белоснежные тюльпаны? А может, гладиолусы? Ничего, кроме этого, меня сейчас не волнует и заворожённая красотой фотографий, я даже на экран не смотрю. Просто смахиваю уведомление в сторону, как надоедливую муху, и телефон замолкает, но только на несколько секунд. Следом приходит ещё несколько оповещений о непрочитанных сообщениях – кто-то очень настойчивый требует моего внимания. Тяжело вздохнув, я прошу прощения у организатора свадьбы, она в ответ мило улыбается и поднимается из-за стола, деликатная в своём нежелании влезать в личное пространство своих клиентов.
Я открываю список сообщений. Все прочитанные, кроме тех, что шлют мне с незнакомого номера. Кто это? И что этому человеку нужно? Может быть, кто-то из знакомых сменил номер?
Беспокойное сердце опережает мозг. Центральная нервная система сбоит, посылает разряды и импульсы. Тело покрывается липким потом. Мне жарко и холодно одновременно, а ещё тошнит, и пить хочется. Буквы плывут перед глазами, и мне стоит немалых усилий сфокусировать зрение и навести резкость.
Но лучше бы я ослепла. Честное слово, это было бы лучше.
"Ваш жених Леонид Баринов сейчас в гостинице "Великобритания" с другой женщиной. Номер двести восемнадцать. Приезжайте, полюбуйтесь, если не верите".
Как в пошлом анекдоте, в героиню которого я мгновенно превратилась.
И подпись, как положено в таких случаях, "Доброжелатель". Красивое слово, которое не имеет ничего общего с реальностью. Никто не желает мне добра, не хочет уберечь. Лишь разрушить устоявшийся мир, в котором я была счастлива.
Наверное, чтобы я не подумала о розыгрыше, к сообщению прикреплено несколько фотографий и видео, чтобы добить меня окончательно, не дать проигнорировать факт, что мой жених – блудливая сволочь.
Мне бы зажмуриться, выбросить телефон, удалить чёртовы снимки! Решительно и жёстко. Я не должна на них смотреть – я же умираю, натурально задыхаюсь, на них глядя. Но я не могу. Как мазохист, причиняю себе боль, а веки огнем пекут.
В груди дыра огромная. Она растет с каждым вдохом, с каждой деталью, что с маниакальным упорством выхватываю на фотках. Видео игнорирую – во мне ещё остались на это силы и благоразумие. Знаю: если увижу хотя бы несколько кадров, станет только хуже.
Все фотографии сделаны в разное время года, в разных локация. На них мой – мой! – Лёня то в пальто, то в шапке зимней, а то и вовсе в футболке и летних брюках. Вот он гуляет под цветущими деревьями, вот стоит у бара, и яркие вывески отбрасывают разноцветные блики на его волосы. Они у него красивые: тёмно-каштановые с вкраплением красного и очень мягкие. Мне так нравилось перебирать пальцами волнистые пряди и следить за изменением цвета. В такие моменты Лёня казался самым счастливым, довольным, точно кот перед миской сметаны. Ластился, мурлыкал, улыбался сладко…
На третьем снимке Лёня поднимается по ступенькам той самой гостиницы. "Великобритания", чтоб тебя. Боже, храни королеву.
На каждой фотографии мой жених обнимает за талию рыжую женщину, целует её и выглядит таким довольным, счастливым… господи, он же счастлив с ней! А зачем тогда я? Зачем всё это? Наши отношения, любовь, в которой он мне клялся, наши планы и мечты… Чего ему не хватало?
Рыжая… мне она знакомой кажется. Где-то уже видела эту красивую женщину с огненной копной волос. Так, стоп. Это же та, с корпоратива! Она за соседним столиком сидела и взглядом меня прожигала. Да ну нет, может быть, я ошиблась? Но в памяти всё чётче всплывает её образ, и сомнений всё меньше.
Я так глубоко нырнула в болото мрачных мыслей, что не сразу замечаю Нину, распорядительницу свадьбы. Она мягко кружит вокруг, едва слышно вздыхая, и наконец трогает моё плечо.
Её прикосновение выводит из оцепенения. Вздрагиваю, пытаюсь улыбнуться, но получается что-то очень жалкое. Мне противно показать свою слабость, но сейчас я разбита и уничтожена, у меня плохо выходит притворяться, изображая из себя сильную и уверенную.
Красивой Нине слегка за тридцать. У неё потрясающие тёмные волосы и ямочки на щеках. Глядя на меня, хмурит тёмные брови, а лежащая на моём плече изящная ладонь тяжелеет. От Нины пахнет корицей, шоколадом и чем-то восточным. Так же пахло в лавке со сладостями на Самаркандском базаре, куда мы с Лёней ездили прошлой осенью.
Господи, кажется, я сейчас умру. По любому поводу в памяти всплывают обрывки нашего общего прошлого. Интересно, это лечится?
Нина склоняется ниже, вглядывается с тревогой в моё лицо, а я продолжаю улыбаться, от чего сводит скулы и щиплет слезами уголки глаз.
– Варвара, вам плохо? – Нина переводит многозначительный взгляд на мои руки, а я только сейчас понимаю, что сминаю в кулаке листы красивого каталога.
Бесподобные цветы теперь кажутся уродливыми, от их белизны и невинности тошнит. Они выглядят настоящей насмешкой над всеми мечтами и планами.
– Простите, – спохватываюсь и пытаюсь разгладить листы, суечусь, царапаю руки об острые края бумаги. – Я… я не специально, я возмещу. Сколько каталог стоит? Я заплачу!
Я действительно пытаюсь вытащить из сумки кошелёк, но Нина накрывает мои дрожащие ладони своими и грустно качает головой.
– У меня таких ещё целая стопка, не переживайте, – мягко улыбается и, обернувшись, кричит в сторону двери в соседнюю комнату: – Аннушка, принеси воды! Человеку плохо!
– Нет-нет, не надо воды, – бормочу, а глаза никак не отлипнут от паршивых фотографий. – Мне хорошо, правда.
Но кого я обманываю?
Торопливые шаги на периферии слуха, я вздрагиваю, будто мне в висок планомерно гвоздь забивают. Больно. В каждой клетке тела, в каждом вдохе пожар. Эмоции ураганом проносятся, вместо крови в жилах – кислота.
– Варвара, возьмите, попейте! – Нина встряхивает меня легонько, в чувства приводит, а заботливая Аннушка, её помощница, протягивает мне стакан. – А телефон отдайте. Не знаю, что вам прислали, но отдайте. Это плохие новости.
– У вас есть антисептик? – слова приходится с усилием выталкивать из опухшего горла.
Аннушка ошарашенно головой качает, а Нина взмахивает рукой, пресекая возможные вопросы.
– Да-да, конечно же! У кого нынче нет антисептика? Важнейшая вещь в наше вирусное время, – шутит Нина, но улыбка на губах неловкая.
В маленьком помещении невыносимо душно. Аннушка, будто прочитав мои мысли, бежит к окошку и распахивает его настежь, впуская раскалённый июльский воздух. Он развевает её светлые кудри, делая её похожей на фею из сказки.
Моя свадьба должна была состояться первого августа. В эту субботу! Всё оплачено, почти всё готово. Осталось только сходить на последнюю примерку, устроить девичник…
