– Да-а… Брэйн гений, – протягиваю мечтательно и закрываю глаза, наконец научившись ездить на машинах без страха.
– Я же говорил, – усмехается, паркуясь у моего подъезда.
– У тебя точно все нормально? – не могу не спросить, хотя мы ходим по десятому кругу.
– Точно, – отвечает будто бы слишком поспешно и затыкает рот поцелуем.
Я обвиваю его плечи «здоровой рукой», наслаждаюсь поцелуем, но Мир замирает и вдруг, отстранившись, бесконечно долгую секунду удерживает мои щеки горячими ладонями и в глаза смотрит так задумчиво, и взгляд его темнеет, а за окнами сумерки.
– Да плевать, – выдыхает. – Поехали со мной. Поедешь?
– Куда, Мир? – говорю немного громче нужного, просто вдруг становится страшно. Паника безотчетная, и я не могу ее проконтролировать.
Мир цепляется руками за руль, смотрит на меня тяжелым взглядом, вдруг глаза закрывает и говорит:
– Хочешь, покажу тебе изнанку своей жизни? То, чем деньги зарабатываю? – и поправляет самого себя: – Зарабатывал. Сегодня будет последний раз.
Сотни вариантов проносятся в голове, один страшнее другого.
– Ты… ты торгуешь чем-то запрещенным? Наркотиками?
Мир распахивает глаза, смотрит на меня удивленно и хохочет, запрокинув голову.
– Чудо мое, нет, конечно. Я… я участвую в нелегальных заездах. В гонках. Поедешь посмотреть? Туда многие девчонки болеть за своих парней приходят.
В его взгляде тоска, но он не давит, а я вдруг решаю, что это лучший способ окончательно избавиться от всех своих страхов. И поддержать Мирослава.
– Поехали! – решительно заявляю, но паническая ледяная волна окатывает меня изнутри.
Вселенная, если ты меня слышишь. Пусть сегодня все будет хорошо.
25 глава
Мирослав
Решение взять с собой Арину стало неожиданным даже для меня. Все время, что Брэйн ей делал татуировку, я курил и думал, что после отвезу ее домой, сошлюсь на срочные дела и поеду один. Закончу этот мутный этап своей жизни и больше никогда не подниму этот вопрос. Но вдруг перемкнуло, щелкнуло в голове. Просто захотелось, чтобы Арина видела, как я уделываю соперников на каждом повороте. Может быть, я позер, но захотелось, а сопротивляться собственным желаниям не умел никогда. Потому теперь мы съезжаем с моста, и впереди еще около часа пути.
– Это опасно, – говорит Арина и смотрит на меня огромными глазами. Волнуется обо мне, и это, черт его возьми, очень приятно.
– Не опаснее простых покатушек, – отмахиваюсь, потому что действительно не вижу причин для беспокойства. – Я аккуратный.
– А если твой соперник окажется идиотом? Об этом ты думал?
– Ариша, это не первая моя гонка. На машине обычно пара царапин, на мне ни единой.
И это правда, я ни в слове не соврал Арине. Не зря меня называют Безумным Миром.
– Ты говорил, что это последняя гонка… почему? – на место волнению приходит интерес, и я кожей чувствую любопытный взгляд Арины на своем лице.
– Потому что теперь у меня есть ты.
– Это так много для тебя меняет? – на ее щеках румянец смущения, а я отворачиваюсь и снова впиваюсь взглядом в дорожное полотно.
– Для меня это меняет все. Сейчас мне действительно больше не нужно хватать полными пригоршнями адреналин и рвать жилы, чтобы любым путем заработать бабок.
– А раньше… раньше, что тебя заставляло рвать жилы ради денег?
Вот тут уже запретная территория, но я впервые готов приоткрыть туда дверь. Пока стоим на светофоре, а после сворачиваем на пустынную дорогу, ведущую к трекам, подбираю слова:
– Это из-за матери. Она у меня… не умеет, в общем, не вляпываться в самое разнообразное неприятное дерьмо, – мне не нравится, как глухо звучит мой голос.
Арина касается моего плеча и тихонько гладит его. Этого мне оказывается достаточно, чтобы привести мысли в порядок.
– Сейчас мне наконец хочется начать жить только для себя. И для тебя.
– Постараюсь никогда не вляпываться ни в какое неприятное дерьмо, – улыбается Арина и, потянувшись ко мне, трется носом о плечо.
К трекам мы приезжаем раньше назначенного, но широкая площадка уже забита автомобилями болельщиков.
– Ого, как оживленно, – Арина вылезает из машины, крутит головой, попеременно хмурится и улыбается. – Я не знала, что это настолько популярное место.
– Странно, что не знала. Почти каждый студент хоть раз ставил тут бабки.
– Вероятно, не придала значение этому, даже если слышала. Я, знаешь ли, не из тех, кто будет деньги ставить, я коплю.
Обхожу машину, обнимаю Арину, к себе прижимаю и смотрю поверх ее головы. Рядом очень много людей, но мне снова кажется, что никого больше нет, кроме нас двоих. Стоит прикоснуться к этой девушке, как я проваливаюсь в другую реальность, где тепло, светло и весело. Народ гуляет, выпивает, со всех сторон долетают обрывки громких разговоров, а к местному букмекеру выстроилась внушительная очередь. Каждый хочет поставить на своего любимчика, азарт витает в воздухе, поднимает в крови волны адреналина.
– На что ты копишь? Мы никогда об этом не говорили…
Арина задирает голову, внимательно на меня смотрит, словно пытается предугадать мою реакцию на свои слова. Губу закусывает, а между бровей появляются две тонкие складки:
– На пластику. Я все равно ее сделаю!
– Сделай, конечно, если тебе это необходимо, – поддеваю ее подбородок пальцами и целую в уголок губ. – Человек рожден для того, чтобы быть счастливым. Больше он ничего никому не должен. Если тебе нужно сделать операцию, чтобы жизнь заиграла новыми красками, то бога ради.
– Ты удивительный, знаешь? Откуда в тебе столько мудрости?
– У меня было тяжелое детство, – усмехаюсь, но не вру ни в едином слове.
Арина что-то спросить хочет, но громкий знакомый голос заставляет даже меня вздрогнуть от неожиданности.
Юра, блин.
– Мир, звезда наша! Ты приехал! – Юрка активно размахивает руками, привлекая мое внимание.
Обняв за плечи какую-то девчонку, он двигает в нашу сторону, широко улыбаясь. Распихивает случайных зевак, и кто-то возмущенно вскрикивает. Замечаю в толпе Никитоса, Сашу Колобка и Валерку – моих приятелей, с которыми мне легко и просто находиться рядом. Они отличные ребята, но Арина снова зажимается и льнет ко мне. Готовая спрятаться за спину, но я удерживаю ее рядом, не давая сбежать.
– Не бойся, тут все свои.
Глажу ее по спине, она кладет голову мне на плечо, а Юрка широко улыбается, подойдя к нам.
– Мы так толком не познакомились, – орет он, перекрикивая внезапно громыхнувшую музыку.
