– Тот же самый коридор и та же дверь, что и в прошлый раз. Но теперь она приоткрыта.
– Очень информативно, – проворчал Влад. – От меня просто бездна прока.
– Все равно больше, чем от кого-либо, – напомнила Юля. – Этот Нурейтдинов нашел целых четыре легенды и историю про дверь поставил только на третье место. У полиции просто не хватило бы ресурсов на все, а так есть шанс, что они все-таки поймают маньяка.
– И что там за легенды?
– Пустырь с зовущей на помощь девочкой или девушкой, исчезнувший и иногда возвращающийся вагон поезда… Все сопровождается бесследными исчезновениями людей. До четвертой я дойти не успела, меня Семка напугал. Но вот что примечательно: все четыре легенды связаны с одной и той же промзоной. Как будто Нурейтдинов искал истории по географическому признаку, так сказать.
– Значит, у полиции есть какая-то теория, о которой Соболев молчит, – заключил Влад. – Ладно, товарищ капитан, значит, будем действовать каждый сам по себе… А как тебя напугал Семка? Не самый страшный мальчик, как по мне.
– Ты просто мало с ним общаешься, – хмыкнула Юля. – Он залез в мой шкаф и сидел там, пока я думала, что он смотрит телек. А потом начал шуметь. Можешь представить, как меня напрягают такие внезапные звуки в комнате.
– Могу, – улыбнулся Влад. – Он во что-то играл?
– Он собирался пристрелить из своего лего-пистолета страшного человека, приходящего из-за черной двери, – выразительно описала Юля и добавила уже с большим сочувствием: – Бедняга сильно испугался той байки, что ему рассказали. И я не могу его винить после всего, что произошло за последние месяцы. Мне и самой не по себе. В связи с этим я подумала… Может быть, ты поужинаешь с нами? И вместе немного поиграем с Семкой, чтобы он успокоился. Можешь даже остаться у нас на ночь, мама не вернется до пятницы.
Влад удивленно приподнял брови, а Юля быстро добавила:
– Только без секса! Я не хочу напугать брата еще больше.
Влад рассмеялся и лукаво заявил:
– Нет, так я не играю! Без секса все теряет смысл.
– Даже если на ужин есть яблочный пирог? – нарочито удивленно уточнила Юля.
Влад сделал вид, что задумался.
– Яблочный пирог… Это в принципе меняет дело. Но если вам страшно ночевать одним, лучше приходите ко мне. Семке можем постелить на диване.
– А что так? – непроизвольно напряглась Юля. – Наша квартира для тебя недостаточно хороша?
Влад сокрушенно покачал головой.
– Юль, ну что за глупости? Все гораздо прозаичнее: в каждом новом месте я поначалу несколько… дезориентирован и, попросту говоря, беспомощен. Я, конечно, бывал у вас, немного представляю квартиру, но, чтобы чувствовать там себя достаточно комфортно ночью и утром, мне придется несколько раз обойти комнаты, все изучить, запомнить, где что лежит. Ты хочешь заниматься этим со мной весь вечер?
Юля закусила губу, почувствовав себя глупо и неловко. Не имея возможности послать ему извиняющийся взгляд, дотянулась до его руки и крепко сжала ладонь.
– Прости, ступила…
Он только кивнул и сжал ее руку в ответ, давая понять, что извинения приняты.
– Но яблочный пирог действительно звучит очень заманчиво, – добавил Влад с улыбкой. – Поэтому я в деле.
Юля радостно соскочила со стола и благодарно чмокнула его в щеку.
Глава 11
Вечер получился на редкость приятным. Влад всегда очень артистично поддерживал Семкину игру в космические форты. То ли сам в детстве не доиграл, то ли в глубине души – где-то очень глубоко – все еще оставался ребенком. По крайней мере, даже Юля, не испытывающая особой любви ни к «Лего», ни к теме космоса, включалась полностью. А Семка так и вовсе был просто счастлив.
Чай с пирогом они в итоге пили очень поздно. Настолько поздно, что Юля испытала привычные угрызения совести из-за поедания выпечки в такой час, но удержаться не смогла: пироги с яблоками и корицей она обожала с детства не меньше, чем младший брат.
К себе Влад ушел около одиннадцати: раньше отлепить от него Семку просто не получилось. Учитывая, что одному из них на следующий день предстояло пойти в школу, Юля предчувствовала непростое утро, но вечер того стоил. Брат совершенно забыл о страшном человеке, приходящем из-за черной двери. Поэтому и ночевать они остались у себя.
Чая под пирог было выпито немало, о чем Юля вскоре очень сильно пожалела. Ей показалось, что она едва уснула, когда потребность сходить в туалет разбудила ее. Стараясь не просыпаться всерьез, она добрела до уборной почти с закрытыми глазами и собиралась проделать обратный путь примерно так же. Но не вышло.
Юля едва закрыла за собой дверь и потянулась к выключателю, когда в прихожей раздался негромкий, но весьма отчетливый шум. Сонливость моментально отступила, а Юля напряженно прислушалась, вглядываясь в темноту коридора, ведущего к входной двери. Темноту эту нельзя было назвать абсолютной, все-таки в окна светили и луна со звездами, и вездесущие фонари, но после яркого света в санузле ее глаза пока не успели адаптироваться к столь скудному освещению.
Снова что-то зашуршало, как будто кто-то копошился среди вещей в шкафу, двигая их на плечиках по перекладине. Юля раздраженно вздохнула.
«Да ты издеваешься, что ли? – подумала она, осторожно направляясь по коридору в прихожую. – Сейчас кому-то уши надеру…»
Это ведь наверняка Семка! Может, ему что-то приснилось или он что-то там себе надумал, вот и решил проверить, нет ли все-таки кого-нибудь в шкафу в прихожей.
Глаза постепенно привыкали к темноте, поэтому, оказавшись в прихожей, Юля весьма четко разглядела, что дверь во встроенный шкаф действительно слегка приоткрыта. Но не это заставило ее занервничать и задышать чаще.
В темноте дверь казалась по-настоящему черной, хотя всегда была скорее светло-серой. Юля отчаянно попыталась вспомнить, выглядела ли та раньше по ночам вот так, но не смогла. Не желая поддаваться панике и губительному воздействию собственной фантазии, она потянулась к выключателю. Что-то относительно громко щелкнуло, но свет не зажегся. Лампочка перегорела? Пробки вылетели? Поскольку из кухни доносилось приглушенное гудение холодильника, скорее, лампочка подвела.
– Семка? Ты там? – тихо спросила Юля, сама не зная, зачем понижает голос. Если она уверена, что в шкафу копошится брат, то кого боится разбудить?
«А ты уверена, что там именно Семка?» – насмешливо поинтересовался внутренний голос.
Чувствуя, как по обнаженным плечам пробегает что-то невесомое и очень холодное, она шагнула к шкафу и коснулась дверцы. То ли чтобы открыть шире, то ли чтобы полностью закрыть, но вместо этого так и замерла, держась за створку.
Внутри шкафа не было видно ни одной вещи, он чернел бездонным провалом, словно за порогом начинался настоящий космос. Оттуда веяло холодом, как из холодильника, и пахло гарью. Гарью, сырой землей и смертью. Точно так же сегодня пахло в той комнате на заброшенной ткацкой фабрике.
