– Юль? – настороженно позвал Влад за секунду до того, как она решила ретироваться, быстренько попрощавшись. – Что-то случилось? У тебя такой странный голос…
Он все-таки заметил и спросил! Повинуясь внезапному эмоциональному порыву, Юля крепко обняла Влада. Его руки в ответ легли ей на плечи, он осторожно погладил ее по голове, заранее утешая и безмолвно обещая поддержку, хотя даже еще не знал, в чем проблема.
– Мне приснился странный сон. Про черную дверь, фабрику, эту выгоревшую комнату… И еще там был человек в черном балахоне.
– Убийца? – уточнил Влад.
– Не знаю. Я видела его вчера. Наяву. Ну, почти наяву…
– Я не понимаю.
– В той комнате, где был повешенный, – торопливо попыталась объяснить Юля. – Сначала я увидела в петле человека в балахоне. Но это длилось всего пару мгновений. Стоило моргнуть – и видение исчезло.
– Почему ты мне ничего не сказала?
– Не знаю… Решила, что мне померещилось. Не хотела выглядеть двинувшейся по фазе. С чего бы убийце в балахоне висеть там в петле?
Влад пожал плечами, она не столько увидела это, сколько почувствовала.
– Я утром снова нарисовал тот коридор, но черная дверь уже оказалась открыта. Кристина сказала, что в коридоре на этом рисунке стоит мужчина в балахоне. Посмотришь?
Он не попытался отстранить ее сам, чтобы показать рисунок, лишь предложил. Юля нехотя выскользнула из его объятий и поплелась на кухню, где на столе остался лежать испещренный карандашными штрихами лист бумаги.
– Да, это он, – с содроганием подтвердила она и тут же отложила рисунок в сторону. Ей было неприятно на него смотреть.
– Убийца, которого ты видела у колодца, или человек из твоего кошмара? – педантично уточнил Влад. – Или это один и тот же человек?
– Я же говорю: не знаю! – с нотками отчаяния в голосе воскликнула Юля, плюхнувшись на стул.
Влад тоже сел за стол, но более плавно и осторожно.
– С одной стороны, они похожи. С другой… Этот человек в балахоне снится мне уже несколько месяцев. Он начал появляться в кошмарах задолго до того, как я увидела убийцу в лесу.
– Ты раньше не упоминала, – нахмурился Влад.
– Я считала это просто кошмарами. – Юля неловко повела плечами. – В первый раз мне снилась Настасья. В том сне я все видела ее глазами. Ее как раз вели… топить. Он был там, этот человек. Именно он руководил людьми. Это произошло в ту ночь, когда я обнаружила Настасью, парящей под потолком моей комнаты. Мы тогда прибежали к тебе, помнишь?
– Конечно, – улыбнулся Влад. Видимо, он считал это воспоминание приятным. Юля не могла сказать того же о себе.
– Потом я снова видела его во сне, в котором брела по лесу к колодцу. Сам знаешь, к какому… Я никогда не вижу его лица, оно всегда скрыто капюшоном, но он всегда где-то рядом. И в этот раз снова было так, только очень-очень реально!
– Расскажи все как можно подробнее, – попросил Влад.
И Юля принялась рассказывать, начиная с того момента, как проснулась ночью и услышала шум в шкафу в прихожей. Она описывала все очень подробно, шаг за шагом, включая собственные мысли. Запнулась лишь один раз, когда дело дошло до странного поведения неизвестного в абсолютно темной комнате. Влад нахмурился сильнее, когда услышал, что именно тот человек прошептал ей на ухо, прежде чем она смогла вырваться. Однако он никак это не прокомментировал. Лишь когда она в своем рассказе дошла до собственного крика и пробуждения рядом с перепуганным Семкой, спросил:
– Почему вы не пришли ко мне сразу после этого?
– Я не хотела снова мешать тебе спать, – вздохнула Юля. – Не могу же я будить тебя из-за каждого своего кошмара…
– Вообще-то, можешь, – серьезно возразил Влад. – Тем более я этой ночью почти не спал. Внезапный приступ бессонницы, у меня бывает.
– Я буду иметь в виду, – улыбнулась Юля. – Только дело даже не в кошмаре. К ним я уже привыкла, научилась справляться. Но это был не просто сон. Пока Семка бегал за подушкой, чтобы остаться спать со мной, я пошла на кухню, воды попить. И обнаружила, что у меня ступни грязные.
– В смысле?
– В прямом! Они были перепачканы копотью и землей, словно я действительно бродила по выгоревшей комнате, а потом бегала по лесу. Как это объяснить, я не знаю. И это пугает меня больше всего, понимаешь? До сих пор я думала, что этот мужчина в балахоне – просто часть страшного сна, какой-то образ, воплощающий мои страхи. Но теперь мне так не кажется. Все это как-то связано: незнакомец из снов, орудующий в Шелково маньяк, Настасья, кошмары, фабрика с комнатой и человек за черной дверью. Только я не понимаю, что это значит и какую угрозу в себе несет.
– С этим нужно разобраться, – протянул Влад задумчиво. – Может быть, Нурейтдинов нам поможет, пока он здесь. Если я правильно понимаю, именно такие услуги его Институт и оказывает. Я договорюсь с ним о встрече…
– Мне нужно на занятия, – напомнила Юля. – Потом за Семкой, а еще помочь ему с уроками и делать свое домашнее задание, потому что завтра снова занятия…
– Я свяжусь с ним, пока тебя не будет, обо всем договорюсь. Могу для начала встретиться с ним сам, перескажу все то, что рассказала мне ты. Ему будет с чего начать. Встретишься с ним, когда у тебя будет время.
Юля снова взяла его за руку и благодарно сжала.
– Спасибо! Что бы я без тебя делала? Вообще-то, это я должна тебе помогать, а в итоге в основном ты помогаешь мне.
– У меня слишком много свободного времени, – отмахнулся он. – Езжай на занятия и ни о чем не думай. Мы разберемся. Сегодня с Семкой переночуете у меня. Так будет безопаснее. Если это был не совсем сон… Лучше вам пока держаться подальше от того шкафа.
Юле на это нечего оказалось возразить.
Глава 13
2 февраля 2017 года
– Ты прям светишься как медный таз, – мрачно прокомментировал Петр Григорьевич, едва Соболев утром переступил порог кабинета и бодро поздоровался с коллегой.
Сам Разин сегодня выглядел еще менее радостно, чем обычно.
– Сияешь, – весело поправил Соболев, вешая куртку и растирая руками уши, которые успели подмерзнуть за те несколько минут, что он шел от машины к отделению и докуривал у входа сигарету. – Медный таз не светится.
– Медный таз, может, и не светится, а ты – очень даже, – меланхолично отмахнулся Петр Григорьевич, провожая Соболева взглядом к его рабочему месту. – Главное, ни одной причины не вижу, чтобы радоваться. На нас очередной странный труп, к маньяку ни на шаг не приблизились, а день его все ж таки неумолимо приближается. Так в чем подвох?
Соболев лишь пожал плечами, не желая раскрывать свои секреты. Даже Петру Григорьевичу он не рисковал рассказывать о внезапно возникшей связи с сестрой их главного подозреваемого. Ни к чему это. Но спрятать хорошее настроение после проведенного с Кристиной времени тоже не мог.
