Был.
Я не спросила имени, но была точно уверенна, что этим молодым человеком был — Влад. Но если был все это время рядом, то почему сейчас не приходит? У него проблемы? Либо… ему просто не до меня?
Если предыдущие два дня я пыталась всеми способами избежать общения, и чья-либо компания смущала и доставляла неудобство, то сейчас, как никогда нуждалась в обществе хоть кого — то. А конкретно, мне нужна была Маргарита, к которой у меня есть куча вопросов, касаемо Владислава. Новость о том, что он знает, что я здесь и был тут вселяла радость. Поэтому, не дождавшись Маргариту с таблетками, которые она обещала принести, и должно быть забыла, я решила сходить за ними сама. Взять таблетки — отличный повод попытаться с ней заговорить. Поэтому еле вышагивая, покидаю палату и держась за стенку иду в ординаторскую.
— К пациентке из восьмой палаты, красавчик, уже третий день не приходит, что-то забыл про нее, — слышу незнакомый женский голос, через приоткрытую дверь кабинета, мимо которого прохожу.
Я прошла бы дальше, но остановилась, замерев и напрягая слух, ведь в восьмой палате находилась только я. Подслушивать не хорошо, но речь шла обо мне и Владе. И желание узнать больше информации о нем заставило остановиться у двери кабинета.
— Жанн, может у него дела срочные? И какая тебе разница, — я нахмурилась и мысленно поблагодарила Маргариту, именно ее голос ответил незнакомке.
— Хм, дела! — возмутилась девушка, и язвительно продолжила. — У такого мужчины как он, таких, как эта бедная девчонка тысячи, вот и не успевает за всеми.
— Боже, прекрати это! — чуть прикрикнула Маргарита.
Я же сжала кулаки, борясь с желанием ворваться и вырвать космы этой Жанне. Может она и была права, я видела его с какой-то брюнеткой. Но напоминание об этом было настолько болезненным, что захотелось плакать. До этого момента я и забыла причину того, почему собиралась переехать от Влада и почему сбежала от него. А потом…попала в руки Смирнова.
— Да, что хватит то? — как ни в чем не бывало, продолжала жалить словами медсестра, — После того что с ней произошло, не удивлюсь, что он пропал навсегда. Зачем она ему? Он просто не хочет с ней знаться — вот и исчез. Знаешь взять на себя ответственность, чтобы помочь восстановлению бедняжке, не каждый захочет. Поэтому кто знает, кто знает.
Дальше я не слышала, потому как, превозмогая боль, как можно быстрее передвигала ноги в сторону палаты.
Как только зашла, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. В голове набатом стучали слова медсестры: «таких, как она — тысячи», «пропал навсегда», «зачем она ему нужна». Закрыв ладонью рот, я пыталась удержать крик, что рвался из груди. Ужасная правда, которую до этой минуты я не хотела признавать и старалась не думать — вдруг нахлынула на меня разрушительно, болезненной лавиной.
Владислав не хочет больше меня видеть. Вот почему его нет рядом, он понял, что не хочет иметь со мной ничего общего. Все правильно сказала эта Жанна. Кому теперь я нужна? Смирнов осквернил мое тело, заставил чувствовать себя грязной, отвратительной и никому ненужной! А эта комфортная платная палата, цветы, заботливый персонал, все это компенсация за то, что он не хочет видеть меня и ему меня жаль. Он бросил меня, теперь уже сомнений в этом нет.
Глава 35
Цветы. Если еще вчера я не могла оторвать от них взгляд, каждый раз, как только видела их, то сейчас они мне стали настолько ненавистны, что я хотела избавиться от них как можно быстрее. Маргарита с такой заботой ухаживала за ними, воркуя, что они просто невероятны своей красотой: белые, нежно-розовые и желтые оттенки бутонов. Но сейчас, они мне омерзительны. И служат лишь напоминанием того, что Владислав испытывает ко мне. Жалость и желание держаться от меня на как можно большем расстоянии.
Заплатил за палату, нанял лучших врачей, чтобы позаботились о моем здоровье, а сам исчез, не сказав ни слова. Не сказал о том, что ничего больше не будет так, как раньше. О том, что у него есть другая, и именно с ней их ждет светлое будущее. Будущее, которое у меня так безжалостно отняли, и которого никогда больше не вернуть.
Волна горечи, отчаяния, и обжигающей боли внутри отравляла и причиняла невыносимую муку, и я с яростью бросилась к цветам. С остервенением хваталась за хрупкие вазы и что есть силы, бросала их о стену. Вазы вдребезги разбивались, и осколками сыпались под ногами вместе со сломанными стеблями и бутонами. Эти осколки, теперь и подобно моей никчемной жизни разлетались в стороны, и теперь их никогда уже не собрать воедино. От звука разбитого стекла, что теперь было повсюду, и разбросанных цветов по полу, на секунду мне стало легче. Я не нуждалась в жалости к себе, потому как, и так всю, оставшуюся жизнь буду корить себя ею.
Нет, я ни в коем разе не злилась на то, что услышала. В данный момент, осознав реальность, я злилась не на медсестру, что подобным образом открыла мне глаза на правду и заставила взглянуть на ситуацию со стороны. Правду, от которой я так усердно пряталась все эти дни. А злилась, в первую очередь, только на себя и на свой злой рок, на то, что во второй раз оказалась разбитой, ненужной, грязной и самое главное — потеряла близкого и любимого человека! Ведь только Влад, давал силы, уверенность, любовь, и ради этого я так отчаянно хваталась за жизнь. Только бы быть с ним рядом, но его нет, и никогда больше не будет!
Я знаю, как закончить этот страшный сон одним разом. Навсегда.
Окинула взглядом дверь, убедившись, что никто мне не помешает. Осторожными шагами подошла к окну и опустила ладонь на подоконник. Аккуратно, едва касаясь пальцами, провела по гладкой поверхности. Опершись, на здоровую руку, чуть приподнялась на носочки и снова опустила ступни на пол. Сердце отбило удар, еще один, что — то внутри подталкивало сделать это. Прекратить это, исчезнуть, не проходить одной через этот кошмар снова. Одной.
Подоконник не очень высок, нужно, всего лишь, ухватиться за ручку оконной рамы, и закинуть, сначала одно колено, затем другое. Казалось, ничего сложного, но взобраться на него стоило огромных усилий. От напряжения, думала, лопнет корсет, боль отдавалась в каждом сантиметре тела, но зажав губы зубами — я сделала это. Не с первого раза, но, все же крепко сжав ручку, одним толчком взобралась на узкую поверхность подоконника, встав коленями. Оказавшись на подоконнике, тяжело дыша, стараюсь удержать равновесие, только бы не упасть назад. Как только баланс был найден, и я стою уверенно коленями на поверхности, теперь могу чуть расслабить руку, которая от напряжения, изо всей силы сжимает ручку рамы.
Нервно оглядываюсь назад на дверь. И еле слышно выдыхаю — только бы никто не вошел. Я замкнула бы дверь изнутри, но замок отсутствовал. Маргарита уже приходила с завтраком, на перевязку я сходила. Надеюсь, она еще некоторое время не вспомнит о том, что должна принести таблетки и этих минут мне будет достаточно. И я смогу воплотить свой план. Кроме нее, до обеда меня никто не должен побеспокоить своим приходом. А тот, кого я желала видеть больше всего — не придет никогда.
