— Привет, травоядная! — писал мужчина. — Как самочувствие? Отпустила мигрень?
Значит, это тот самый Богдан! Под ложечкой возникло странное ощущение — будто желудок превратился в холодную медузу и дергает щупальцами.
— Чего тебе надо? — написала я, присовокупив к сообщению гневный смайлик.
— Просто волнуюсь за тебя. В друзья добавишь?
— Зачем? — автоматически накатала я, но запрос приняла. Своих врагов надо держать ближе к себе, дабы быть в курсе их гнусных планов.
Богдан пару минут молчал, а потом снова вернулся к диалогу:
— Я уже по тебе соскучился. Может, как-нибудь пересечемся?
— Сомневаюсь. Если только на нашей с Артемом свадьбе.
— Блин, я не могу ждать так долго, — мой собеседник снабдил сообщение целой ротой хохочущих смайлов.
На что он намекает? Интересно, он уже заложил меня или еще нет?
— Я бы с тобой вообще больше не встречалась, — написала я, кипя от злости. — Ты мерзкий, подлый человечишка!
— Слушай, а что на тебе сейчас надето? — спросил он, как ни в чем не бывало.
Мне захотелось вернуться в бар и нахлобучить ему на голову какой-нибудь горшок с бархатцами. Но вместо этого я просто набрала:
— Не твое дело!
— Я тут полазил по твоим фоткам, и, представляешь, там нет ни одной без одежды. Это неправильно, Лиза. Ты злая девочка. В твои годы надо радовать мужчин и постить снимки топлесс.
— Ты пьян? — наконец догадалась я.
— Нет.
— Какого черта тогда меня достаешь?
— Пришли мне фотку без маечки, и я отстану.
— Не дождешься.
— Тогда я прямо сейчас расскажу всю о правду о тебе Артему.
У меня перехватило дыхание. Я залпом выпила остатки чая, а потом напечатала:
— Валяй! А я тогда потом покажу ему эту переписку.
— Не думаю, что он расстроится, — парировал Богдан. — К тому же он будет благодарен мне за то, что я спас его от неудачного брака. Так мне рассказать ему, Лиза? Или ты все же переступишь через свою гордость и пришлешь мне пару горячих снимков?
— Никаких фото от меня ты не получишь.
Смартфон молчал почти целую минуту. Вся жизнь промчалась у меня перед глазами.
— Обидно! — наконец написал Богдан, а потом прислал мне гифку с рыдающим клоуном.
Я вспомнила, что забыла позвонить Артему, рассказать, как добралась до дома. Но звонить теперь было страшно. Внутри все сжалось. Прямо как в детстве перед прививкой. Может, уже стоит собирать вещи, паковать чемоданы? Мой шантажист явственно дал понять, что сдаст меня в ближайшие пять минут.
Несмотря на жару, у меня начался озноб. Я сходила в комнату за пледом и плотно замоталась в него.
— Мама хочет можжевеловую подставку под горячее, — уже серьезно написала Соня. — А я — какие-нибудь бусы из ракушек. И футболку.
— Хорошо, привезу, — написала я дрожащими руками.
Мне резко захотелось домой, к семье, захотелось, чтобы меня кто-то обнял и сказал: «Не грусти. Все будет хорошо».
Телефон снова плямкнул. Это было очередное сообщение от Ветрова:
— Надеюсь, ты пользуешься моментом?
— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.
— Признайся: прямо сейчас ты предаешься чревоугодию. Лопаешь очередной шашлык, налегаешь на сосиски, а может, и стейком из лосося не брезгуешь.
— Ничего такого я не делаю. Я же говорила тебе: это был единичный срыв. Мне по-настоящему хочется отказаться от мяса.
— Ну, мне-то ты можешь не заливать.
— Да иди ты к черту! Надоел! — припечатала я и, попрощавшись с Соней, вышла из «Контакта».
Всю меня сковал липкий страх. Богдан точно меня сдаст. Он подлец, и мне с самого начала не стоило с ним связываться.
Я выпила еще чая и, чтобы успокоиться, взялась рисовать. Рисовала все, что приходило в голову. Котов, балерин, маленькие домики… Рука чуть дрожала, но я все равно набрасывала одну крохотную фигурку за другой. Помогло. Пусть медленно и неохотно, но противная нервозность отползла, и мною завладела какая-то отрешенность. Будь что будет. В конце концов, на Артеме свет клином не сошелся. Мне всего двадцать три. Еще успею подыскать себе другого достойного кандидата в мужья.
Около десяти я отложила блокнот, приняла душ и легла в постель. И почти мгновенно уснула.
***
Проснулась я от яркого солнечного света, заливающего комнату. С улыбкой на губах. Впрочем, улыбка эта моментально растаяла. Почти сразу на меня нахлынули воспоминания о вечере, и в душе закопошилась тревога. Я перевернулась на другой бок и оглядела постель. Она оказалась пуста и даже не смята, и моя тревога превратилась в маленькую паническую атаку. Сердце запнулось, а потом загрохотало в ушах. Я соскочила с кровати и, едва натянув халатик, пошла по квартире в поисках Артема.
Мой мужчина нашелся в кухне-гостиной, он что-то жарил на сковороде, насвистывая веселенькую мелодию. Выглядел он довольно расслабленным, а может, мне так показалось. Я застыла в дверях и несмело произнесла:
— Доброе утро!
Мой взгляд прилип к Артему, как жвачка к кроссовкам. Я изо всех сил пыталась угадать, рассказал ли ему Богдан мой секрет.
Артем медленно обернулся, и на лице его почти сразу появилась виноватая улыбка.
— Доброе утро, солнышко. А я оладьи жарю: решил порадовать тебя завтраком в постель, но вижу, что немного опоздал.
Я выдохнула и, заметно расслабившись, присела за стол.
— Ты поздно вчера вернулся?
— Около двенадцати. — Артем покраснел.
— А где спал?
— В гостиной. Не хотел тебя тревожить.
— В следующий раз обязательно приходи ко мне. Мне без тебя грустно.
— Хорошо, — кивнул он, снял оладьи на тарелку и налил нам обоим чая.
Я изнывала от любопытства. Неужели Богдан ничего не рассказал обо мне? Но ведь он был полон решимости. Я постаралась изобразить праздный интерес:
— Как посидели?
— Нормально. — Артем заботливо придвинул мне тарелку с оладьями и вазочку с джемом. — Сегодня делал тесто на рисовом молоке. Попробуй. По-моему, классно. Хотя некоторые говорят, что оладьи надо делать исключительно на минералке.
Мне было совершенно наплевать на рецептуру его кулинарного шедевра. Я сидела на стуле как на иголках. И наконец не вытерпела, спросила:
— О чем болтали?
Он фыркнул.
— Думаешь, я помню? О всякой фигне. Как сыграли наши, кто чем занимается, перемыли косточки другим корешам. В общем, ты не много потеряла из-за того, что ушла.
