— Я сама делала, — похвалилась Сонька. — Из куриного филе.
— Умница! Повезет же кому-то с женой!
Сестра покраснела.
— Так-так, у нас что, появились кандидаты в мужья? — сразу просекла я.
Она покраснела еще больше и тут же ломанулась к дверям:
— Я пойду. Мне надо. Нам на лето столько книг задали прочесть — ужас.
Я отлепилась от дивана, села за стол. Сонька права, пора начинать новую жизнь. Вот только с чего бы ее начать?
Немного подумав, я решила проверить соцсети. Вернувшись из Сочи, я ни разу не заходила на свою страничку «ВК», так что там скопилось множество сообщений. Я заглянула в список. Пару посланий от подруг, с десяток гневных воплей от Артема, предложение работы в интернете. И одно письмо от Богдана.
Сердце пропустило удар. А пальцы словно сами собой скользнули по тачпаду.
«Лиза, нам надо поговорить». И все. Больше ни слова.
Я сердито ухмыльнулась и представила, как швыряю в Богдана стоящей рядом со мной копилкой. Она была тяжелой, так что фингал моему шантажисту был обеспечен. Интересно, и о чем же он хотел побеседовать? Нашел для меня еще пару впечатляющих эпитетов?
С подступившими слезами помог справиться наггетс. Боже, до чего вкусный! Я прожевала его и даже зажмурилась от удовольствия. Нет, все-таки лучше Соньку рано замуж не выдавать. Такая хозяюшка еще нам самим нужна.
Пара щелчков замасленными пальцами по тачпаду — и моя переписка с шантажистом исчезла навсегда. Потом я собралась поместить Богдана в черный список, но слегка замешкалась. Дело в том, что на его аватарке был изображен какой-то странный предмет. Я прищурилась, но так и не поняла, что это. Поддавшись любопытству, пошла к Богдану на страницу.
Это резинка! В качестве аватарки Богдан поставил фото моей резинки для волос, которую я однажды оставила у него дома. Когда я это поняла, меня словно током пронзило, а в груди стало горячо. Само собой, я не удержалась и сразу написала Богдану сообщение.
«И о чем же ты хотел поговорить?»
Богдан был онлайн. Я настолько разволновалась, что очередной наггетс вывалился у меня из рук и плюхнулся на футболку. На груди осталось уродливое жирное пятно.
— Отвечай же! — потребовала я вслух, словно Богдан мог меня услышать. — Отвечай, пока я не передумала с тобой разговаривать.
Прошло двадцать минут, тарелка с наггетсами опустела, но Богдан не прислал мне ни строчки.
«И долго ты собираешься молчать? — настрочила я дрожащими, как желе, пальцами. — Учти, у меня нет времени ждать, пока ты соберешься с мыслями».
Прошло еще минут пятнадцать, а ответа все не было. Меня захлестнула безумная ярость, ярость вперемешку с отчаянием. «Раз так — иди к черту!» — наклепала я и вырубила интернет. Все! Богдан упустил свой шанс. Больше о нем даже не вспомню.
В дверь позвонили.
— Сонь, ты откроешь? — крикнула я, не желая ни с кем встречаться.
— Не могу, — раздосадовано заорала в ответ сестра. — Я ногти крашу.
Я нехотя поднялась на ноги и потащилась в прихожую. И даже в зеркало на себя не глянула, прежде чем отпереть дверь. А стоило. Потому что на лестничной клетке дожидался Богдан. Его появления было таким неожиданным, что мне пришлось протереть глаза и ущипнуть себя за бедро, дабы убедиться, что я не брежу.
— Это тебе! — Богдан вытащил из-за спины большущий букет светло-розовых роз, протянул его мне.
Цветы были такими красивыми, что у меня даже дыхание перехватило. Я прижала их к себе с нежностью, как котенка.
— Как ты меня нашел?
— Твоя сестра дала мне адрес. — Он благодарно улыбнулся кому-то через мое плечо. — Привет.
Я оглянулась. Сонька, неслышно подкравшаяся сзади, испуганно попятилась и закрылась в своей комнате. Вот чертовка! Раздает мой адрес кому ни попадя. Интересно, Богдан написал ей сам, или это она его как-то выискала? Я перевела взгляд на Ветрова и демонстративно нахмурилась.
Он смутился.
— Пустишь?
— А зачем? — спросила я с вызовом.
— Хочу попросить у тебя прощенья. И поговорить.
Я еле слышно вздохнула, а потом все же сделала шаг в сторону, пропуская Богдана в квартиру. Когда он разулся, мы прошли в мою комнату. Цветы легли на стол, а я и Богдан застыли как две статуи.
— И? — спросила я, стараясь не встречаться с ним взглядом.
Мне было неловко. Неловко и странно.
— Я, кажется, в тебя влюбился, — признался Богдан и осторожно дотронулся пальцами да моего лица.
Его касание пронзило меня счастьем. Богдан это понял и, чуть придвинувшись, зашептал:
— Лиза, девочка моя, прости. Я наговорил тебе лишнего тогда, в нашу последнюю встречу. Просто я был очень зол. Накануне Артем выложил новое селфи с тобой, на твоем пальце было кольцо, и я подумал… Впрочем, неважно. — Он вдруг смутился, посмотрел на меня с тоской. — Хочешь, я уйду?
— Нет! — испугалась я. — Не хочу. Ты говори, говори! Я тебя очень внимательно слушаю.
Губы Богдана тронула слабая улыбка.
— Артем рассказал мне, что ты бросила его еще в субботу. До того, как пришла ко мне. Блин! Да я и сам мог в воскресенье догадаться, что что-то не так. Ведь ты была совершенно мокрая.
— Я тащилась к тебе через полгорода, — подтвердила я.
— Господи, какое счастье, что с тобой ничего не случилось! Больше никогда, никогда так не делай, слышишь? В непогоду надо сидеть дома.
— Мне просто очень хотелось тебя увидеть.
— А я такой дурак!
Он притянул меня к себе, и сопротивляться я не стала. На его лице отразилось облегчение.
— Ты простишь меня за те слова?
Я выждала несколько секунд (для пущего эффекта) и медленно кивнула.
— Ты мне сразу понравилась, — признался Богдан. — Еще в нашу первую встречу за шашлыком. Когда ты выскочила из кафе, я немного оторопел, замешкался. Хотел быстрей расплатиться по счету и пойти за тобой, но ко мне привязалась какая-то бабуля. У старой карги не включался телефон, и она чуть ли ни в слезах умоляла меня ей помочь. В общем, когда я выскочил на улицу, тебя уже и след простыл.
Взгляд Богдана затуманился от воспоминаний.
— Потом была наша вторая встреча. Я узнал, что ты девушка Артема, и меня это чертовски взбесило. Если честно, он меня недавно крупно кинул, хотя доказательств у меня нет. В ту нашу встречу я хотел задать ему пару вопросов, поговорить по-мужски, но все пошло не по сценарию. Увидев тебя, я даже забыл, зачем пришел. И меня покоробило, что такая милая девушка, как ты, связалась с таким мутным типом. Сам не знаю как, я раскрутил тебя на поцелуй. За эту свою выходку я, кстати, жестоко поплатился: после нее больше ни о ком не мог думать, кроме тебя.
