– Вот и мы склоняемся к тому, что нет. Но не знаем.
Делла прыгнула коленями на край кровати и погладила мою руку.
– Мы найдём его, птенчик! Главное – он жив. Никки в том числе поэтому тянул с вашим уходом из балки. Не единственная причина, но все очень надеялись, что ты придёшь домой, в семью.
– А Ник? – дальше произнести было трудно – Он так же вот… пропал?
– Нет, он сам посылал сигнал, что всё хорошо. Вчера Трис чуяла его панику, но он молчал. Сегодня сам успокоил и её и мою маму. Он знает, что ты в безопасности и с ним самим порядок. Он просто занят и мы пока не знаем чем.
Мне всё время хотелось спросить, но было неловко… Однако, когда Делла в десятый раз упомянула свою мать, я решила, что если буду копить вопросы – сойду с ума. Слишком много всего!
– Делла, а почему твои родители… не женаты?
– С чего бы это? Разумеется женаты!
– Но… только что Селиф говорил мне, что потерял жену.
– А, ну так они в ссоре уже целый век. Девяносто семь лет, если точно. Мать не смогла простить отцу, что он ушёл жить наверх и стал вампиром, пожертвовав даром. Он ведь Бескрылый, как ты. И она его любит до одури.
– До сих пор? После ста лет ссоры?
– Конечно. Стигини отдают сердце раз и навсегда. Вот я, например, поэтому своё пока что берегу.
– И он её тоже любит?
– А то! Белый вампир без любви и радости сидел бы на одной крови. А отец крови не пьёт вообще.
Вот это новость...
– А Ирвин?
– Пожалуй и Ирвин.
– А что же они… едят?
– Отцу по-моему вообще всё равно, лишь бы от работы не отвлекали. А Ирвин любит виноград. Они всё время возятся с ним на южных склонах. Выводят новые сорта и Трис магичит, чтобы был круглый год. Стигини ведь долго не дают своим вампирам… отмирать телом и переставать чувствовать. Обонять, осязать, желать. Обычные-то вампиры угасают по двадцать – тридцать лет, а уж совы не позволяют такому случиться веками.
Я онемела. Да уж… Что бы сказал про виноград проповедник Оуэн?! Делла увидела моё лицо и расхохоталась. Чудесные колокольчики.
– А кровь папа совсем не признаёт. Ирвин – не знаю. Спроси у него, а лучше – у Трис… Но это, – она кокетливо закатила чёрные глаза – скорее всего очень интимный вопрос. Из области… любовных игр. В любом случае – Ив тоже точно не зависит от крови. Вампирам живые эмоции важнее. По этим потребностям они и делятся на Крылья. В большом мире, конечно, неоткуда взять столько радости. Но наши Белые живут среди сов любовью. Мы дарим им её щедро в благодарность за их жертву. Вайтвуды и примкнувшие к ним – наш щит и связь с внешним миром.
– И как же тогда Селиф… обходится и без любви и без крови?
– Он прекрасно знает, что мама его любит. И она прилетает к нему иногда по темноте совой. Он ночами шатается в скалах и ждёт. Как волк под луной, разве что не воет.
– Как он не сошёл с ума за столько лет?!
– Вот уж разумом вампиры как раз крепки. Но на характере сказалось, тут не поспоришь. И потом – вокруг него много иной любви. Друзья обожают папулю. Ученики. Ник таскается за ним с детства. И я. Тебе тоже он понравится, к папе просто нужно привыкнуть.
– Это мне уже говорили. А ты на него похожа. Но… другая при этом.
– Раньше сходства было больше. У вампиров быстро выцветает совиная масть.
– А ты, выходит, – наверное я покраснела – получилась в один из таких… прилётов под луной?
– Нет, птенчик. Я получилась как раз девяносто семь лет назад. Но он не мог не уйти. И не знал обо мне, когда уходил.
Глава 21.
Делла вдруг подскочила и снова поторопила меня кивками с едой.
– Птенчик, мне надо бы вернуться в речную долину до темноты или хотя бы по первым звёздам. Грейт Платт слишком крошечный, чтобы совам незаметно мотаться по нему днём. А воробьиных сычей мы оставили в балке – следить за твоим домом, отцом и вообще. И как-то некому было слетать в город и кого-то из них позвать в долину. Все слишком приметные собрались и не очень местных видов. Сейчас совы ждут ночи вокруг Платта, в ближайших рощах. Тогда будет или Ник или хотя бы новости. И если новости – меня подрядили их приносить.
Птенчик… Нет, мне с самого начала было совсем не обидно и даже приятно, она это так мило говорит, а со мной в жизни мало кто бывал ласков… Но теперь стало ещё и понятно. Ей почти сто! Но Делла выглядит такой по-настоящему юной… Сколько же живут стигини? И… о, Праотец! Сколько может быть Нику?
Очевидно, все вопросы были написаны на моём лице. Надо мной зазвенели колокольчики и Делла сразу ответила на главный:
– Нику сорок с чем-то. Я запамятовала точно, мы считаем десятилетиями. В общем – давно не пуховик, но вчерашний слёток. Как и ты.
– Сколько же живут стигини?
– О, я не знаю, что ответить. Каков срок жизни человека? Кто-то из людей умирает в те же сорок или пятьдесят. Это мало и о таком раннем уходе сожалеют. Но вроде пожить успел, что-то после себя оставил… А другие и век могут прожить. В ком теплится магия – и того дольше. Но это если не заболеют и не погибнут. Так же и с совами. Даже… ещё более расплывчато. Дольше жизнь – больше в ней опасностей, поэтому сроки разные. Очень рано уйти, как человеку в сорок – это… ну в двести. Раньше – совсем трагедия. А есть и семисотлетние, которых наш самый старый вампир Антал ещё помнит в лицо и по имени. Но их единицы.
Значит, этот её «птенчик» – с задоринкой, как у мальчишек в моём магазине «мелочь» от подростка по отношению к другу всего на пару лет младше. Я не ошиблась, Делла молода. Для совы.
– А сколько Анталу?
– Птенчик, боюсь, если его спросить, он сам уточнит какой нынче год и примется считать. Больше тысячи. Помнит ещё платаны в твоей родной балке. Вот он уже в настоящем вампирском маразме и оцепенении. И живёт на крови, близкие и друзья давно умерли. Обычно наши вампиры уходят добровольно вслед за жёнами. Но Антал – редкий для стигини одиночка, немножко сумасшедший. Вот и зажился.
– И это не опасно для окружающих?
– В смысле – может ли он напасть? К примеру, на тебя? Во-первых надо ещё постараться, чтобы с ним столкнуться. Старый Вайтвуд торчит в Сером замке в своём флигеле и не особенно выходит. А так – нет конечно, он безобидный, ведь всё равно живёт окружённый заботой. И он же не мерзкой кровью из государственных пунктов питается, хотя Ирвин её исправно забирает в столице по числу вампиров для отвода глаз. Но Анталу мы приносим совиную. Кормим примерно тем же способом, каким ты поддержала в лесу Мисти. Она нас этим, кстати, очень удивила. Чёрная ведь, в живой крови было бы больше страха.
Сразу захотелось расспросить про Чёрных, но я устыдилась.
– Делла, я снова тебя заговорила! Ты ведь спешишь.
